Обозреватель РИА Новости Борис Каймаков - газета Фельдпочта.
Хотим мы того или не хотим, но в российско-германских отношениях с уходом Герхарда Шредера с поста канцлера ФРГ не просто перевернута страница. В прошлое ушла эпоха, когда Европа, и более всего Германия, постепенно стали осознавать свои интересы в мире, отстаивать их во взаимодействии с Москвой и не бояться пойти при этом на конфликт с супердержавой за океаном.
У этой эпохи есть характерная черта, которую сегодня многие пытаются предать осмеянию: действительно мужская дружба двух континентальных лидеров — Владимира Путина и Герхарда Шредера. Это для «разных прочих шведов» такая дружба кажется странной, а для немцев и русских, искавших и нашедших пути друг к другу в трагической истории двух мировых войн и последовавшей за ними «холодной войны», Путин и Шредер олицетворяют завершение тяжелейших моральных поисков. На праздновании 60-летия Победы в прошлом году, когда канцлер Германии прибыл в Москву без всяких «однако» и «но», Путин нашел слово в своей приветственной речи.
И слово это было примирение.
Не стоит швырять камень в российского президента, когда он как настоящий друг кинулся на помощь Шредеру, терпящему поражение на выборах. С точки зрения политических кастратов, это было безумием — тащить проигравшего почти за волосы из трясины. Но с точки зрения политического мужества, это была отчаянная попытка спасти соратника. Шредер проиграл, но Путин, что бы здесь ни говорили, в человеческом плане выиграл. Он показал, что у нас есть не только политические интересы, но и друзья.
И как это ни парадоксально звучит, такое поведение российского Президента оказалось с уважением воспринято победительницей внутригерманской баталии Ангелой Меркель. Поступок мужчины всегда будет замечен женщиной, особенно если женщина умная. А Ангела Меркель еще ни разу в своей политической карьере не дала повода в этом усомниться. И это при том, что еще совсем недавно, во время предвыборной кампании, ее противники в Германии всячески стремились скомпрометировать эту бывшую гэдээровку из Мекленбурга. Они сеяли сомнения, пытаясь доказать, что у нее не может быть необходимых политических качеств для исполнения функций канцлера Германии.
Однако сегодня, когда еще даже не истекли первые сто дней канцлерства Ангелы Меркель, более 60 процентов немцев оценивают ее старт позитивно. В свое первое зарубежное турне она отправилась вполне уверенно, осознавая себя лидером нации. Пресса даже заговорила о ее собственном методе ведения политических дебатов. Будучи ученым-физиком, она воспринимает политические комбинации как некое подобие научного эксперимента, позволяет различным силам проявить себя, а затем резко вмешивается в процесс.
В прошлый понедельник Президент России в Кремле впервые принимал фрау канцлерин. Информационные агентства определили цель визита — «наладить личный контакт с Путиным». Такие формулировки обычно дают не самые способные работники пресс-служб государственных учреждений. У Путина и Меркель уже существовали вполне нормальные отношения. Они, например, встречались в сентябре прошлого года в Берлине, когда Меркель была лидером оппозиции и яростно боролась за победу в выборной кампании. Меркель прекрасно понимала, что Владимир Путин прибыл в Берлин ради друга Герхарда. Но контакт, повторюсь, был уже тогда вполне нормальным.
Поэтому нынешний однодневный визит следует рассматривать иначе. Новый лидер Германии официально представилась лидеру России. Ну что ж из того, что она первым делом посетила Вашингтон и пробыла там почти три дня. Не впадать же из-за этого в безумную ревность. Тем более что Ангела Меркель уже неоднократно объявляла, что ее не устраивает ослабление «трансатлантических связей». На нормальном языке это означает восстановление приоритета Соединенных Штатов во внешней политике Германии. Если Герхард Шредер открыто выступал против войны США в Ираке, то Ангела Меркель, критикуя американцев за издевательства над военнопленными, в целом будет поддерживать эту операцию. И вообще будет относиться к США как к оплоту западной демократии.
Ангелу Меркель, возможно, будет в душе забавлять примитивная риторика американских деятелей, рассматривающих ее как несчастное дитя тоталитарного режима в ГДР, но если это помогает Германии, то пусть себе жалеют «восточногерманскую девочку». А уж допустить существование каких бы то ни было «осей» типа Париж—Берлин—Москва, чем еще недавно так охотно забавлялись европейские лидеры, так этого мы в Германии больше не допустим. Белый дом был очарован немецкой гостьей. Что-что, а это Ангела Меркель умеет.
В Москве с юмором отнеслись к прощанию с «осью». Да бог с ней, ну попробовали возродить союзы «времен Очакова и покоренья Крыма», ну чего-то добились. Главное, как сказал один из близких к Кремлю интерпретаторов официальной политики, чтобы «мотор работал», а «ось дружбы» слишком эфемерная штука по сравнению со «стратегическим партнерством». Именно за этот термин Меркель в Москве ухватилась как за рычаг Архимеда, стремясь поднять российско-германские отношения на новую высоту. И здесь российский Президент и немецкая фрау канцлерин едва не слились в экстазе. Стоило Владимиру Путину напомнить, что он регулярно встречался со Шредером на экономических форумах в российских городах, как Ангела Меркель, не дав ему договорить, тут же заявила, что готова приехать в Томск уже в апреле. Там пройдут российско-германские консультации.
Забив стрелку в Томске, оба лидера на этом не успокоились. Ангела Меркель высказала надежду, что неплохо бы было увидеться и на Международном аэрокосмическом салоне в Берлине. Владимир Путин не возражал. Как говорится по-немецки, «контакт перфект», что в переводе на русский означает «восторг от общения». Настолько большой, что от перспектив российско-германского сотрудничества, по выражению Меркель, у нее «дух захватывает».
Действительно есть от чего. Россия является одним из самых важных торговых партнеров Германии. Скучные цифры товарооборота — но за ними стоят сотни тысяч работников в обеих странах, процветание и даже существование целых отраслей экономики. Итак, товарооборот — 37 миллиардов евро, на нашем рынке работают 4800 немецких компаний.
Эмоциональная реплика Меркель тем не менее сочетается с вполне жесткими пожеланиями, высказанными в адрес России как экономического партнера. Германия хотела бы видеть нашу страну стабильным и преуспевающим соседом Евросоюза, имеющим внятные и понятные таможенные правила, технические нормативы и стандарты, последовательную промышленную политику. И здесь фрау канцлерин пойдет даже дальше, чем ее предшественник Шредер. Немецкая экономика, по ее мнению, должна помочь сближению Евросоюза и России, даже если Прибалтика и Польша будут всячески вставлять палки в колеса этому процессу. Россия — рынок, а Германия — мастерская. Жить друг без друга, разумеется, можно, но вместе лучше.
Как иронизируют немецкие газеты, Владимир Путин и Ангела Меркель «вместе в баню не пойдут», но они обречены работать вместе в интересах обеих стран. Как заявил председатель Восточного комитета немецкой экономики Клаус Мангольд, «германская экономика может сыграть важную роль в развитии России».
Перед визитом Меркель в Москву все западные газеты, одурев от скуки рождественских и новогодних праздников, страстно желали, чтобы Меркель учинила хоть маленький скандальчик в Кремле. Ну, например, повторила бы российскому Президенту то, что она заявила накануне журналу «Шпигель». В том интервью она дала понять, что у нее вызывают вопросы политика Кремля в Чечне, отношение в Москве к неправительственным организациям, и вообще, что надо бы обсудить проблемы свободы в России.
И она действительно кое-что повторила, но на лице фрау канцлерин была такая скука, что стало ясно: Меркель куда больше волнует именно то, что перед ее визитом сказал Клаус Мангольд, — как еще сильнее раскрутить мотор российско-германских экономических отношений. Ее визави с не меньшей скукой ответил, что готов к обсуждению любых проблем, но все же — будем строить Североевропейский газопровод или как? Ангелу Меркель, чего уж там скрывать, как лидера партии крупного капитала не надо было спрашивать такое дважды. Она заявила, что проект строительства Североевропейского газопровода «не направлен ни против кого» и что для Германии он «является стратегическим проектом».
Если бы я работал в протокольном отделе Кремля, я бы в ту же секунду распорядился принести шампанское. Дело, поддержанное предаваемым сегодня анафеме Шредером, подхвачено двумя хоть и женскими, но весьма надежными руками «железной фрау канцлерин». На стенания Польши, Прибалтики и Украины о подрыве энергетической безопасности Европы, о наплевательском отношении Москвы и Берлина к экологическим проблемам Балтики, дан чисто немецкий ответ. Если с ней не случится чего-либо, как со Шредером (к примеру, тех же досрочных выборов), то Ангела Меркель, наверное, вспомнит эти свои слова в 2010 году, когда планируется закончить в британском Бэктоне прокладку последнего, трехтысячного километра газопровода.
Будет неправильно утверждать, что Владимир Путин вел себя с дамой исключительно по-джентльменски. Ничего подобного. Где необходимо, он, конечно же, пропускал фрау канцлерин вперед, но где считал нужным сказать «найн», там и говорил. Например, когда на пресс-конференции немецкая журналистка поинтересовалась, могут ли против Ирана быть применены силовые действия, Владимир Путин заметил, что с Тегераном надо обращаться «очень аккуратно, не допуская резких, ошибочных шагов».
О том, что немецкая журналистка задала вопрос не с бухты-барахты, свидетельствует реакция Ангелы Меркель. Она вообще не стала отвечать на него. Для нее после переговоров в Вашингтоне важна была реакция Путина. И это молчание дороже золота.
Иран ускоренно делают мировым изгоем, и мы даем понять, что нас не устраивает повторение пройденного. Мы готовы признать Меркель в качестве посредника в этом щепетильном вопросе. Путин дал понять, что еще не все потеряно, что надо дать Тегерану шанс достичь компромисса с МАГАТЭ и что «иранские партнеры не исключают реализации сделанного Россией предложения создать совместное предприятие по обогащению урана на российской территории».
И российский Президент, и германский канцлер не скрывали, что иранской проблеме в ходе встречи они отвели особенно большое внимание. Для Меркель удачное посредничество в разрешении иранского кризиса может стать важным подспорьем в ее стремлении оказаться эффективным и авторитетным европейским лидером. Ведь в 2007 году Германия займет место председателя в «большой восьмерке».
Общий вывод, который можно сделать после визита канцлерин в Москву, — Германия, как и Россия, слишком высоко ценит тот багаж отношений, который начал накапливаться с визита Аденауэра, первого послевоенного канцлера ФРГ. Потребовалось немало лет, чтобы уйти от обвинений друг друга в реваншизме и тоталитаризме. Сегодня царит нормальная политика, которую немцы именуют «реальполитик». От смены партий и политических фигур принципиально она уже не меняется.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
