Военный обозреватель РИА Новости Виктор Литовкин.
Проблемами укрепления воинской дисциплины в российской армии, борьбы с казарменным хулиганством и «дедовщиной» давно озадачено все российское общество. А с недавних пор - даже и Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ), которая собирается рассмотреть ситуацию с «дедовщиной» в России на одном из своих ближайших заседаний.
Трудно предположить, что смогут посоветовать европейские парламентарии российскому военному руководству и гражданскому обществу. В любом случае ряд мер по укреплению дисциплины в армии и на флоте уже рассматривается в Москве с привлечением самых широких масс экспертов. В частности, так было на недавнем Всеармейском совещании офицеров вооруженных сил, где присутствовало более трехсот командиров взводов и рот. Именно тех младших офицеров, кто непосредственно работает в войсках с личным составом.
Предложений достаточно много – например, возвратить в армию гауптвахту и ввести дисциплинарные суды. А сейчас возникла инициатива создания в вооруженных силах института военных священников. Такой законопроект, подготовленный Главной военной прокуратурой (ГВП), как сообщается в печати, уже направлен в министерство обороны и в обе палаты Федерального собрания России – в Государственную Думу и Совет Федерации. Авторы документа полагают, что, будучи принятым, такой закон поможет повышению нравственного и культурного уровня военнослужащих, а главное – искоренению «дедовщины».
По мнению ГВП, военные священники должны быть приравнены к военнослужащим по контракту. Тем более, что этот шаг и не потребует дополнительного финансирования. Сегодня в вооруженных силах уже работает около 2 тысяч священников, денег они не просят, а вот преступлений и происшествий в окормляемых ими подразделениях значительно меньше, чем там, куда не ступала нога священнослужителя.
Впрочем, последнее утверждение оспаривают военные эксперты. Нет согласия и в том, приведет ли массовое появление «законных» священников в войсках к коренному перелому с состоянием там воинской дисциплины.
Вдобавок отношение в обществе, да и в самой армии к появлению в частях «попов в погонах» весьма неравнозначное. Даже среди церковных иерархов здесь нет единства во мнениях. Патриарх Всея Руси Алексий II заявил на днях, что священники не могут выполнять в войсках полицейские функции, их забота – духовный мир человека. И не стоит возлагать на священнослужителей те задачи, которыми церковь не может заниматься по определению.
Согласен с Патриархом и представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Шафиг Пшихачев. На заседании круглого стола, посвященного взаимодействию армии и религиозных конфессий, что прошел в «РИА Новости», он сказал: священники в армии необходимы, но они не должны иметь воинских званий. А введение их в штат воинских частей – прямое нарушение конституционного положения о разделении церкви и государства.
Похожую позицию занимает и начальник Генерального штаба вооруженных сил России генерал армии Юрий Балуевский. Он за свободу отправления военнослужащими религиозных обрядов, но в свободное от служебных обязанностей время. И без внедрения в армейские ряды священников различных религиозных конфессий. Прежде, чем «интегрировать религию в систему воспитания военнослужащих», считает генерал, надо определиться со статусом священников –будут ли это военнослужащие или вольноопределяющиеся, которые по армейским уставам за свои действия не отвечают.
Между тем в различных армиях мира существуют свои традиции «работы с церковью». К примеру, в армии Литвы сегодня есть священник в каждой дивизии. Он носит погоны. Его, по согласованию с минобороны, назначает курировать воинскую часть главный литовский иерарх, и каждый рабочий день в войсках начинается с совместной молитвы военных и священника. Впрямую он никак не влияет на жизнь воинской части. Хотя никто не запрещает солдату, офицеру, жене офицера прийти на исповедь к священнику, получить его благословение, поделиться тревожащей их жизненной проблемой, получить совет, как поступить в той или иной ситуации.
Никто в литовской армии не говорит, как влияет «тайна исповеди» на ситуацию с дисциплиной в подразделениях. Но то, что у священника есть возможность о чем-то поговорить с командиром, обратить его внимание на какие-то нюансы в поведении солдат и сержантов, их начальников, никто тоже не отрицает. И это, безусловно, помогает крепить порядок в воинских частях.
А как это может быть и бывает в России? По разному. Церкви существуют во многих гарнизонах российской армии. Никто не препятствует военнослужащим, какой бы религиозной конфессии они не принадлежали, посещать храм или мечеть, синагогу или пагоду, исповедоваться и совершать другие религиозные ритуалы, близкие его душе и сердцу. Военный обозреватель «РИА Новости» встречал даже православную церковь в брезентовой палатке на территории гарнизона Слатина в российском миротворческом контингенте в Косово и ее священника, который причащал и исповедовал солдат и офицеров, даже венчал супружеские пары, образовавшиеся в дни зарубежной командировки. Но вот тесного, поставленного на законодательные основы взаимодействия между церковью и российской армией, ее командирами пока нет.
Не исключено, этому действительно препятствует конституционная отделенность церкви от государства. А также, возможно, отсутствие традиций взаимодействия командира и священника, или массовый атеизм, который был привит большинству населения России в коммунистические годы… По этому вопросу есть разные мнения. Но то, что церковь, вне зависимости от той или иной конфессии, может и должна занять достойное место в душе воина, конечно, не по приказу, а по его добровольному стремлению - сомнений нет. В какой форме – это решать законодателям и самим военнослужащим.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
