Николай Кавешников, научный сотрудник Института Европы РАН – РИА Новости.
25 мая состоится очередной саммит Россия-ЕС. На нем обязательно будут обсуждаться вопросы энергетики. Россию и ЕС в этой сфере связывают не только трубопроводы, но и имеющийся опыт сотрудничества в рамках Энергетического диалога.
К сожалению, российско-украинский газовый спор упрочил позиции тех европейцев, кто с недоверием относится к России. Недоброжелатели России увидели не то, что есть, а то, что хотели увидеть: «Россия использует поставки энергоносителей для политического шантажа несогласных с ее имперской политикой». При этом они не заметили ни экономической сути спора, ни того, что Украина 10 лет платила за газ четверть реальной цены, ни того, что именно Украина вела «несанкционированный отбор» поставляемого в Европу газа.
Такое избирательное европейское зрение способствовало трансформации традиционного тезиса об энергетической безопасности ЕС в тезис о «безопасности от России». Официальная позиция ЕС, сформулированная Европейским советом в конце марта, была по фразеологии более взвешенной, но с некоторыми ее моментами все же сложно согласиться.
Первое. Евросоюз в очередной раз декларировал задачу диверсификации источников поставок.
Вот уже несколько лет ЕС пытается «сидеть на двух стульях»: добивается гарантий увеличения поставок из России и при этом продолжает политику диверсификации источников поставок. Это напоминает довольно странное объяснение в любви, когда юноша заводит речь о создании семьи, но при этом сразу предупреждает девушку, что, несмотря на семью, продолжит «диверсифицировать» свою личную жизнь. При этом аналогичные попытки России диверсифицировать экспорт газа воспринимаются как «антиевропейский заговор».
Эффективнее было бы строить энергетическую безопасность на балансе безопасности спроса и безопасности предложения. Последняя подразумевает уверенность поставщика в стабильном спросе на его энергоносители и дает возможность осуществлять масштабные инвестиции в долгосрочные проекты.
Второе. ЕС подтвердил свое намерение добиваться от России ратификации Договора к Энергетической хартии. При этом очевидно, что Договор изначально несбалансирован, и его ратификация не даст России никаких преимуществ. Например, он не затрагивает такие актуальные для России вопросы, как морские перевозки нефти и газа, торговлю ядерным топливом, режим иностранных инвестиций в распределительные сети. Единственный аргумент в пользу ратификации Договора – приток иностранных инвестиций в Россию, который в случае ратификации якобы будет гарантирован. Однако инвестиции уже давно идут в российский ТЭК – достаточно вспомнить слияние ТНК-BP, Штокмановское месторождение и Североевропейский газопровод.
Навязывать партнеру заведомо невыгодные условия сотрудничества контрпродуктивно. Энергетическая безопасность, построенная только на учете интересов одной стороны, не может быть стабильной. Она должна учитывать интересы не только стран-потребителей, но и стран-производителей и транзитных стран.
Третье. ЕС обещает приложить все усилия для «экспорта правил единого энергетического рынка ЕС в соседние страны», в том числе и в Россию. Оценивать это предложение следует не с точки зрения российской самобытности или ложно понимаемого суверенитета, а с сугубо прагматических позиций. Целью создаваемого в ЕС единого конкурентного рынка газа является уменьшение стоимости газа для конечного потребителя. Но в России, напротив, проводится политика регулируемого повышения этих цен. Применительно к России принятие европейских правил будет означать ликвидацию экспортной монополии Газпрома и вообще экспортного контроля. И, главное, вследствие этого неизбежно произойдет выравнивание цен на «общем российско-европейском рынке». Последствия роста внутренних цен на газ хотя бы до уровня финских (400 $ за тысячу м3) для российской экономики понятны. В данном случае попытки ЕС навязать России свою модель рыночной экономики – это не экспорт ценностей, а real politick, направленная на снижение цен на газ на собственном рынке за счет обвала конкурентоспособности России.
Невозможно построить свою безопасность за счет кого-то. Долгосрочная система энергетической безопасности может быть построена только на равноправии и учете интересов всех сторон, на обмене активами на всех стадиях добычи и поставки энергоносителей. Самый надежный поток энергоносителей из России в Европу возникнет, когда российские и европейские компании будут совместно контролировать и получать прибыль на всем пути газа из скважины в Западной Сибири до газовой плиты в Шотландии.
И, разумеется, энергетическое сотрудничество не должно ограничиваться только углеводородами. Существует большой потенциал совместных проектов в сфере в атомной энергетики (вспомним российскую инициативу создания сети международных центров по обогащению урана), повышения энергоэффективности, развития нетрадиционных источников энергии в развивающихся странах, многие из которых страдают от «энергетического голода». Наконец, обмен технологиями может вывести на совместные исследовательские и образовательные проекты. Кстати говоря, «Росэнергоатом» и «British Nuclear Fuels Ltd» уже реализуют совместные проекты по обучению персонала АЭС. Российский и европейский бизнес, как видим, ведет себя более конструктивно, чем дипломаты. Может быть, политикам стоит поучиться у бизнесменов?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
