Жизнь в реальных обстоятельствах может быть хороша или плоха, может вызывать недовольство значительной части общества или, наоборот, представляться большинству вполне удовлетворительной и не нуждающейся в немедленных переменах… Но у нее всегда есть по крайней мере один существенный недостаток: она не вписывается полностью в рамки стройной концепции. Поэтому рано или поздно обнаруживается, что между теорией и действительностью есть непримиримые противоречия, что любая идеология тесна, следование ей мешает жизни, давит и ломает людей. При этом народ делится на две, иногда почти равные части. Идеалисты, бунтари, честные революционеры хотят изменить жизнь и даже человеческую сущность в соответствии со своими представлениями о правильном мировом устройстве; реалисты, консерваторы, осторожные прагматики готовы поступиться принципами ради сохранения пусть несовершенного, но терпимого положения вещей. Объединяет же эти категории приверженность мифам, которые используются как аргументы в дискуссии.
Российская ситуация последних лет, казалось бы, не должна возбуждать дискуссионные страсти. Да никто, в сущности, и не спорит по поводу очевидного, слово «стабильность» – не важно, с позитивным или негативным оттенком – принимается всеми как безусловно верная характеристика времени. Однако есть, как известно, группа людей, профессиональная функция которых состоит именно в дискуссии, в возбуждении и поддержании идейного противостояния – это политические и социальные аналитики, публицисты, общественные деятели… В нынешних условиях, не дающих возможности подкреплять общие утверждения ссылками на логически связанные конкретные факты, эти штатные спорщики просто вынуждены оперировать мифологическими штампами.
Недавний пример: обсуждение причин разного рода техногенных катастроф, следующих в последнее время с ужасающей частотой. Миф: нынешний быстрый экономический рост не затрагивает базовые области хозяйства, расходуется запас прочности, заложенный в здания, оборудование и инфраструктуру, созданные при советской власти. Отсюда вывод: в близкой перспективе страну ждет кризис, связанный с массовым выходом из строя энергетических, транспортных и прочих капитальных объектов. Апокалипсис обрушений, взрывов, неисправимых поломок приближается, для предотвращения его уже не осталось времени…
Всякий миф основан на аберрациях человеческой памяти и нашем стремлении к самому простому объяснению самых сложных явлений. Итак, утверждается, что экономический рост последних лет и вся экономическая деятельность послесоветского времени не дали никаких фундаментальных результатов. Допустим, с этим можно было бы согласиться, но сами сторонники такого мнения его и опровергают. Дело в том, что едва ли не половина происшествий, которые они упоминают в качестве первых вестников грядущего национального бедствия, связаны именно с теми зданиями и сооружениями, которые появились уже не при советской власти. После того, как в Москве рухнул рынок, заговорили о проблемах, возникших со зданием Храма Христа Спасителя, о сползании к реке шикарного жилого комплекса «Алые паруса» и о тому подобных неприятностях. Но ведь все упомянутое построено сравнительно недавно и никакого отношения к советскому времени не имеет. Одно из двух – либо мы утверждаем, что рушатся именно советские постройки, исчерпавшие ресурс надежности, либо мы предъявляем претензии к качеству нового строительства, но тогда надо признать, что оно, пусть недобросовестно и недоброкачественно, ведется.
Что же касается тех советских зданий, которые действительно на глазах приходят в негодность, то они при этом демонстрируют не долговечность (вот, мол, стояли-стояли в новые времена без ремонта, да не выдержали), а как раз свою временность, заложенную в проекты ничтожную живучесть. Что жилые пятиэтажки, что общественные сооружения не могут дотянуть до полувека, и даже монстры сталинской эпохи ветшают гораздо быстрее, чем могло бы показаться при взгляде на эти гиганты – достаточно вспомнить, какая труха открылась взгляду при сносе гостиницы «Москва». Советское строительное наследие никак не вписывается ни в какой миф – ни в миф о вечности памятников социалистической империи, ни в миф об их преждевременной смерти из-за безремонтного содержания и хищнической эксплуатации в последние двадцать-пятнадцать лет. Советские дома умирают, потому что пришел их срок, отведенный еще проектировщиками; постсоветские – потому что плохо построены. Но ни первое, ни второе никак не связано с тем, что нефтяные деньги не вкладываются в капитальное строительство – еще как вкладываются, только качество осталось как раз советским.
Совсем уж ни в какие мифы не укладывается недавняя авария на перегоне метро «Войковская»-«Сокол». Какие-то бестолочи ставили рекламу, вторглись в пространство метрополитена, обрушили сваю – в общем, обычные глупость и небрежность… Что же этим доказывается? Что раньше все было хорошо, а теперь все валится? А раньше такой дури было меньше? И разве не советский пароход однажды столкнулся с советским поездом именно из-за разгильдяйства?
Вообще, распространенное представление, что при коммунистах все делалось неказисто, некрасиво, но массивно и на века – самое что ни есть мифологическое. От советской эпохи действительно осталось кое-что почти вечное, но оно не было создано плановой экономикой и передовой социалистической индустрией, а досталось большевикам от доисторического царского времени. Любой, кто бывал на советских заводах, в том числе на самых «современных», видел в инструменталках да и в основных цехах бесперебойно работавшие станки с клеймами русских или, чаще, германских и американских фирм и с невероятными датами постройки – начало ХХ века и даже конец ХIX. Сейчас они уже действительно разваливаются – пора. Но кто в этом виноват? Капиталистические хищники новой эпохи или выжимавшие максимум из оборудования при минимальных вложениях организаторы и руководители досрочного выполнения пятилетних планов при режиме экономии?
Впрочем, есть и противоположный миф: все, сделанное в СССР, никуда не годилось, не работало с самого начала, было абсолютно неконкурентоспособно, поэтому теперь его надо срочно заменять. Отрасли, в которых реальная ситуация совершенно противоречит этому предрассудку, почему-то не принимаются в расчет. Что, например, изменилось в энергетике? Только тарифы, но в городах стало много светлее. Относительно прошлогоднего московского отключения – так оно ничто по сравнению с американскими, а там ведь советского прошлого нет… Что принципиально нового сделано за последние десятилетия на железнодорожном транспорте? Не построено ни одной магистрали, локомотивы и вагоны почти не изменились, а все работает прекрасно с давних советских времен, и даже лучше стало работать – благодаря эффективной, экономически разумной, рыночной организации дела. Что такого уж нового в авиастроении? Ничего, очередные модели создаются на той же базе, на которой работала советская авиапромышленность, модернизация не выходит за рамки общего технического прогресса. Но самолеты отличные, летают никак не менее надежно, чем «боинги». Созданный склонным к самоиронии советским народом пародийный афоризм «советское – значит, шампанское» – такой же миф, как пародируемый им официальный «советское – значит, отличное».
Распространенный либеральный миф: все само собой наладится, рынок вывезет. Основан он на другом мифе – о полнейшей саморегулируемости экономик развитых западных стран. В свою очередь, эта иллюзия возникла еще в советскую пору как альтернатива очевидно неэффективной плановой модели. У нас все по плану и все не ладится, а вот у них все в порядке и без Госплана… Сколько на самом деле плана в их бесплановой экономике, как на самом деле их государственные институты влияют на рынок – все это в расчет не берется. И делается вывод: раз у нас государство опять в экономику полезло, ничего хорошего ждать не приходится. Возникает мифология оппозиции или оппозиционная мифология… Характерно: оттуда, с Запада, вмешательство государства в российскую экономику критикуют гораздо сдержанней.
Распространенный антилиберальный миф: быстро и кардинально модернизировать сферу производства можно на основе исключительно мобилизационного, а не рыночного подхода. Грубо говоря, для информатизации годятся те же методы, что для индустриализации – жесткое государственное руководство, не экономическое, а прямое принуждение, в сущности, производственный ГУЛАГ. Нанотехнологии ставятся в тот же ряд, что рытье каналов. В этом проявляется чисто мифологическое представление о модернизации как о результате волевого усилия.
…Противопоставление мифов всегда было и остается значительной частью общественной дискуссии. Однако мировой опыт показывает, что лучших практических результатов добивается то общество, где существенные решения принимаются на основе анализа действительности, не укладывающейся ни в какой миф.
Александр Кабаков, Издательский дом "Коммерсантъ"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
