Политический обозреватель «РИА Новости» Петр Гончаров.
До конца текущего иранского года (то есть до 21 марта 2007 года), заявляет Тегеран, Иран планирует запустить 3 тысячи центрифуг для обогащения урана.
Конечно, это не первый случай, когда Вашингтон и Тегеран продолжают обмениваться пропагандистскими «превентивными ударами», подогревая воображения экспертов о неизбежности войны между двумя странами. В ответ на широкомасштабные военно-морские учения в Персидском заливе, продемонстрировавшие боевую готовность Ирана защитить свою энергетическую ядерную программу от возможной военной агрессии, Вашингтон ответил статьей Сеймура Херша.
Конечно, откровения американского журналиста, известного своими связями в администрации президента, о возможном воздушном ударе по примерно 400 объектам на территории Ирана взяты не с потолка и не высосаны из пальца. И, тем не менее, Тегеран они не смутили, даже несмотря на намеки о возможном применении тактических ядерных бомб. Тегеран посчитал эту публикацию психологической контратакой, и по-своему был прав. Например, то же количество целей уже фигурировало в анализе ряда экспертов, но как «примерно 400 объектов Израиля», по которым Иран, «в случае, если США загонят его в угол», якобы нанесет удар. Что касается возможного применения тактического ядерного оружия, то и это для Тегерана не должно было стать новостью. Вашингтон 16 марта в новой «Стратегии национальной безопасности США» подтвердил тезис о правомерности его применения в рамках упреждающих действий в случае угрозы.
Как бы то ни было, сейчас в ответ на статью Херша Тегеран заявил, что иранским ученым удалось обогатить уран до 3,5% и что запускает, как уже было сказано, 3 тысячи центрифуг для обогащения урана.
Администрация США, как и следовало ожидать, посчитала сопровождающие эту информацию слова иранского президента Ахмадинежада о том, что «Иран присоединился к клубу ядерных держав», «еще одним шагом иранского режима по игнорированию международного сообщества».
Как долго продлится этот обмен «точечными ударами», и чем это кончится? Эскалация напряженности вокруг ядерной программы Ирана, инициируемая США, заметно возросла. Напомним, США в начале марта отклонили предложение о проведении встречи представителей России, США, «евротройки» и Китая для выработки новой стратегии по иранской ядерной проблеме. Заместитель госсекретаря США Николас Бернс в одном из своих интервью заговорил о создании антииранской коалиции. В рамках новой «Стратегии национальной безопасности» Иран был объявлен главным врагом США. Наконец, в середине марта США начали концентрацию своих войск у границ Ирана, объявив о проведении операции «Массированный удар» с целью ликвидации якобы баз иракских повстанцев, хотя никаких боевых действий не последовало.
Иран, тем временем, отказывается выполнить требование Совета директоров МАГАТЭ вернуться к Дополнительному протоколу к ДНЯО, позволявшему инспекторам МАГАТЭ проводить неожиданные проверки его ядерных объектов, и не желает отказаться от всех видов работ по обогащению урана. Складывается впечатление, что Тегеран не менее Вашингтона заинтересован в эскалации напряженности вокруг иранского ядерного досье, делая проблему своим последним заявлением по обогащению урана практически тупиковой.
Возможно, в Тегеране полностью исключают вероятность военной операции США против Ирана, уверовав в то, что американцы «увязли» в Ираке и Афганистане, а общественное мнение США будет категорически против еще одной войны. Нереально участие в военной операции против Ирана и Израиля, особенно в обстановке обострившейся напряженности на палестинских территориях. Наконец, такой уверенности способствуют и мнения экспертов о том, что Иран – это не Ирак (то есть куда сильнее), и в Вашингтоне это обстоятельство должны учитывать.
Все это так, вернее – более или менее так. Однако США не настолько «увязли» в Афганистане, чтобы сравнивать его с Ираком и исключить возможность проведения ими другой военной операции параллельно с операцией в Афганистане. В Вашингтоне обязательно учитывают и тот факт, что Иран – это далеко не Ирак, поэтому вряд ли «иранская» операция станет простой калькой «иракской».
Что же касается Израиля и палестинской проблемы, то вряд ли США легко согласятся со стремлением Ирана получить статус региональной сверхдержавы, признания которого потребовал недавно Тегеран. В этой связи Вашингтон бескомпромиссную позицию Ирана относительно создания полного ядерного цикла на своей территории трактует не иначе, как его стремление создать собственное ядерное оружие, хотя Иран и говорит о создании инфраструктуры для развития исключительно мирной ядерной программы.
Аргументов для сомнений в его искренности, по логике Вашингтона, более чем достаточно. Главный из них давно известен - зачем Ирану полный ядерный цикл, если выработанное собственное ядерное топливо в 3 - 4 раза дороже, чем приобретенное за рубежом?
Сумеют ли США в этой ситуации отказаться от военной операции в угоду амбициям Ирана? Трудно дать однозначный ответ, так как на карту поставлены многочисленные интересы США в этом регионе.
Не стоит сбрасывать со счетов и фактор введения СБ ООН против Ирана санкций. План поэтапного ужесточения санкций был предложен стратегическим союзником США в регионе – Израилем, поэтому военная операция против Ирана рассматривается Вашингтоном, скорее всего, как исключительная мера, планируемая на тот случай, если СБ ООН на санкции не пойдет. Поэтому вопрос о том, сумеют ли США избежать войны с Ираном, остается открытым.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
