Нет, скажите мне, сколько все-таки зарабатывает Анатолий Чубайс?
Нет, просто интересно. Больше шефа «Газпрома» Алексея Миллера или такой же порядок нулей? Ну, хотя бы примерно, хотя бы в общих чертах, а? Шепните мне, дальше не пойдет.
Беглый поиск по газетам позволяет выловить пару несвежих цифр. В 2004 году Миллеру вроде бы досталось только в качестве бонуса, то есть плюс к зарплате, 6 млн рублей или 211 тыс долларов.
С РАО «ЕЭС» дело темнее. Мелькнуло лишь, что в том же 2004 году каждого члена совета директоров, если он не государственный чиновник, якобы вознаградили миллионом долларов. Кругленько так, чтобы поместилось в кейсе. Причем опять речь идет только о премии. Оклад, он невидимкой сигает из кассы на банковский счет, и концы в воду.
Фу, фу, фу! Считать деньги в чужом кошельке – какой дурной вкус! Автор просто расписался в совковом мещанстве. Пусть он, автор, зайдет в любой московский гипермаркет «Ашан», и там любой мерчендайзер, отвлекшись на секунду от маркетинга и франчайзинга, популярно объяснит ему, автору, что на Западе, как и в продвинутой к Западу России, разговор о зарплате считается просто неприличным. Ну, очень моветон. В другой раз руки не подадут.
Представьте себе, теперь всё-таки подадут.
На днях случилось нечто эпохальное. Федеральная комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям – есть в США такая авторитетнейшая организация – единогласно проголосовала за то, чтобы обязать американские компании открыть нараспашку самую полную информацию о зарплатах и льготах своих руководителей.
Теперь не только годовой оклад, весь пакет вознаграждений - как бы в стеклянном аквариуме. Сколько стоят ваши акции, полученные вдобавок к зарплате? Каков размер ваших подъемных или, напротив, выходного пособия? Каковы отчисления в личный пенсионный фонд? Перечислите также все бонусы и надбавки, если они превышают 10 тыс долларов.
Помолясь, быстренько приступайте. Акционеры вашей кампании, как и весь народ Америки, жаждут знать. Причем, всё до десятичного знака.
У нас в России жалкой альтернативой такой новой финансовой прозрачности Запада остается пока самопальный диск с краденой налоговой базой. Три тысячи рублей за штуку в базарный день. Но наши налоговые выплаты часто имеют такое же отношение к доходам, как мышь к горе. Генералы естественных монополий еще долго будут таинственно улыбаться перед телекамерами, когда депутаты Госдумы суетливо, рдея от застенчивости, просят хоть одним глазком заглянуть в их платежную ведомость. И слышат в ответ:
- Вам все еще не дает покоя моя зарплата...
В Америке такого покоя было чересчур. Страна безмятежно взирала на своих «жирных котов», таскавших со стола один кусок мясистее другого. В 1960 году средняя зарплата исполнительных директоров 500 самых-самых компаний, попавших в золотой список журнала Forbes, превышала зарплату президента США в 2 раза. Сегодня - уже в 30 раз!
Рекорд поставил еще в 2001-м Ларри Эллисон, главный исполнительный директор корпорации Oracle, производителя программ для компьютерных баз данных. В тот год Эллисон унес домой 706 млн долларов. И, в общем-то, под аплодисменты восхищенной нации. В конце концов, корпорация, точнее ее верхушка, вознаграждает гения изощренного, высоко конкурентного бизнеса из тех самых сверхприбылей, какие он для нее заработал. Это справедливо. Это даже по-божески. Разве не так?
Не всегда. Оказывается, мутный ливень фантастических окладов, бонусов и прочей манны небесной, который обрушивается на высших управленцев, часто должен восприниматься как сигнал тревоги: осторожно, крупное мошенничество!
Это стало окончательно ясно в последние дни, когда в Хьюстоне, штат Техас, начался крупнейший судебный процесс в истории деловой Америки. А, может быть, вообще в истории всего мирового бизнеса с тех пор, как питекантроп выменял медвежий окорок на каменный топор.
Судят «Энрон», некогда колосса американской энергетики. А скорее, корпоративная Америка судит саму себя.
Если когда-нибудь перо, простите, текстовый процессор нового Теодора Драйзера положит эту историю на бумагу, мир получит еще одну грандиозную «Американскую трагедию», где сплавились воедино все ипостаси греха и страсти: деньги, власть, тайный заговор, предательство ближнего, падение в пропасть с небес – и все это в мире красивых и богатых с панибратскими связями на Уолл-стрите и в самом Белом доме.
А пока – вот маленький конспект:
Середина восьмидесятых. Кеннету Лэйю, блестящему молодому профессору университета в Вашингтоне, доктору экономических наук, приходит в голову мысль создать энергетическую компанию, объединив две фирмы, торгующие газом. В общем заурядная такая, скучная идейка.
Но дальше становится ясно: Бог есть. Творится чудо. За какой-то десяток лет «Энрон», как окрестили корпорацию-новичка, вымахал во властителя энергетического рынка Америки. Нет, кажется, он просто стал этим самым рынком. Творение Кеннета Лэйя превратилось в седьмую по мощи корпорацию США со штатом в 21 тысячу человек и филиалами в 40 странах.
Журнал Fortune, этот оракул американского бизнеса, семь лет подряд, с 1996 по 2001, награждает «Энрон» титулом «Самой инновационной компании Америки». Журнал Economist, тоже оракул, но британский и, значит, поинтеллигентнее, славит «Энрон» как «евангелический культ», а его творца величает не иначе, как «мессией».
Портреты Лэйя озаряют массивными золочеными рамами «Зал славы» в родном Хьюстоне. Почему там не появилось изваяние работы Церетели – непонятно.
Лэй начинает регулярно поигрывать в гольф с президентом Джимми Картером, а потом еще более регулярно – с Джорджем Бушем, который ласково, по-родному кличет его Kenny Boy – «мальчуган Кенни».
Не будем утопать здесь в экономических дебрях того, что изобрел мальчуган. И до «Энрона» концерны владели сразу и электростанциями, и фирмами по водоснабжению, и газовыми компаниями, и прочими поставщиками энергетических услуг для населения и бизнеса. Да,«Энрон» подмял под себя все это добро с невероятной жадностью. Но главное в другом. «Энрон» первым осознал: воду, газ, электричество можно продавать, покупать и выставлять на аукционы точно так же, как акции, облигации и прочие ценные бумаги.
Лэй привел энергетику на биржу. И, в общем, был прав, когда однажды скромно молвил: «Мы хотели бы думать о себе, как о «Майкрософте» энергетического мира...»
Вот тут-то и прозвенел первый звоночек. И звякнул он, как какой-нибудь миниатюрный мобил, в бумажниках энроновской элиты. Как выяснилось позднее, совет директоров под председательством Кеннета Лэйя и с санкции исполнительного директора Джеффри Скиллинга выплатил двумстам своим высшим менеджерам зарплат, бонусов, льготных пакетов акций и прочей сладкой всячины на 1,4 млрд долларов.
Как выяснилось еще позднее, это было больше, чем все тогдашние убытки концерна вместе взятые.
Американцы звонок, конечно, проспали. Американцам тогда было недосуг залезть на крышу сказочного небоскреба «Энрона» в Хьюстоне, чтобы объять оттуда незлобивым, независтливым взором разбухшие в одночасье сокровища концерна. Все эти ангары с офисными самолетами, все эти автопарки «Мазерати» и «Ламборджини», все эти виллы из коринфского мрамора с бледными аристократическими личиками русских графинь за окошками консьержек – все это казалось невинным урожаем преуспеяния.
Разговор о содержимом чужого кошелька – верх неприличия, разве не слышали? А то кто-нибудь встанет и снисходительно пристыдит вас до свекольного румянца: «Вам все еще не дает покоя моя зарплата...»
Но потом все рухнуло вниз снежной лавиной.
В октябре 2001-го в бухгалтерских отчетах компании обнаружилась космическая черная дыра в сотни миллионов долларов. Прижатый к стене, «Энрон» признал скрытый долг в 31,8 миллиарда (!). И тут же объявил банкротство, пустив по миру десятки тысяч сотрудников и обрушив свои бумаги на самое дно фондовых бирж, что ударило еще по сотням тысяч акционеров.
Через пять лет следствия исполнительному директору «Энрона» Джеффри Скиллингу предъявлено 31 обвинение в мошенничестве, тайном сговоре, обмане аудиторов, использовании внутренней информации для собственного обогащения и прочая, и прочая. Энергетическому мессии Кеннету Лэйю – 7 обвинений.
Обоим грозит пожизненное заключение и дикие штрафы.
Бумерангом разорился также аудиторский гигант «Андерсен». Фирма много лет восхищалась бухгалтерскими книгами «Энрона»: как все тут в ажуре, цент к центику. Ложь за взятки.
Чтобы избежать судебного преследования за пособничество махинациям «Энрона», североамериканские банки первой величины - Merrill Lynch, JP Morgan Chase, Citigroup, Canadian Imperial Bank of Commerce выплатили государству миллионы компенсаций.
А теперь вот в Хьюстоне стукнул, наконец, молоток судьи.
Корпоративная Америка в трауре. Политическая власть – в напряженной оторопи. А что, если суд заинтересуют те 6 млн долларов, пожертвованные в 90-х «Энроном» на президентские кампании как республиканцев, так и демократов? Бисексуален он в политике был, «Энрон».
Между тем, ни Лэй, ни Скиллинг не сидят в железной клетке, крашеной белой масляной краской. В смокингах и бабочках они держат речи на званых ужинах. Растолковывают, что внутри нынешнего безумно сложного бизнеса трудно сказать, кто знал что и когда, тем более, кто сделал что и когда. Верхи «Энрона», мол, ничего не знали. Мошенничали финансовые боссы помельче, с них и спрос.
А нам-то, в России, собственно что? Не тепло, не холодно. Пусть их утирают слезы, граждане единственной оставшейся сверхдержавы.
Нет, драйзеровская трагедия «Энрона», похоже, преподносит нам по меньшей мере два урока.
Урок первый: мир современного бизнеса становится ареной новой классовой борьбы. Здесь вступают в соперничество две во многом антагонистические группы: управленческая элита и просто «нормальные» белые воротнички. Первые - как бы талантливы они ни были, а, может быть, напротив, чем они талантливее – живут в нестерпимом искушении перепрыгнуть через закон ради сверхприбыли. А пустят ли они этим прыжком по миру младших коллег, а тем более серую биологическую массу внешней клиентуры – вопрос после потопа.
И второй урок, вытекающий из первого. Коррупция суть органическая данность развитой корпоративной, рыночной культуры. От высшего управленца «Энрона» до мерчендайзера нашего столичного «Ашана» человек запрограммирован на галочки, на символы успеха его карьеры, будь то котировки акций или число проданных туалетных сидений. Если галочки не множатся, их имеет прямой смысл фальсифицировать.
Президент Путин может сделать борьбу с коррупцией пятым национальным проектом. Генеральный прокурор Устинов может пронять взяточников до слез цитатами из философа Ильина. Это оздоровит, но не изменит природу общества, которое мы приняли в свои объятия 15 лет назад. Кощей коррупции бессмертен.
