Петр Романов, политический обозреватель РИА Новости.
Вчерашний визит главы Росатома Сергея Кириенко в Тегеран вселил оптимизм в оптимистов и скептицизм в скептиков, то есть мало, что изменил в ситуации, которая сложилась в последние месяцы вокруг ядерной программы Ирана. Вопрос о том, представляет ли ядерная программа иранцев мирный или в перспективе военный характер, так и не был снят. Ключ к решению проблемы, предложенный Россией, т.е., обогащать уран на совместном предприятии на российской территории под контролем МАГАТЭ, так и не перешел из рук Кириенко в руки его иранских коллег.
Мир снова услышал от Тегерана примерно то же, что слышал на протяжении всего предшествующего периода. Как заявил после переговоров вице-президент Ирана Голямреза Агазаде: «У нас есть принципиальная договоренность о создании совместного предприятия, однако мы думаем, что это предложение нуждается в проработке, и мы будем обсуждать это на предстоящих переговорах в Москве…. Это комплексный вопрос, в котором много политических моментов".
Иначе говоря, иранская сторона точно так же, как она это делала и раньше, снова оставляет себе коридор для отступления и всеми силами оттягивает время, Впрочем, осталось его до часа «Х» уже немного: так или иначе, но ситуация должна проясниться до заседания Совета управляющих МАГАТЭ 6 марта.
Как и следовало ожидать, реакция на переговоры в Тегеране главы Росатома и в России, и в мире в целом пока настороженно-сдержанная. «Принципиальная договоренность России и Ирана по созданию совместного предприятия по обогащению урана на территории РФ позитивный, но не финальный шаг в решении ядерной проблемы Ирана, - считает глава Комитета по международным делам Константин Косачев. - Эту договоренность можно приветствовать, но это далеко не финальный аккорд. Достигнутая договоренность лишь часть той искомой разрядки ситуации, которую пытается найти Россия. Это шаг в правильном направлении, но шаг не финальный".
"Слишком рано что-либо говорить", - заявил советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли. "В любых таких договоренностях дьявол скрывается в деталях, и мы должны посмотреть, что из этого выйдет", - уточнил он в эфире телекомпании Си-эн-эн. Американца можно понять. Как и министра иностранных дел Японии Таро Асо, который в ходе предстоящего визита в Тегеран постарается выяснить подробности создания российско-иранского совместного предприятия. Примерно таким же образом реагировали и в других мировых столицах.
Настороженность естественна, поскольку атмосферу недоверия порождает сам Иран, причем с упорством достойным лучшего применения. Здесь и почти двадцать лет тайной работы в ядерной области в предшествующий период, и многократные заявления президента Ахмадинежада о желании «стереть с лица земли» Израиль, и бесконечные оговорки в ответ на четкое предложение России о создании СП, которое вполне удовлетворяет МАГАТЭ. Наконец, весьма настораживает и заявления иранских представителей о том, что Иран оставляет за собой право, помимо работы СП, вести, работы по обогащению урана на своей территории. А это, что понятно любому, фактически дезавуирует всю идею о СП. В чем радость для мирового сообщества, если уран будет обогащаться и на территории России и на территории Ирана?
Очень четко по этому поводу высказался глава российского МИДа Сергей Лавров: «Тегеран пока еще увязывает создание СП с хотя и ограниченными, но все-таки собственными научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками на своей территории... Россия не может пойти на создание совместного предприятия на таких условиях, поскольку в таком случае теряет смысл сама идея СП и это противоречит февральской резолюции Совета управляющих МАГАТЭ, которая призывает Иран к полному прекращению работ по обогащению урана". Иначе говоря, радостная весть о прорыве и принципиальной договоренности, достигнутой в Тегеране Сергеем Кириенко, мягко говоря, преувеличена.
При такой позиции иранской стороны, не думаю, что все решится и к 6 марта, даже если к заседанию МАГАТЭ совместными усилиями международное сообщество заставит Иран сказать России окончательное «да», подписать договор о создании СП по обогащению урана и формально вернется к мораторию, о котором говорил Лавров.
К сожалению, в Тегеране не тот режим, чьему слову и даже подписи можно поверить на сто процентов.
Так что, так или иначе, даже при самом благоприятном исходе для всех, вопрос об иранской ядерной программе просто перейдет в другую, менее заметную для общественного мнения фазу. Специалисты МАГАТЭ и спецслужбы многих стран мира будут в поте лица своего контролировать выполнение Тегераном, взятых им на себя обязательств.
Ни США, ни Россия, ни Европа, ни Израиль, ни многие другие страны не имеют ни малейшего желания увидеть в руках иранского военного ядерный чемоданчик.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
