Бывают случаи, когда с вице-премьером и министром обороны России нельзя не согласиться. Категорически.
Этот случай возник после недавнего заседания Военно-промышленной комиссии при правительстве, где обсуждалась Госпрограмма вооружений на 2007-2015 год. На ее реализацию выделено почти 5 триллионов рублей. Точнее, 4 триллиона 939 миллиардов 400 миллионов. Астрономическая сумма! На эти деньги, как сообщили в комиссии, предполагается серийно закупить для Сухопутных войск и ВДВ 1400 танков (комплект для 45 батальонов), 4109 боевых машин десанта и боевых машин пехоты, 3008 бронетранспортеров (для 173 мотострелковых и парашютно-десантных батальонов), 60 оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер-М» (для пяти ракетных бригад). Для ПВО - 18 зенитно-ракетных комплексов С-400 «Триумф». Для ВВС – более тысячи новых самолетов, в основном фронтовые бомбардировщики Су-34 и многофункциональные тяжелые истребители Су-30 различных модификаций (с 2010 года планируется начать закупки истребителя пятого поколения Т-50), и средние истребители МиГ-29ОВТ, учебно-боевые Як-130. Для ВМФ - несколько десятков надводных и подводных кораблей, среди которых пять стратегических подводных крейсеров-ракетоносцев класса «Борей» проект 955 с баллистическими ракетами «Булава-30» на борту. Для РВСН более 50 стратегических ракетных комплексов «Тополь-М», как шахтного, так и грунтового базирования. Космическим войскам – ракеты-носители «Ангара», новые системы разведки и связи…
Казалось бы, вот она – Российская армия завтрашнего дня. Все есть – внушительный объем денежной массы, отпущенный на перевооружение, конкретный список самих вооружений, даже программа комплектования войск на новой максимально контрактной основе и даже перспективы решения социальных проблем офицеров. Осталось только ждать и надеяться. Где-то уже аплодировать. Но тут-то министр и произнес свои слова: «Дело не в деньгах, - дело в том, как эффективно эти огромные деньги будут потрачены». Ну, нельзя, невозможно не умерить публицистический пафос и не согласиться с Сергеем Ивановым.
А все почему? Госпрограмма вооружений, что практически принята на правительственной комиссии в минувшую пятницу, - третья по счету для Российской федерации. Первая была разработана на 1996-2005 год. Потом, когда стало ясно, что она потерпела сокрушительный провал, была создана новая, вторая программа – на 2001-2010 год. Судя по тому, что в 2006 году принимается третья, уже на 2007-2015-й, то вторую постигла судьба, похожая на первую. Из-за чего? По многим причинам. Но одна из них, как утверждают, из самых главных - не хватило денег. То есть государственный план перевооружения армии и флота на новую боевую технику и оружие не был обеспечен соответствующими ресурсами. Боюсь, не только финансовыми.
В моем архиве хранятся записи того самого 1995 года, когда обсуждалась первая госпрограмма на ближайшее десятилетие. Один из тогдашних руководителей минобороны показал мне переведенный на русский доклад Пентагона, где говорилось о состоянии основных направлений российской оборонной науки и конструкторских разработок. По микроэлектронике, утверждали заокеанские аналитики, Россия отстала от США на 15 и более лет. По высокопроизводительной вычислительной технике и программному обеспечению – на 10-15 лет. По робототехнике, искусственному интеллекту – на десять. Высокоточной локации, аэрогидродинамике и оптоэлектронике – на 10-15. По новым материалам и веществам, пассивным средствам обнаружения, отработке сигналов и изображений – на 5-10. В двигателестроении, особенно в производстве небольших двигателей для беспилотных летательных систем – на 10-15. В снижении заметности вооружения и военной техники – на 10. В создании оружия на новых физических принципах, высокотемпературной сверхпроводимости и криогенной техники, в биотехнологиях – на 10-15 лет…
Зачем я «расцарапываю старые раны»? Не только для того, чтобы обеими руками поддержать нынешнего министра обороны России и еще вице-премьера и председателя военно-промышленной комиссии. Он абсолютно прав: дело не в деньгах. Мы никогда не догоним США, хотя вопрос, надо ли это делать, остается открытым, и даже другие высокоразвитые страны, если не преодолеем серьезного отставания в перечисленных и не названных отраслях науки, техники и технологий. Подчеркнем, критичных для отечественной промышленности, как оборонной, так и гражданской. Что сегодня практически одно и тоже. И именно туда, наверное, и надо направлять основные финансовые потоки. О чем, кстати, говорил в своем послании Федеральному собранию и президент. Не о деньгах, а о преодолении отставания от передовых цивилизованных стран в отдельных отраслях науки и технологий.
Правда, истины ради, надо сказать, что мы не везде и во всем отстаем от передовых стран. Тех же США, Японии, Франции. Великобритании, ФРГ и Индии. Кое в чем у нас, по данным того же доклада, паритет, как в высокоэнергетических материалах и исследованиях окружающей среды в военных целях. А по средствам радиоэлектронной борьбы и противодействия, электроэнергетике, ядерным технологиям и энергономике отстаем только чуть-чуть. Впрочем, по многочисленным выставкам вооружений в нашей стране и за рубежом, где в демонстрирующихся образцах оружия и боевой техники воплощены некоторые наработки тех технологий, о которых мы говорили, видно, что где-то отстаем не сильно. В других направлениях – очень сильно. И по сравнению с 1995 годом практически ничего радикально не изменилось.
Это можно заметить и по тем образцам боевой техники, которую у нас закупают. Достижения здесь у «Рособоронэкспорта» и других предприятий-поставщиков действительно приличные. Вышли на цифру в 6,1 миллиардов долларов год. И хотя СИПРИ (Стокгольмский международный институт исследований проблем мира) поставил Россию недавно на первое место по объемам поставок оружия за рубеж, что, правда, не соответствует действительности, - первое место с большим отрывом занимают США, тем не менее, и такая «ошибка» весьма показательна. Наша боевая техника действительно пользуется большим спросом. Правда, пока только не у самых развитых стран. Что тоже имеет свое объяснение. Тем не менее, бросается в глаза то, что такие развитые страны, как Индия, предпочитают покупать у нас, в отличие, например, от Китая, не весь боевой комплекс целиком, а его «оболочку» или «платформу», как говорят об этом на своем жаргоне «оборонщики». Другими словами, им нужно наше «железо» без наших «мозгов». Оно, это «железо», по тем или иным военно-потребительским свойствам перевешивает потребность в его «начинке». Хотел сказать - «интеллекте», но постеснялся.
Пример с многофункциональным истребителем Су-30МКИ здесь наиболее показателен. Его авионику, не всю, но значительную часть, для индийских ВВС выполнили французские, израильские и индийские фирмы. Тель-Авив, кстати, на поставках своих интеллектуальных систем для модернизации индийских вооружений, в том числе и российско-советского происхождения, зарабатывает в Дели примерно столько, сколько и Москва. Вот и тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Горшков», который мы переделываем под индийский авианосец «Vikramaditya», тоже будет иметь далеко не российские вычислительные комплексы и системы навигации, связи, разведки, управления. Оснащение всем этим армии и флота для России все еще «ахиллесова пята».
Извините, что опять обращаюсь к своему архиву. Но перед принятием той первой программы госвооружений я брал интервью у тогдашнего первого в истории России первого «гражданского» заместителя министра обороны Андрея Кокошина. Он говорил мне: «очень важный для нас приоритет, который пронизывает все виды вооруженных сил и рода войск, - это системы разведки, предупреждения, боевого управления, связи, а так же радиоэлектронной борьбы. Вкладывая сюда деньги, мы ходим приподнять статус всей программы создания РЭБ. От научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ до уровня закупок. Многие средства РЭБ у нас нуждаются в обновлении, других просто не хватает. А борьба за господство в эфире, в управлении – это борьба за господство на поле боя. Я поддерживаю тех специалистов, которые считают, что РЭБ из средства обеспечения давно превратилось в систему боевого оружия. Оно – мультипликатор, умножитель боевых возможностей огневых средств, особенно в разведке и управлении, в подавлении противодействия противника, с которыми ничто другое сравниться не может».
Андрей Кокошин уже давно не заместитель министра обороны, он теперь – депутат Государственной Думы, председатель Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками, недавно стал действительным членом Академии наук России, с чем мы его поздравляем. А после принятия первой программы госвооружений была первая чеченская война, потом вторая, где наши средства РЭБ применялись очень слабо. Тот факт, что полевые командиры могли влезать в радиопереговоры российских генералов и даже регулярно подслушивали их, показывает, что мысли Кокошина о системе радиоэлектронной борьбы и подавления так и не были услышаны. Зато атака НАТО на Югославию, вторая война коалиционных войск против Ирака наглядно доказали: кто владеет РЭБ, владеет ключами от победы.
Что изменилось сегодня для нашей армии после изучения этого опыта? Не знаю. По крайней мере, я этих изменений нигде не видел. Да и в словах председателя военно-промышленной комиссии и его заместителя ничего о системах РЭБ, как и о новых системах разведки, управления, связи, навигации, целеуказания, о создании на их основе систем высокоточных разведывательно-ударных и разведывательно-огневых средств поражения с управляемыми снарядами и другими боеприпасами – умножителях и интеграторах боевых систем, ничего подобного сказано не было. Может, никто не спросил. Может, говорить об этом сейчас просто преждевременно. Дело опять же утыкается не в деньги, а в то, о чем мы начали наш разговор, - в создание современной элементной базы и материалов с заранее заданными свойствами. А среди них - высокотемпературных сверхпроводников, криогенной техники, оружия направленной энергии, систем искусственного интеллекта. Без этого у российского оружия и боевой техники будущего этого будущего может и не быть.
Конечно, что-то из систем обеспечения боя мы можем купить за рубежом. Как покупаем сегодня проекты беспилотных летательных аппаратов, приборы ночного видения и электронику. Но есть комплектующие, которые критичны для производства «Тополей-М» и «Булавы-30», для «Искандера-М» и других ракетных комплексов, решающих успех боевой операции. Их-то нам никто не продаст. Даже за нефть и газ. Эти вещи надо делать самим, чего бы это нам не стоило, если мы не собираемся терять государственный суверенитет.
Правда, в отличие от госпрограммы вооружений прошлых лет такая задача прорыва в создании критических технологий, видимо, заложена в другую федеральную целевую программу. Развития оборонно-промышленного комплекса. Заметьте, не модернизации, не оптимизации и структурной перестройки, даже не спасения, а именно «развития». Дай-то бог! Предполагается, как говорит заместитель председателя Военно-промышленной комиссии Владислав Путилин, что такая цель будет достигнута за счет разработки и внедрения передовых промышленных технологий, которые необходимы для создания современных вооружений, в частности проведения структурной перестройки производственных мощностей предприятий и их технического перевооружения. Чувствуется, что те десять лет, что уместили в себя две несостоявшиеся программы вооружений, ничего в этом вопросе так и не решили. Теперь все будет делаться заново.
Более того, как заметил Путилин, а потом и Сергей Иванов, Госпрограмма вооружений-2015 невыполнима без реализации Федеральной программы по переоснащению предприятий «оборонки». Как невыполнима она без взаимоувязанных планов по развитию научно-технологической базы, военно-технического сотрудничества с зарубежными странами, плана мобилизационной подготовки экономики на особый период. И главное, что я добавлю уже от себя - четкого понимания, к какой именно войне и с кем нам предстоит готовиться в ближайшие двадцать-тридцать лет. Ибо у армии, и тут никто не открывает Америку, есть только два состояния – или бой, или подготовка к бою. Без понимания, к какому бою и как готовиться, любая, даже высокотехнологичная армия обречена на поражение. А тот термин о «неопределенности возможных угроз», который записан в «Белую книгу об обороне», только дезориентирует и армию, и «оборонку». Делает нашу программу вооружений неподъемно дорогой и неэффективной. Не на 5 триллионов на ближайшие десять лет, а значительно дороже.
Латать и переделывать всегда дороже, чем строить с нуля и надолго.
И последнее, что хотелось бы сейчас сказать. Не по значению, а по порядку. К 2015 году на посту председателя военно-промышленной комиссии, как и на посту его заместителя, членов этой комиссии, вице-премьера и министра обороны, как и президента страны, видимо, будут другие, не сегодняшние персонажи. Кто ответит перед страной и ее гражданским обществом за нереализованную, если это опять, к несчастью, произойдет, программу вооружений? Тот же, кто отвечает за сорванную первую и вторую? Или мы опять будем кивать на объективные обстоятельства, как киваем сейчас?
Если так, то еще раз должен признать правоту Сергея Иванова: дело, конечно же, не в деньгах. А в чем тогда?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
