Отгремели праздничные залпы. Пострадавшие – несчастные собаки, неспособные понять, с чего вдруг хозяева затеяли эту ужасную стрельбу – пытаются придти в себя. Отдохнувшие – энергичные, набравшиеся сил в тропиках современники – снова создают на дорогах пробки и объезжают их по встречной. Жизнь, лишь слегка споткнувшись на новой цифре, продолжается та же самая.
Завершился вроде бы ничем и один из основных околоновогодних сериалов под условным названием «Труба любви». Наряду с несуразной экранизацией знаменитого романа он довольно долго развлекал телезрителей перед Новым годом и довольно быстро сошел к неубедительному хэппи-энду в предрождественские дни. Короткое, как боевая команда, слово «газ» уже почти не встречается в сводках новостей, другие драмы с другими главными героями идут в прайм-тайм и рецензируются на первых полосах газет.
Теперь можно попытаться понять, что же это было.
Естественно, никому и с самого начала в голову не приходило считать все происходившее обычным конфликтом рыночных интересов. Если наш «Газпром», корыстный, как и положено всякому капиталистическому организму, пусть даже капиталистом является государство, действительно решил покончить с неуместной в основном бизнесе благотворительностью, то почему не тронули не только глубоко союзную Белоруссию, но и холодно неприязненную Балтию? Почему ограничились Украиной? В ответ на опрометчиво высказанное украинским начальством намерение брать за газовый транзит настоящие деньги? Ну, «в ответ» – это уже не совсем экономический, а, скорее, психологический мотив и, кроме того, почему ответ не был сразу полновесным и потому логичным? Почему требование поднимали до европейских цен постепенно?
Было очевидно, что украинских начальников наказывают за гонор и ничем не подкрепленную самоуверенность. Любой, самый простодушный телезритель – синоним «гражданина» – краем уха поймавший очередное сообщение об очередной психической атаке в газовой войне, не сомневался, что экономическая терминология прикрывает не то что политический, а чисто человеческий конфликт, борьбу самолюбий и амбиций, что ребята меряются. Вообще говоря, ситуация обычному нашему человеку – то есть, если не сидевшему в тюрьме, то уж в армии служившему обязательно – виделась чрезвычайно простой: слабосильный, но нахальный беспредельничает, самый авторитетный в камере ставит его на место… Ну, чего вы хотите, рассуждал обычный гражданин – то есть, телезритель – тот с самого начала объявил, что не будет пророссийским президентом, так чего же он ждал? Это еще удивительно, что только теперь ему кран перекрывают, могли сразу, как Янукович пролетел… Ну, с другой стороны, это им к выборам, а то больно оранжевые.
Так понимает политическую жизнь нормальный наш соотечественник (наш – это и российский, и украинский, тут все одинаково, независимо от независимости). Кто кого ужинает, тот того и танцует. Если у меня позиция силы, то у тебя сам знаешь, какая. «Кран» и «кранты» – одно и то же.
Однако автор пьесы перемудрил, и концы перестали сходиться с концами. От простой тюремной драматургии, классически ясной, ничего не осталось, ситуация замутилась. Поплыл откуда-то туркменский газ, узбекский газ, цены стали складывать и делить, не обращая внимания на то, что с ответом все равно не сходится. Все, связанные трубой, вдруг полюбили друг друга, проявили политическую, экономическую и черт его знает еще какую мудрость, добрую волю, гордую независимость и даже человеколюбие, счастливый конец приписали, не заботясь о малейшей достоверности – как к третьеразрядному боевику. И тут еще Болгария встряла…
Но нашего зрителя не обманешь. Он немедленно вводит в действие свой самый общий метод понимания действительности: раз договорились, значит, воровать будут все, нашли способ. Кстати – по традиционной схеме «А-И-Б сидели на трубе» – всплыл и посредник, никому неведомое прежде «РосУкрЭнерго». А уж где есть посредник, там для нас нет загадки: украдут все, что раньше украсть не получалось, и поделят.
Кто предполагает, что в таком изложении я сильно упрощаю представления своих соотечественников и украинских братьев, тот пусть поищет в Сети что-нибудь по словам «Россия, Украина, газ» и почитает, продираясь сквозь интернетовскую лексику и грамматику, высказывания на форумах. Вот некто предлагает «взбодрить умняка» – то есть, развернуть интеллектуальную дискуссию – на газовую тему. И обсуждение немедленно разворачивается, по-интернетовски бесцензурное и искреннее, и сразу формируются две основные позиции, вполне совпадающие со сформулированными выше. Одни стоят на том, что «хохлов опустили» за демонстративную независимость (и, считает большая часть дискутантов, правильно сделали); другие уверены, что шла разборка по поводу того, кто больше украдет (естественно, употребляется более сильный, принятый в Интернете глагол), теперь договорились по понятиям… И это – сетевая публика, самая, что называется, продвинутая наша молодежь!
Поверьте: третьего мнения я не нашел. Никто не предположил, что шла борьба за истинные национальные интересы сторон, что восторжествовали законы свободной экономики, что персонажи, функционирующие на том уровне, на котором возник и разрешался конфликт, всерьез озабочены благом народов, от имени которых действуют. Весь личный опыт, резко контрастирующий с тем, что говорят с телеэкранов и пишут на газетных страницах, укрепляет обывателя в уверенности – нам, сидящим в зрительном зале, показывают лживую инсценировку, а за кулисами истинные действующие лица тешат самолюбия и/или набивают карманы. Ну, получит «Газпром» по двести тридцать – разбогатею я, что ли? Может, и разбогатею рублей на сто, только даже такого ощущения нет. Кто ж виноват, что граждане чувствуют себя отделенными от государства, что в этих играх мы – лишние?
С давних времен у меня осталось много хороших знакомых и приятелей на Украине. И никто из них не мечтает вступить в НАТО или даже ВТО, никому нет дела до перехода с бартерных расчетов с Россией на денежные, и даже собственники металлургических гигантов их не слишком интересуют. «Ну, что у вас думают насчет всего этого газообразного состояния?» – спросил я одного из них, поздравляя по телефону с наступающим Новым годом. «Я вот думаю, на сколько цены прыгнут после первого, – ответил он, ни секунды не помедлив. – Они у нас и так уже почти, как ваши, а зарплата, сам знаешь, еле-еле половина…» После этого мы несколько минут вели совершенно бессодержательный разговор, сводившийся к словам «козлы» и «уроды», равно адресуемые и к его «Навтогазу», и к моему «Газпрому», и к прочим высшим силам обеих сторон… К чести и русской, и украинской демократии: наш разговор не прервали, как обязательно произошло бы в те времена, когда мы еще жили в одной стране. И самое удивительное – меня не порадовала эта свобода телефонного слова. Они, те, кого мы называли нехорошими словами, просто научились не придавать нам значения – никуда мы не денемся, сами выбрали эту пьесу и досидим до конца.
«Что ж, ваши и нового майдана не боятся? – спросил я под конец, уже после прощания. – Они-то знают, что такое революция…» Однако ответа я не получил – не то приятель, не расслышав, повесил трубку, не то стоит все же где-то прерывающая автоматика, настроенная на определенные слова.
Впрочем, ответ на этот вопрос я получил вскоре в очередных сообщениях об украинских новостях. Правительство отправлено в отставку… нет, не отправлено, решение рады незаконно… нет, законно, а вот правительство подписало с Россией незаконный договор… Продолжился показ этого бездарного сериала, нас всех, зрителей, по-прежнему держат за дураков, которые должны смотреть, что показывают и верить во всю эту чушь. Мы же по-прежнему не верим, привычно пытаясь понять, кто на самом деле делает бабки и с кем делится, кто укрепляет свою власть и кто пытается ее отобрать… И никто не боится, что дурная драматургия когда-нибудь выведет публику из себя.
Александр Кабаков, Издательский дом "Коммерсантъ"
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
