А хорошо бы жить на острове. Чтоб вообще без людей. Можно даже без интернета, но с интернетом лучше: зашел, посмотрел, испугался, вышел. Вздохнул облегченно: они - вон где, а я - вон где. Подозвал собаку. Погладил. Ни тебе фашистов, ни тебе атеистов. Мормонов - и то нету. Красота. Только ты, собака и Бог на небе. Аккурат над твоим островом. Твой личный, персональный Бог.
Можно было бы с ним так договориться, чтоб, пока ты спишь, он охранял бы остров от браконьеров и туристов. Потом поменяться: Бог спит, ты охраняешь. В руках - снайперская винтовка. Но с такими специальными пулями, которые не на смерть, а так: чпок - и браконьер уснул, и течение отнесло его куда-нибудь в исключительную экономическую зону, где экипаж пограничного катера спас бы его с последующим наложением штрафных санкций.
С туристами сложней. У них маленький запас воды и пищи при большом количестве алкоголя. Такого вынесет в океан, пропадёт. Жалко. Так что в туристов лучше стрелять сонными пулями короткого действия: чтоб быстро проснулся (милях в двух) и сумел выгрести.
Вечерами, сидя на верхушке острова и лениво постреливая по приближающимся лодкам, можно было бы разговаривать с Богом. Разговаривать с ним ведь никогда не надоест, потому что он умный и приятный собеседник. Почти как ты сам, только еще умней и приятней. А поскольку он много читал и не вчера родился, то тебе и говорить почти не придётся: знай сиди да слушай. И никаких разногласий - это же твой Бог, не чей-нибудь. Гармония полная. Если бы еще не браконьеры. Но и это не страшно: извинилась, встала, прицелилась: чпок! - "на чём мы там остановились?"
С Богом можно вместе выпить. Говорят, нет ничего прекрасней, чем выпивать на личном острове с персональным Богом: он никогда не тушит бычки в цветочных горшках и не сорит пустыми бутылками в зарослях буггенвиллии, а если и учит жизни, то в мягкой форме, не навязчиво и не авторитарно. Вообще, это так замечательно, когда Бог - друг. Особенно, если ты на острове, и других друзей у тебя нету в принципе. Как, собственно, и врагов: чпок! - ага, вон он, пограничный катер, я его уже вижу в подзорную трубу. Кстати, подзорная труба на острове должна быть обязательно.
Я сижу на своём личном острове, смотрю в подзорную трубу и вижу катер неизвестной ориентации. Подпускаю поближе: ой, Боже, кто это там такой нелепый? Бог смеётся: "а, это свидетели Отца моего едут спасать твою душу, потому что думают, что у тебя есть деньги". Чпок! И следующий катер, шедший буквально в кильватере первого, разворачивается на 180 градусов и тает в тумане моря голубом, роняя с борта антипригарные сковородки. Вопреки законам физики одну сковородку выбрасывает приливом на мой остров, и я её подбираю: хорошая сковородка, сгодится в островном хозяйстве. Прошлым летом Бог научил меня есть жареных улиток.
Но откуда люди со сковородками узнали, что на моём необитаемом острове кто-то обитает? Почему они все хотят именно сюда? Ох уж этот социум. Не может не заметить потери бойца. Мне тревожно.
Вечером я прошу Бога посторожить акваторию и ненадолго лезу в интернет. Связь плохая, потому что с моим островом связь и так не очень, а тут еще магнитные бури, и спутник опять барахлит. Получаю три письма: во всех трёх меня просят по-хорошему согласиться на увеличение полового члена. В прошлый раз я молчаливо отказалась - Бог не даст соврать - а в этот говорю вслух скверное слово. Бог смеётся: остров - островом, но у Принца была отдельная планета, может, и тебе над этим подумать?
Нет, к отдельной планете я пока не готова морально: боюсь космической высоты. Останусь пока на острове, но подумаю о смене провайдера.
Чуть не забыла: на острове есть телефон, но я никогда не беру трубку.
Иногда я читаю свистнутые из интернета книжки и смотрю фильмы на dvd. Пиратские, конечно, копии: откуда у пиратов лицензионки-то, смешно прям. Белые как ладожская ночь пиратские шхуны иной раз проплывают мимо моего острова, и их команды, зная о моей специальной винтовке и чрезвычайной меткости, добровольно платят мне дань свежеукраденными фильмами. Я понимаю, что таможня не должна брать взяток, но иначе останусь без кино. Да и вообще, никто ведь не узнает. Только Бог, а он меня не выдаст.
А, ну да: электричество. Так и знала, что спросите. Электричество я добываю из электрических скатов. Это довольно непросто было организовать, потому что какие попало не подходят: на станции должны работать только сильные, половозрелые особи, а их сообщество подсылало исключительно пожилых самок и маленьких детей. Потом мы с ними поладили, и всё утряслось. В конце концов, надо быть последним идиотом, чтобы не понимать своей выгоды: или я, или браконьеры.
Раньше у меня был телевизор. Он у меня и сейчас есть, но я посадила в него рассаду черемши, поэтому о юбилее Евгения Петросяна узнала из интернета. Немного жаль, что мне некого спросить, кто такой Евгений Петросян. Мой Бог его тоже не читал, поэтому я так и пребываю в неведении. Гугл ответил что-то невнятное.
Еще я не знаю, кто такие Зюганов, Ирак, Коэльо, Жириновский, Магатэ, Лимонов и Международный Рыбпром. Раньше, до острова, знала, но теперь забыла. От этих имён веет смутной опасностью, и я не пытаюсь найти им расшифровку ни в Гугле, ни в Яндексе. Меньше знаешь - крепче спишь. Крепче спишь - больше сил на дневную охрану акватории острова. Правда, я еще помню, кто такой Путин: я его уважаю. Пограничные катера как раз сейчас ведут спецоперацию "Путина-2006" против браконьеров.
С пограничниками мы дружим, хотя и не знакомы лично. Мы дружим с ними против браконьеров, хотя пограничником быть выгодней, чем мной. Мне хорошо видно эту выгоду с острова: у меня подзорная труба с цейсовскими стёклами.
Время от времени над островом зависает почтовый вертолёт и сбрасывает посылки и бандероли. Сегодня я получила посылку из сказочной страны Израиль, о которой думала, что её сочинили точно так же, как я сочинила свой остров. Но нет. В посылке была маца, абрикосовая пастила и другие интересные вещи. На всякий случай я спросила своего Бога, можно ли мне есть мацу, если я не еврей, и мой Бог засмеялся так, что чуть не упал с Неба: я, - говорит, - иногда просто валяюсь от твоих вопросов, ты бы лучше подумала, что в ответ послать, ведь вертолёт скоро вернётся.
Странно, но при моей тяге к уединению я люблю людей, которых никогда не увижу. Мой Бог говорит, что именно поэтому я их и люблю. Это единственный момент, по которому я могу с ним поспорить. Бог скептически слушает горячие аргументы, в которых фигурирует моя готовность поделиться островом с людьми, никогда не встреченными мною в будущем. Поэтому в жизни на острове есть свои издержки. Может быть, я еще придумаю, как их устранить. С Божьей помощью.
Я подзываю собаку и глажу её по голове. Не Банга, нет. Так ведь и я не Прокуратор.
А что мне послать, правда что. У меня на острове только улитки, стрекозы, чайки да я - с Богом и собакой.
Я пошлю в сказочную страну Израиль тень, отбрасываемую на траву крыльями стрекозы. Если, конечно, вертолёт опять прилетит.
Я глажу собаку и смотрю вдаль. К моему острову снова приближается какой-то катер. Он еще слишком далеко, чтобы разглядеть флаг. Может быть, браконьеры. Но мне почему-то не по себе.
Иногда мне очень жаль, что я не тень, отбрасываемая крыльями стрекозы на траву. Но у меня есть выдуманный мной остров. С моим Богом и собакой.
Пока еще есть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
