Переговоры с террористами закончились ничем. И тогда над полигоном загрохотали вертолеты.
Один из них слегка завис над зданием, где бандиты укрывались с захваченными заложниками, и по канату, сброшенного с него на крышу, словно цирковые воздушные акробаты, стали съезжать десантники. В это время, отвлекая внимание террористов на себя, на штурм осажденного дома пошли спецназовцы. Часть из них вела интенсивный прицельный огонь из автоматов и пулеметов по окнам и дверям, по щелям и проломам, другая, под прикрытием огня товарищей, перебежала к «черному ходу», начала взбираться на второй и третий этаж здания с помощью шестов и веревочных лестниц. Третья – запалила дымовые шашки, которые укутали дом черно-серыми клубами, за которым не было видно ни зги, и начала выламывать проемы в стене…
Через считанные минуты заложники были освобождены, террористы – обезврежены. А батальон специального назначения десантно-штурмовой бригады уже приступил к показательным занятиям. С демонстрацией приемов самбо, ушу, джиу-джитсу, конфу и других экзотических видов борьбы. Одного десантника против двух-трех-четырех нападающих. Двух-трех против десятка. Ломались о спины бейсбольные биты, трескались, разлетевшись на куски, полосы шифера, сверкали в воздухе остро заточенные ножи, плюхались навзничь на асфальт здоровенные парни, которые не сумели совладать с парой девушек в камуфляже, крушились под кулаками спецназовцев облитые бензином и горящие кирпичи, сыпались на землю осколки трехлитровых баллонов, сокрушенные о натренированные солдатские лбы – словом, все было так, как бывает практически каждый раз на знакомых всем нам, кому по телевизору, кому воочию, праздниках ВДВ.
Единственная разница – проходили эти показные занятия не на плацу Рязанского высшего военного командного десантного училища, не, как обычно в августе, на Тушинском аэродроме Москвы, даже не в одной из прославленных дивизий ВДВ России. Не в Пскове, Туле, Новороссийске или Иваново. А пару дней назад на Фахрабадском полигоне учебного центра десантно-штурмовой бригады мобильных сил Таджикистана, которой командует сын министра обороны этой страны, недавний офицер Главного управления международного военного сотрудничества России, а теперь подполковник вооруженных сил Республики Таджикистан Тохир Хайруллоев.
Три батальона этой бригады – полторы тысячи бойцов - входят в Коллективные силы быстрого развертывания (КСБР) Центральноазиатского региона Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которым, кроме таджикских, знают интересующиеся, подчинены еще два мотострелковых батальона 201-й военной базы России и ее же батальон Приволжско-Уральского военного округа, а так же по два казахских и киргизских батальона. Всего, без малого, вместе с таджикскими спецназовцами - четыре тысячи человек. Все эти войска в прошлом году участвовали в учениях ОДКБ «Рубеж-2005», а спецслужбы стран, входящих в Организацию Договора, в международной оперативно-профилактической операции «Канал» по пресечению наркотрафика и наркоторговли. В ней, кроме стран Организации Договора о коллективной безопасности – России, Белоруссии, Армении, Казахстана, Киргизии и Таджикистана, в той или иной степени принимали участие представители и специалисты Узбекистана, Ирана, Китая, Пакистана и других государств, примыкающих к Афганистану, как к одному из самых известных мировых центров выращивания опийного мака и производства на его основе «убийственного» героина.
Борьба с наркотрафиком и наркоторговлей, с распространением наркотиков, как и борьба с терроризмом, является одной из главных задач, которую решают Коллективные силы быстрого развертывания Центральноазиатского региона ОДКБ. И в этой борьбе они активно сотрудничают, как с Агентством по контролю за наркотиками при президенте Таджикистана (АКН), так и с Государственным комитетом по охране государственной границы Республики Таджикистан. Большая часть границы республики – более 1300 км приходится именно на Афганистан. «Наркотики без терроризма не существуют, - сказал мне директор Агентства генерал-лейтенант Рустам Назаров. – Это неразделяемые процессы. Нельзя бороться с терроризмом в Афганистане без борьбы с наркобизнесом в этой стране».
Мы говорили с генералом о ситуации на фронте борьбы с афганским наркотрафиком и в связи с тем, что уже больше четырех лет в этой стране идет операция НАТО «Неустрашимая сила», которая призвана покончить с внутренней разобщенностью этого центральноазиатского государства, с действиями на его территории экстремистских религиозных групп и террористов, с подготовкой здесь высококвалифицированных бандитов для проведения античеловеческих кровавых актов в самых разных странах мира. Я спросил его, как изменилась положение дел «за речкой» после прихода туда коллективных сил Альянса.
-Если опираться на те цифры, которые у нас имеются, то можно сказать, что есть небольшое сокращение площадей посева опийного мака, - ответил господин Назаров. – Примерно, на 21 процент, но оно практически никак не влияет на величину производства наркотиков. По данным ООН, в прошлом году было собрано 4 тысячи тонн урожая. И ситуация в Афганистане остается стабильно тяжелой. Правда, со второй половины 2005 года началось наше сотрудничество с правоохранительными службами Афганистана. Это положительный момент. И началось обустройство пограничных служб на севере страны, в провинциях, которые граничат с Таджикистаном, что обнадеживает. Но по посевам опийного мака, по производству опия-сырца, а значит и героина – проблема не решается. Она на том же уровне, что и в 2003-м, в 2002-м. Обстановка крайне напряженная.
-То есть коалиционные силы НАТО на нее не влияют?- попытался уточнить я.
-Дело в том, - пояснил генерал, - что, и это не секрет, члены натовской коалиции первоначально заявляли, что их задача - борьба с террористами, что борьба с наркотиками входит в компетенцию правительства Афганистана. Но сейчас, а я уже встречался с региональными руководителям военных структур, которые находятся в Афганистане, например, последняя встреча была в Кундузе, с командующим объединенными войсками, они уже сознают, что без организации борьбы с наркотиками навести порядок в Афганистане невозможно. Надо было несколько лет, чтобы понять, что это неразделяемые процессы. Нельзя бороться с терроризмом без борьбы с наркотиками в Афганистане.
А пока у коалиционных сил Альянса появляется понимание необходимости бороться с наркобизнесом и в Афганистане тоже, пока проходит становление пограничной службы этой страны, налаживается взаимодействие между борцами с «чумой ХХI века» в Таджикистане и их южными соседями, основной удар наркотрафика принимают на себя пограничники Таджикистана, его Агентство по контролю над наркотиками и Коллективные силы быстрого развертывания ОДКБ. С одной стороны, они защищают себя, свои государства и своих граждан, с другой – стали своеобразным защитником тылов НАТО. Хотя сам Альянс не хочет сотрудничать с ОДКБ, предпочитая двусторонние связи. В частности, напрямую с Душанбе, без участия Москвы. Хотя, как это можно сделать, понять трудно. Но все же.
Приведу несколько цифр. Только за последние шесть лет сотрудники Агентства по контролю за наркотиками Таджикистана вместе с пограничниками республики и с участием российских пограничников (наши советники присутствуют во всех структурах погранвойск Таджикистана, от заставы до центрального аппарата) изъяли на границе страны и внутри ее 25 977 килограмм героина или 129 миллионов 887 тысяч доз, если исходить из расчета, как это принято в медицине, одна доза – 0,2 грамма. То есть защитили почти 130 миллионов человеческих жизней. При том, что само население республики составляет на сегодняшний день 6,9 млн. человек. А героин из Афганистана через Таджикистан, как, кстати, и через Узбекистан, Туркмению, хотя об этом почти нигде не пишут, идет через казахскую и азербайджанскую границу, в Россию. А оттуда, то, что остается непотребленным, не перехваченным, «северным каналом» в Европу.
Правда, есть еще один – южный, «балканский канал». Закрыть оба эти канала пока не получается. В том числе и из-за разобщенности борцов с наркоугрозой и наркобизнесом из ОДКБ и НАТО.
А возможностей для приложения их совместных усилий – масса. К примеру, оказать помощь Таджикистану в обустройстве его границы с Афганистаном. Председатель Государственного комитета по охране границы генерал-полковник Сайдамир Зухуров рассказывал мне, что в прошлом году из-за подъема реки Пяндж было разрушено свыше двадцати километров системы охраны границы, из них 18 километров на территории Московского пограничного отряда, полтора – на территории Пянджского и столько же на территории Шуроабадского отряда или Шартузского участка границы. На участке Московского погранотряда полностью смыто две заставы. Это 6-я и 7-я. В нынешнем году таджикские специалисты составили проектно-сметные документацию, будут заново строить эти заставы, а так же планируют провести капитальный ремонт еще на 15 заставах участка таджикско-афганской границы.
Сколько это требует средств, генерал не сказал. Наверное, не мало. И, судя по тому, что оклады таджикских пограничников едва соответствуют стоимости уровня жизни в республике, денег в государственной казне на эти цели не так много.
Но, кроме ремонта старых застав и строительства новых, взамен разрушенных стихией, требуется полностью обновить всю инженерно-техническую систему охраны границы, которая тут не менялась с семидесятых годов прошлого века, систему связи, которая тоже оставляет желать лучшего, да и автопарк – тоже. ООН, ОБСЕ, другие международные организации выделяют какие-то гранты на решение этих проблем, хотя, конечно, денег требуется гораздо больше, чем они есть. Надо понимать и то, что российские пограничники, которые охраняли тут рубежи страны до прошлого года, тоже не сильно заботились о модернизации всей этой системы. С одной стороны понимали, что уходить придется все равно, а с другой – им тоже требовались и до сих пор требуются немереные средства для обустройства границы с Казахстаном, границы по Северному Кавказу, украинской…
Правда, разговор о деньгах руководители пограничной и антинаркотической структур республики со мной не вели. Эта проблема вырисовывалась из бесед с людьми на самой границе, да и из наблюдений за состоянием тех самых систем, о которых идет речь. Их состояние, как говорили российские советники, работающие в пограничных структурах Таджикистана, ничуть не ухудшилось по сравнению с тем, что было при российских погранвойсках. Нигде выбитых стекол на заставах не увидишь, полуразрушенных зданий – тоже. Я их и не видел. Хотя, был, конечно, не на всех заставах. Но то, что видел, в частности, 10-ю заставу «Тугул» на Пяндже, выглядит достаточно прилично. В пределах тех экономических и финансовых возможностей, которыми обладает страна.
Тем не менее, даже в таких непростых условиях пограничники Таджикистана умудряются задерживать очень большую долю наркотиков, которая идет через их границу. Только за неполных три месяца этого года изъяли у нарушителей режима границы 446 килограмм наркотиков, из них 414 кг у двадцати граждан Афганистана, что тащили на себе 252 кг героина, 125 кг каннабиса (сырье для изготовления героина), 35 кг опиума-сырца и 2 кг чарса. Могло быть и больше, говорят пограничники, если бы НАТО и ОДКБ взаимодействовали на таджикско-афганской границе не через отдельные страны, а всей мощью своих разветвленных структур.
Пока получается, что эта помощь идет в республику, что называется, в растопырку. Вот, рассказывают таджикские офицеры, США оформили и подарили нам лингафонный класс в военном институте. Такой же класс сделали французы. Китайцы подарили автобус, на нем надпись «Министерству обороны Таджикистана от Китайской Народной Республики», едет он по городу – все видят, кто помогает стране. Пекин подарил еще несколько автомобилей, джип, на котором ездит руководство погранслужбы. Москва пока ни компьютерного класса, ни автомобилей не дарила.
Но Россия и ОДКБ тоже помогают не на словах, а на деле. Пограничники Таджикистана, как и курсанты, офицеры минобороны республики учатся в военных вузах нашей страны бесплатно. А это не много – не мало, а почти 400 человек ежегодно. Министр обороны Таджикистана генерал-полковник Шерали Хайруллоев утверждает, что «учатся его подчиненные (подчеркивая слово «учатся») именно в России, там они проходят полноценный курс обучения в 4-5 лет. Ее специальная и оперативно-тактическая школа не уступает ни одной другой школе мира», а в других странах только бывают на краткосрочных, пяти-шестимесячных курсах, в основном языковых. Подразделения десантно-штурмовой бригады участвуют в учениях не только стран ОДКБ, но и Индии, Франции, США – английский язык, систему командования надо знать тоже. Регион, где волею судьбы расположилась страна, - сложный. Надо быть готовыми ко всему. А когда у тебя есть такой надежный друг, как Россия, стратегический партнер и самый близкий, если можно так сказать, для таджика человек, то волноваться не стоит.
…И все же. Думаю о ситуации на границе Таджикистана и вспоминаю одну восточную мудрость. Когда у соседа горит дом, утверждает она, мало бегать с ведрами воды, помогая ему заливать огонь. Надо залить водой и крышу своего дома, не ровен час, огонь перекинется и туда. Бороться с бедой надо вместе, независимо от того, друг тебе сосед или пока нет.
Наверное, не будет преувеличением сказать, что терроризм и наркотики – такой же пожар, с которым надо бороться вместе, не обращая внимая на чьи-то амбиции и высокомерие. Не ровен час, это коснется каждого. На кого тогда сетовать, что не принял протянутую руку?!
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
