Ведущий научный сотрудник Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН Игорь Томберг.
Стало уже традицией использовать карточную терминологию в лексиконе журналистов и политиков. «Впервые после распада Советского Союза у России появились серьезные козыри. Самые серьезные - это гигантские запасы природного газа», - пишет британская The Times по поводу очередной вспышки противоречий между Западом и Россией в сфере энергетики.
Когда было объявлено о новой отсрочке в выборе партнеров Газпрома по освоению Штокмановского газоконденсатного месторождения, западные СМИ неожиданно вспомнили заявление помощника президента РФ месячной давности. Игорь Шувалов во время визита в США в прошлом месяце предостерег Вашингтон: «Если Соединенные Штаты на переговорах о приеме России в ВТО станут предъявлять к России новые требования, которые прежде не предъявлялись к другим странам, то нельзя исключить, что будут предъявлены также новые требования к американским компаниям, выражающим желание участвовать в Штокмановском проекте».
Окончательное решение по составу участников действительно отложено, причем, не в первый раз. В сентябре 2005 года руководство Газпрома объявило, что сделает выбор из пяти претендентов - американских Chevron и ConocoPhillips, норвежских Statoil и Hydro, а также французской Total - в течение полугода. Однако в марте 2006 глава Газпрома Алексей Миллер предложил всем пятерым улучшить предложения. Принятие решения было отложено на апрель, затем на май. А в середине мая с.г. министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко сообщил, что состав участников проекта «Штокмановский сжиженный природный газ» определится летом. Причину очередной отсрочки он объяснил уникальностью проекта.
Формально избрание партнеров – прерогатива Газпрома, где задержки объясняют сложностью выбора. Хотя сложность проекта - лишь одна из причин. Концерну предстоит обмен ресурсов Штокмана на технологии по подводной добыче, сжижению газа и рынки сбыта. Также российский газовый концерн должен получить право на участие в стратегических проектах будущих партнеров в других странах. При этом обсуждаются и финансовые обязательства иностранных участников в виде инвестиций в добычу, подводную транспортировку и строительство завода СПГ.
В то же время, для окончательно решения требуется одобрение Кремля. Для Москвы сроки вступления в ВТО вряд ли имеют какое-либо критическое значение. Однако раздражение по поводу препятствий в этом процессе со стороны США заставляет разыгрывать и «газовый козырь». Из 6 неурегулированных проблем при вступлении России в ВТО - доступ на рынок финансовых услуг, субсидии и тарифы в сельском хозяйстве, фитосанитарные меры, защита интеллектуальной собственности, а также «несколько позиций по товарам - самолеты и авиакомпоненты» - минимум пять подняты Вашингтоном.
На самом деле список совместных проектов, которые могут оказаться «под ударом» из-за охлаждения отношений между Россией и США не ограничивается сцепкой «ВТО – Штокман». Это, например, и контракт на закупку Аэрофлотом авиалайнеров Boeing на $3 млрд. И сотрудничество в таких вопросах, как Иран и ядерная безопасность. Не случайно сейчас глава Росатома Сергей Кириенко, пробивая дорогу российскому урановому экспорту на американский рынок, говорит о праве любой страны, в том числе и Ирана, на развитие мирной ядерной энергетики.
Не приходится отрицать, что Россия действительно применяет «энергетическое оружие» в глобальной дипломатии. Однако говорить здесь о «шантаже» Украины, Грузии или Молдавии, как утверждал вице-президент США Дик Чейни (Dick Cheney), значит «передергивать карты». Устанавливать за свой товар справедливую цену – это шантаж или все-таки коммерция? Но для противостояния явному давлению Запада в вопросах проведения собственной независимой энергетической или торговой политике Москве действительно требуются серьезные козыри. Газовые, нефтяные, урановые….
Нынешнее недовольство западных держав весьма просто объяснимо. «Нефтяной бум и фискальная бережливость правительства Путина лишают США и Западную Европу рычагов влияния на Россию, которыми они владели в 1990-х годах - пишет английская The Times - У России полно денег, ей больше не нужны займы МВФ или списание долгов западными правительствами».
Потому так болезненно было воспринято на Западе упоминание Шуваловым Штокмановского проекта в контексте осложнений в процессе вступления России в ВТО. Вот как помощник президента РФ ответил на вопрос корреспондента «Независимой газеты» (23.05.2006). «В ходе вашего визита в США в апреле вы увязывали доступ американских компаний к Штокмановскому месторождению со вступлением России в ВТО?» - «Нет, я никоим образом не увязывал этот вопрос со вступлением нашей страны в ВТО. Я сказал, что вы нам задаете вопрос по Штокману, говорите, что Россия – стратегический партнер, а как только дело доходит до ВТО, почему-то наши стратегические интересы не учитываются. Это странно: США, которые, с одной стороны, заявляют о поддержке России по вступлению в ВТО, с другой – этот процесс затягивают. Они же говорили, что хотят видеть Россию сильной, демократической страной. Значит, эти заявления лживы?»
Речь, как видим, идет о принципиальных моментах – таких как существо стратегического партнерства, которое на Западе понимается несколько односторонне.
Россию же явно перестала устраивать роль сырьевого придатка. «Европа должна понимать, что ситуация изменилась. Мы не сырьевая страна, и такое состояние своей экономики рассматриваем как временное», - отмечает Шувалов. Отсюда следует очень серьезный вывод. Говоря о том, что Россия не использовала и не собирается использовать нефть и газ как инструмент политического шантажа, помощник президента РФ делает программное заявление. «Мы готовы обеспечить Европу нефтью и газом в долгосрочной перспективе, при этом мы берем на себя роль лидера», - сказал он.
Вполне очевидно, что заявление сделано в преддверии саммита G8 и именно энергетическое лидерство, причем глобальное, станет основой российской позиции на встрече в Санкт-Петербурге. И не только на встрече, но и в дальнейшей российской энергетической политике. И с этим Западу явно придется считаться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
