На своем субботнем съезде старая демократическая партия «Яблоко» действовала строго по схеме из популярного в последнее время анекдота, который вполне можно счесть политическим: «Скажи мне, кто твой друг – и оба идите отсюда!». Именно таково отношение партии и лично Григория Явлинского к коллегам из СПС и лично к лидеру Союза правых сил Никите Белых.
Персонально к молодому председателю политсовета СПС у «яблочников» претензий нет, а есть даже позитивный опыт совместного преодоления 10-процентного барьера на выборах в Мосгордуму. «СПС все-таки партия, – говорил в недавнем интервью Григорий Явлинский, - Кроме того, в СПС новый лидер, к которому мы относимся с симпатией и уважением». Но вот друзья Белых «Яблоко» решительно не устраивают, поэтому объединения двух демократических партий не будет.
Разумеется, обе стороны переговорного процесса делают хорошую мину при плохой игре и продолжают произносить ритуальные фразы о том, что контакты на этом не заканчиваются и все когда-нибудь будет хорошо. Но все прекрасно понимают, что это – всего лишь политические церемонии в рамках политического протокола.
Больше того, очевидно и другое: осмысленным могло быть исключительно объединение «Яблока» и СПС как самых крупных партийных структур с наибольшим числом региональных отделений, значительной численностью «личного состава», внятной и известной идеологией. Все остальные слияния и поглощения карликовых партий и организаций ничего не добавят бывшим грандам демократического лагеря. Можно присоединять партию предпринимателей к СПС, а очередных зеленых к «Яблоку» - и все это будет умножением лишних сущностей, в лучшем случае никак не влияющим на реальный политический расклад, в худшем – даже разрушающим старые партийные структуры изнутри.
Социологически не доказано, дает ли механическое сложение электоратов СПС и «Яблока» в случае их слияния позитивный эффект или, наоборот, провоцирует отток избирателей из-за соединения якобы несоединимых идеологий. Во всяком случае исследования 2003 года, проводившиеся перед предыдущими парламентскими выборами, свидетельствовали о безусловно положительном результате объединения. Скорее всего, явного удвоения электората не будет, но и рассуждения о его тотальной утрате после объединения тоже абсолютно спекулятивны.
Во-первых, политический «рынок» ждал слияния двух демпартий, во-вторых, на объединение в электорате все-таки был и есть спрос, что, в частности, показали выборы в Мосгордуму. (В некотором смысле не объединяться уже смешно и даже неприлично.) И если потеряли бы партии часть электората, то исключительно «ядерного», то есть фанатично преданного или идеям Гайдара-Чубайса или лично Григорию Явлинскому. Преувеличивать масштабы «ядерной» части избирателей каждой из партий было бы неправильно и социологически некорректно.
Впрочем, не исключено, что такое решение «Яблока» проистекает не только из личных неприязненных отношений друг к другу разных лидеров. И не только из того факта, что партии «по-разному оценивают историю 1990-х годов». (Если так рассуждать, то «Яблоко», которое считает 90-е годы большой бедой для России, а приватизацию – грабительской, можно причислить к коммунистическому крылу политического спектра. И потом, если бы СПС действительно был партией «олигархического капитала», как не перестают повторять лидеры «Яблока», Союз правых сил, безусловно, не находился бы там, где он сейчас находится.)
Возможно, в обеих партиях просто пришли к выводу о том, что демократы – объединенные или разъединенные – ни при какой погоде не преодолеют на парламентских выборах 2007 года семипроцентный барьер. И СПС, и «Яблоко» все равно так и останутся непарламентскими партиями. В этом смысле им удобнее сохранить свое собственное лицо, чем потом разваливать оставшуюся не у дел и только что созданную объединенную демократическую партию.
Получается, что демократы смирились с «пропуском хода» и своим неприсутствием в следующем политическом цикле в Государственной думе. Однако, несмотря на то, что уже общим местом стало утверждение об отсутствии публичной политики вне государственных структур, ситуация все-таки меняется. Опыт последних трех лет показал, что, оказывается, какая-никакая политическая жизнь есть и после парламента и вне парламента: на общественных площадках, в региональной политике, в Интернет-дискуссиях, наконец. Возможно, это и маргинальное существование, но именно из него и вырастает живая ткань общественной жизни. Здесь вырабатывается общественное мнение, рождаются полезные идеи, пестуются ценности, только на первый взгляд не представленные в большой политике, а на самом деле во многом определяющие ее смысл и содержание.
Получается, что у демократических партий есть шанс как минимум вернуться в гражданское общество, в ту самую среду, где, собственно, и должны зарождаться политические партии, претендующие на влияние на общественное мнение и даже на власть. Возможно, такой опыт возвращения к истокам будет для необъединенных демократов даже полезным.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
