Грозин Андрей Валентинович, заведующий Отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ.
Центральным событием проходящего в Санкт-Петербурге саммита Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), безусловно, стало торжественное подписание президентом Узбекистана Исламом Каримовым протокола о присоединении его республики к договору об учреждении ЕврАзЭС. Фактически решение об этом было принято еще осенью 2005 г., когда страны–члены Организации Центрально-Азиатского сообщества (Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан) объявили о ликвидации этой организации и намерении влиться в ЕврАзЭС. Весь процесс был затеян ради Ташкента, поскольку Астана, Бишкек и Душанбе уже давно входят в ЕврАзЭС.
Как опытный политик, Каримов всегда действовал в строгом соответствии с тезисом, согласно которому в политике нет постоянных друзей, есть лишь постоянные национальные интересы. А интересы эти сформулированы в его программной работе «Узбекистан. Свой путь обновления и прогресса». Их сущность в установлении двусторонних взаимоотношений с ведущими странами с целью привлечения иностранных инвестиций для преодоления экономического кризиса, а также обеспечение мира и стабильности в регионе Центральной Азии. Этими целями и объясняются многочисленные «зигзаги» во внешней политике Узбекистана. Так было до последнего времени. Точнее – до весны 2005 года и майского подавления попытки антиправительственного мятежа в Андижане.
Каримов поступил в тогдашней ситуации используя единственно возможные средства и предотвратил реальную опасность серьезного взрыва, способного не только «свалить» нынешний узбекский режим, но, вместе с ним похоронить и более-менее нормальную ситуацию во всей Центральной Азии.
Резкое изменение узбекской внешней политики стало, во многом, ответной реакцией на запуск новых «революционных технологий» в постсоветской Азии. Эти технологии, очевидно с учетом киргизского «погромно-переворотного» опыта, теперь уже в малой степени ориентированы на «ненасильственные» методы, стояние на майданах и палаточные городки с биотуалетами. Для Средней Азии избраны более брутальные и более дешевые методики – со стрельбой по милиционерам и расстрелом заложников. Нельзя исключать, что Вашингтон, проводя в Центральной Азии политику двойных стандартов, мог использовать в тактических целях радикальных узбекских исламистов.
Имея набор «головных болей» из переживающих кризис экономики и «социалки», санкций Запада, развязавшего против Узбекистана «информационную войну» и возможный международный процесс с заранее известным результатом Каримову есть о чем задуматься. Остается два «плеча» на которые можно опереться – КНР и РФ, а также организации в которых Москва и Пекин играют ведущую роль – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и ЕврАзЭС. Теперь, после вступления в «евразийский блок», очевидно, вскоре можно ожидать и возвращения Ташкента и в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Ликвидированная Организация Центрально-Азиатского сообщества (ОЦАС) никак себя не проявила и не реализовала ни одной из намеченных ее участниками целей. Если в ОЦАС постоянно давали о себе знать центробежные силы, то в ЕврАзЭС и Казахстан, и Киргизия, и Таджикистан активно сотрудничают и между собой, и с Россией.
Членство в ЕврАзЭС сулит Узбекистану вполне осязаемые положительные перспективы. В рамках организации Ташкенту будет проще найти с соседями по региону консенсус в понимании таможенных, налоговых, пограничных вопросов. Если ЕврАзЭС удастся запустить механизм более эффективного торгово-экономического сотрудничества, инвестиций и передвижения рабочей силы, от этого выиграют все. Ислам Каримов накануне саммита уже заявил, что его страна ориентируется на ряд позиций ЕврАзЭС: формирование Зоны свободной торговли, создание Таможенного союза, согласование перечней подакцизных товаров, по которым установлены минимальные ставки.
Узбекистан способен стать одним из значимых игроков в ЕврАзЭС, поскольку является крупнейшим государством Центральной Азии по населению и крупным по экономическому потенциалу. Имея такие «стартовые условия» Ташкент объективно создает предпосылки для значительного усиления позиций самого евразийского экономического сообщества.
Надо принимать в расчет и то, что поскольку основной целью ЕврАзЭС является создание единого общего рынка, единого экономического пространства, то Узбекистан, представляющий собой большой и перспективный фрагмент «общеевразийского» рынка (и как потребитель, и как производитель продукции и сырья), смотрится весьма ценным «приобретением» для организации. Это также усиливает позиции ЕврАзЭС.
Для России присоединение Узбекистана к Евразийскому экономическому сообществу безусловный плюс, позволяющий существенно укрепить свои позиции в узбекской экономике. Надо стремиться, на примере Узбекистана, активизировать свою политику в Азии, «притянуть» к Москве региональные элиты, развернуть на РФ и российский бизнес местные ресурсы и промышленный потенциал. Но подобные соглашения надо сразу же подкреплять экономическим базисом. Надо работать с узбекской элитой, воспитывать и растить ее ростки, ориентированные на Россию.
Все это позволяет активизировать усилия по мягкой, безконфликтной трансформации существующего в Узбекистане режима. При этом, естественно, речь ни в коем случае не идет о содействии в некоей либерализации политической системы по западным «лекалам». Скорее речь должна идти о переходе к более умеренной авторитарной системе по казахстанскому образцу (либерализация экономики и некоторая, контролируемая властью, демократизация внутриполитической жизни).
И последнее. России вовсе не безразлично, как будет развиваться политический процесс в крупнейшей стране Центральной Азии. Распад там государственности, к чему активно толкают Узбекистан с разных сторон внешние силы, никак не сможет пройти безболезненно или малой кровью. России же необходим стабильный Узбекистан.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
