Все надежды на приличное устройство жизни принято связывать со становлением среднего класса. Никто, правда, толком не может определить, что это такое – «средний класс». По какому признаку к нему следует относить отдельного гражданина или целую семью? Если, например, считать признаком среднего класса получение работающим средней заработной платы, то получается чепуха, потому что средняя зарплата у нас нищенская даже в Москве. И совершенно очевидно, что ни по каким понятиям семья, живущая на средние зарплаты всех трудоспособных ее членов, вообще ни к какому классу, кроме как к беднейшему, не относится. Можно считать средним классом тех, кто имеет некий набор собственности – квартиру, машину, дачу… Но и такой подход ничего не проясняет: одно дело советская двушка на пятерых, ржавая жигулевская «шестерка» и фанерная будка на шести сотках, и совсем другое – трехкомнатная в «элитной» новостройке, «шестерка», но Audi, и кирпичный коттедж по Новой Риге. Ни о чем не говорят ни профессия, ни принадлежность к государственной службе или частному бизнесу, ни возраст или пол, ни даже гражданство или национальность. Неуловимый «средний класс» ускользает от определений, растекается по сетевым супермаркетам, сидит в кофейнях и японских ресторанчиках, томится в пробках – вот же он, но кто он?!
Между тем, на уровне ощущений все просто. Муж, жена, ребенок или двое. Родители днем томятся в офисах, пялясь в компьютерные экраны и продавая такому же среднему классу неважно что – хоть дизельное топливо, хоть поддельные швейцарские часы оптом, хоть горящие туры, хоть юридические советы косящим от армии. Муж за это получает тысячу-полторы, жена – восемьсот. Квартира, доставшаяся от предыдущего поколения или года два назад купленная в кредит, который съедает одну из зарплат. Корейская машина или Ford Focus, собранный всеволожскими умельцами. Если дача советского образца осталась от стариков (как правило, вместе с самими стариками, которые там и живут), то каждое лето на ней производятся усовершенствования: надстройка второго этажа, облицовка сайдингом, предел мечтаний – устройство камина по картинкам жизни звезд из журнала «7 дней». Еда покупается в супермаркете нижнего ценового уровня, одежда на вещевом рынке, китайского изготовления, но «брэнды», конечно. В выходные – кино, потом сетевое кафе…
Вот они и есть опора общества. Они превращают нефтяные деньги, кроме которых в стране нет никаких, не в депутатские звания, не в виллы на далеких островах и яхты рекордной длины, а в фон отечественной жизни, в ее плоть, в одну сплошную стройку и автомобильный поток, которые прежде всего бросаются в глаза любому наблюдателю российской действительности. Они заполняют магазины и забегаловки, лезущие на каждом углу из-под земли, словно грибы в дождливое лето. Они диктуют вкусы и предпочтения, заказывают музыку и покупают книги, поклоняются попсе и гламуру, который им недоступен, но необходим, как язычнику необходимы идолы и духи. Они – тот рынок, в честь которого названа наша экономика, та демократия, именем которой нами правят, и, значит, права человека должны быть в первую очередь их правами. Обыватели, мещане, они имеют право на уважительное и бережное отношение хотя бы потому, что при мирном развитии жизни их становится все больше.
Но именно им в России в первую очередь достаются все неприятности и беды.
Начнем, как в наше время принято, с денег. Кто больше всех страдает от привязки всех материальных отношений к доллару? Они, потому что все деловые договоренности на их уровне – о зарплате, прежде всего – основаны на долларовом исчислении. Когда человек нанимается в охранники ларечного ряда, формулировка звучит известным образом «сутки-трое, камуфляж, девять тысяч грязными». Но с офисным работником даже низшего ранга разговор совсем другой: «шестьсот баксов рублями, сверхурочных нет, бонус по итогам года». В результате он всегда в проигрыше. Пошел доллар вверх – рублевая инфляция понеслась впереди; упал зеленый – и заработок упал вместе с ним. Как ни повернется дело, а лучше не будет. Во всяком случае, за последние месяца три реальные заработки почти всех моих знакомых уменьшились процентов на десять как минимум… И, что бы ни говорили умные аналитики, привычно маячит в туманной дали жуткое слово «дефолт» – бедным терять будет нечего, как всегда, богатые, как всегда, только наживутся, а ударит как раз посредине, по ничтожным сбережениям, по стоимости какого-никакого имущества, по своевременности зарплаты, до которой и так еле дотягиваешь…
Где деньги, там и недвижимость. Безумие, которое охватило этот рынок, оказалось чрезвычайно выгодно тем, кто имел сотни две-три тысяч долларов для покупки квартиры «в рост» – за год они по меньшей мере удвоили капитал. Те же, кто с отчаянными усилиями копил на приобретение или улучшение собственного жилья, потеряли всякую надежду, суммы, которой прошлым летом почти хватало на новенькую трехкомнатную без излишеств, сейчас недостаточно на однокомнатную в рушащейся хрущевке у кольцевой. Ах, как богатеет Москва, в ней жилье уже дороже, чем в Париже! Москва-то богатеет, а главные ее жители беднеют и становятся безнадежными бомжами, которым предстоит до конца жизни снимать комнаты за ползарплаты.
Впрочем, что ж это мы все о материальном? Ведь принадлежность к среднему классу, как учат нас серьезные социологи, определяется не только уровнем реальных доходов и наличием собственности, но и самоощущением, и запросами духовными, и отношением к социально-политическим институтам. Вот и обратимся к последнему: как обстоит дело с социально-политической активностью нашего обывателя? А никак не обстоит, потому что он на нее плюнул. Это бабушки в октябрятских пилотках ходят на демонстрации со сталинскими портретами, это недоросли в американских «косухах» и солдатских ботинках орут про «Россию для русских» и «революцию». А разумные люди, умеющие профессионально просчитывать риски и имеющие доступ к Интернету, давно махнули на политику рукой, потому что никакой политики нет, а есть стабильность, то есть, твердая уверенность, что без твоего выбора обойдутся, назначат и губернатора, и депутатов найдут, придурков и бездельников, и взяточников подберут в исполнительную власть всех уровней… И средний класс, который и должен прежде всех прочих составлять большинство сознательных и ответственных граждан, обращается в политического люмпена, в население.
Соответствует и самоощущение. Никакой опорой общества российский честный обыватель себя не чувствует, хотя все вокруг, вроде бы, приспособлено под него – и потребительская экономика, и политический покой. Чувствует же себя он, во-первых, объектом властных интересов, которым манипулируют политтехнологи и партийные пиарщики, причем уже без большой нужды, поскольку он заранее согласен на любую власть; во-вторых, устройством для перекачки нефтегазовых денег из одной сферы большого бизнеса в другую, например, из строительной в банковскую или наоборот; в-третьих, неистощимым взяткодателем, содержащим непрерывно растущие орды чиновников (из которых низшие, в свою очередь, сами принадлежат к той же многострадальной средине)… Вот и все. Не средний класс, самодовольный и самоуверенный, соль буржуазного общества и смысл его существования, а прилично накормленные и постоянно остригаемые овцы.
Ну, и о прекрасном. В духовной сфере с нашим средним классом поступают точно так же, как в экономической и политической – используют без ласки. Ему впаривают продукцию либо темных бездарей, раскрученных, как прокладки и дезодоранты, либо циничных халтурщиков, создающих по законам маркетинга «проекты» вместо книг, фильмов, песен и картин, либо агрессивных маргиналов, использующих комплексы усталых, измотанных пластмассовым офисным бытом людей для реализации комплексов собственных. При этом все три категории дружно руководствуются принципом «пипл хавает», перекладывая ответственность за уничтожение искусства с себя на аудиторию – с таким же основанием повар, поставивший перед голодным человеком кашу из отрубей и опилок, мог бы ссылаться на то, что несчастный «ест с аппетитом»…
И все хором призывают светлое будущее, жаждут цивилизованного капитализма и истинной демократии, которые должны наступить немедленно, как только сформируется и окрепнет у нас средний класс. Окрепнет, как же… С таким же успехом можно надеяться, что организм станет здоровее от сквозняков, грязи и негодной еды – нормальные люди от этого заболевают и даже помереть могут.
Хотя бывает, конечно, что и привыкают.
Александр Кабаков, Издательский дом "Коммерсантъ"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
