Милые дамы!
Вы устали от безнадежности в поисках своей половинки в России? Тогда брак с иностранцем, человеком, неиспорченным российской действительностью, с нормальной, устойчивой психикой – это для вас. Именно наше агентство поможет воплотить вашу мечту в брачное свидетельство и уехать в другой, окутанный светлой тайной мир!
Кликнете мышкой, и из Сети на вас обрушится вселенский потоп таких объявлений. Компьютер заклинит.
Неиспорченные Русью заграничные женихи - в широком ассортименте. Их устойчивая (в отличие от нашего брата, отечественного неврастеника) психика жаждет окунуться в ауру нежности и уюта. Ту, что окружает, как наслышаны на Западе, типичную женщину из России.
Оглядываюсь окрест. Дочка моего хорошего знакомого замужем за британским инженером, живет в Лондоне. Дочка другого приятеля вот-вот сыграет свадьбу с юристом из Уэльса – случайно познакомились в Париже. Сын третьего знакомца женат на француженке, оба работают в Манчестере.
И пусть их любятся на здоровье. В канун женского праздника хотелось бы, чтобы милые дамы поняли меня правильно. Глобализацию не остановить. В том числе или, может быть, в первую очередь – глобализацию матримониальную. Есть же так называемые люди мира – музыканты, миллиардеры, балерины. Тогда почему, скажите мне, наши невесты не могут стать девами Вселенной?
Будь я депутатом Госдумы, разорвал бы в клочья прошлогодний законопроект ЛДПР, объявляющий экспортных жен не больше - не меньше, как «предательницами интересов России.» Помнится, жириновец Николай Курьянов потребовал тогда за брак с иностранцами жуткую кару: в одночасье лишать российского гражданства и выдворять на родину супруга. Была казачка – стала пруссачка.
Курьянову до боли жалко генофонд нашего народа. А как же, посудите сами: самые обаятельные и привлекательные цокают каблучками за границу, обрекая мужское население Отечества на объедки с чужого пира. Или, в очень редких случаях, на брак с иностранками, каковые, по личным наблюдениям депутата, «как правило, непривлекательные и убогие».
Действительно, на черта нам убогие. В здоровом мужском патриотизме людям Жириновского все-таки не откажешь.
Я только удивляюсь, почему ЛДПР не увидела в возмутившем её бегстве женского генофонда новый, перспективный инструмент российской экспансии? Скажем, известно: почти 40% программистов «Майкрософта» - русские умельцы. С нашей точки зрения, это, конечно, нехорошо. Утечка мозгов. Но, согласитесь, они влияют на тамошний технический прогресс. Русифицируют, в некотором смысле, западную научную мысль.
Теперь представим, что хотя бы 20% жен в Вашингтоне и Брюсселе, этих нервных центрах США и Европы, оказались бы нашими Машами - Наташами из Ельца или Малаховки. Разве не повлияло бы это в нашу пользу на образ мыслей западных политиков и народных масс? И, как следствие, на наши отношения с США, НАТО, Евросоюзом, ОБСЕ и особенно с этой назойливой, как осенняя муха, ПАСЕ?
Зачем мочить сапоги русского солдата в Индийском океане, Владимир Вольфович. Можно проще. Клин клином вышибают. Ударим по утечке мозгов экспортом красоты.
Вообще говоря, меня всегда страшно занимала психоанатомия брака россиянки с иностранцем. Нет, речь не о том случае, когда наша бледная копия Мерилин Монро вышла замуж за 70-летнего миллионера-американца. И не о том, когда русскую оперную диву, голос столетия, окольцевал итальянец. Возьмем рядовой, но идеальный вариант. Некрасовская женщина, интеллектуалка и светлая душа, соединяет свою судьбу с англичанином, благородным сыном своей страны. Что тогда? Что творится внутри тайного внутреннего мира двух людей, создавших, научно говоря, транснациональную семью?
Вот подлинная до последнего слова исповедь, где изменены только имена.
Канун перестройки. СССР прилежно учит иностранные языки. Вместе с двумя десятками преподавателей английского Катя приезжает за наукой в маленький городок под Лондоном на четыре месяца.
Руководителя их группы поселяют к Майклу, университетскому профессору химии. Как-то туда заглянула с подругой Катя.
Майкл: - Мы познакомились, но я не помню, как именно.
Катя: - Я прекрасно помню. Помню, в каком костюме ты был. Светло-серый в полосочку. Определенно могу сказать: я Майкла заметила первой. К нему же осознание меня пришло позднее. Я влюбилась с первого взгляда. Нет, не с первого. Я просто подумала: "Какая очаровательная, радостная улыбка!" Вот как все это началось...
Под Рождество листва опала. Учителя уехали к себе в СССР. Майкл и Катя с полгода переписывались. Потом от Кати пришло письмо с такой фразой: "Думаю, мы не должны больше писать друг другу. Писать тебе - это всё равно, что писать в космос..."
Это подвело черту под хрупкие, неясные тогда, как лицо за морозным стеклом, отношения. Английский профессор был женат и, казалось, счастливо. Приемные дочь и сын, а затем неожиданно родившаяся дочка наполняли его семью ощущением полноценности, свершенности. Майкл написал в ответ вежливое послание: мол, очень сожалеет, был так рад получать от Кати весточки. Значит, не судьба...
Минули годы. И жизнь, словно подражая Дюма, начала сочинять продолжение "Десять лет спустя".
Жена Майкла умерла, профессор остался один. Тогда, через десять лет после той первой встречи, он снова вывел на конверте знакомый московский адрес. Что ему думалось в те минуты?
Майкл: - Я не забыл Катю. Все эти годы мои мысли возвращались к ней. Я понятия не имел, жива ли она, вышла ли замуж, переехала куда-то? Мало ли что с ней случилось за 10 лет. Но я ей написал весной: "Не хочешь ли приехать отдохнуть?" Не более.
Катя явилась в университетский городок под Лондоном поседевшая, пополневшая на десяток килограммов.
Майкл: - Меня это не удивило. Но несмотря на всё ты выглядела прекрасно. Мы провели вместе месяц. Стояла отличнейшая погода.
Катя: - Это сыграло свою роль.
Перед тем, как ей надо было уезжать, они согласились: да, пожениться - это, возможно, было бы неплохой идеей. Вот так, раздумчиво, спокойно. Не мальчик с девочкой - повидавшие жизнь люди. В Москве Катя подала на особую визу "Для заключения брака". Посольство потребовало от Майкла документы насчет его финансового положения. В каком состоянии ссуда на дом, банковские счета и так далее. Одиннадцать страниц бумаг.
Майкл: - Больше всего они боятся, как бы вы не пригласили кого-то, кто потом запросит финансовое пособие от государства.
Жениться на русской - это для англичанина шаг не менее исторический, чем завоевание Кромвелем Шотландии. Майкл, университетский интеллектуал, прекрасно понимал: это проблема сочетания не просто двух людей - двух культур, двух образов жизни. Тем более трудно будет не сравнивать Катю с первой женой Карлой.
Как бы то ни было, свершилось. Катя - жена англичанина. Но чувствует ли она в глубине души, что Англия стала - как бы это сказать поточнее - не новой Родиной, а хотя бы постоянной обителью?
Катя: - В общем-то я космополит по натуре. Мне все равно, где жить. Но я считаю, что эмиграция – трагическая штука. И чем старше ты, тем все трагичнее. Молодой человек - он, как дерево, у него корни неглубокие, его выкопали - пустит их в другую почву. А когда человек постарше, под ним клубок корней, они переплетаются, и когда в другую почву пересадили, чахнет как-то душа.
- Я вот очень хорошо здесь живу, - торопится договорить Катя, - ну, все замечательно, все прекрасно. Там, в России, я работала бесконечно. А теперь вот, как барыня, отдыхаю. Но как-то порой постыло всё ужасно. И иногда спрашиваешь себя: зачем всё это?..
Я слушаю Катю и думаю: каким таким все-таки птичьим молоком питаются наши души в России, какого не сыщешь в Британии?
Катя: - Я была нужна. Нужна моим родителям, моим друзьям. Делала что-то, что они, может быть, даже не замечали, но я знала, это им помогает жить. Я жила в обстановке такой приязни. Была такая аура тепла. Это и есть дом. Если бы можно было перенести дом в другое место. Но это же нельзя сделать физически. Ты же не можешь взять и перенести сюда всех своих друзей, потому что у друзей есть друзья. Эти друзья - уже не мои друзья, но всё это распространяется и получается в результате страна. Я же не могу взять страну и перенести её в другую страну, правда?
Но спрыгнем с высокого на землю. Как они с Майклом привыкали друг к другу? Как совмещается разный менталитет, просто человеческие привычки? Раздражает их что-то друг в друге? Что Майкл делает "не по-русски", а Катя "не по-английски"?
Катя: - По-моему, нет ни русского, ни английского способа жизни. Есть разные люди. Конечно, одно дело, когда человек дарит тебе букеты, другое, когда ему надо стирать носки. В повседневной жизни много неожиданностей и иные, конечно, раздражают. Наверное, я раздражаю его больше, чем он меня.
Когда мужем Кати, преподавателя английского, стал, научно говоря, носитель этого языка, первая мысль была: ну вот, сейчас я отполирую его, мой English, до немыслимого блеска. Но вскоре она перестала спрашивать Майкла, как понимать то или иное английское словечко.
Катя: - Если спрашиваю, знаешь, что он отвечает? Он отвечает :"Иди, посмотри в словаре".
Майкл: - Есть кое-какие вещи, которые меня в Катя раздражают. Не фундаментальные вещи - маленькие детальки. Скажем, не завинчивает крышки на бутылочки с соусами. Не выключает свет там, где надо бы. Но она пытается измениться, хотя она и не молоденькая девушка.
Катя: - Хорошо, я не выключаю свет. Но я никогда бы не опустилась до такой мелочи, как выговаривать кому-то, что не выключает свет. Я просто бы выключила этот проклятый свет сама. При широте моей русской души (смеется) мысль о таких мелких выговорах просто не приходит мне в голову.
А изменился ли с появлением русской жены образ жизни Майкла? Да, кое-что теперь по-другому. Раньше он много ходил, но Катя не очень хороший ходок. Зато они катаются вместе на велосипедах - этим он раньше не занимался. Чего пока нет, но, думает, увлечение это у Кати проклюнется - Карла была прекрасным садоводом. Теперь за садом ухаживает сам Майкл. С помощью приходящего садовника, конечно.
Майкл: - Я также убираю дом и мою посуду. Катя стирает, то есть закидывает белье в стиральную машину, гладит и готовит. Вот такое распределение. По магазинам ходим вместе.
Катя еще преподает русский четырем старичкам. Самому молодому из них - 70. Зачем они учат русский? Не зачем. Это очень интересная здешняя философия старения. Тренировка для мозга, полезное для здоровья хобби. Старички учат немецкий, французский и русский - всё сразу.
Что Кате нравится в англичанах, кроме целесообразного старения, так это их консерватизм.
Катя: - Здесь ничего не разрушено. Да, англичан можно обвинить в том, что они ограбили весь мир. Но надо и поблагодарить за то, что все это сохранили. Вспомним, как много разрушено, растоптано в России.
Что Кате не нравится в Британии, так это прежде всего походы к "джи-пи", к участковому врачу.
Катя: - Они так равнодушны, не спешат помочь. Я начинаю здесь ценить то, что мы имели в этом смысле в России. Пока это единственная вещь, которая мне остро не нравится. Зато какая красота и чистота жизни. И как эта жизнь разумно организована.
Свеча на столе догорает. Майклу еще больше часа вести машину в тот скромный университетский городок. Лицо у Кати светлое, помолодевшее. Да, она знает: её ждут там приливы ностальгии, приступы тоски по сестре, по сыну. Её сердце как бы разделено на три части: Майкл здесь, сестра - в Москве, сын - в Австралии. Как тут не быть черным дням, когда бьет электротоком мысль: Боже праведный, что же я тут в Англии, дура, делаю?
Но знает она и другое: ей улыбнулась судьба. Таких хороших, порядочных людей, как Майкл, по земле ходит мало. И она шепчет мне на ухо: "Я вытянула счастливый билет..."
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
