Заметка, которую вы сейчас начнете читать – сорок первая, написанная мною для этой рубрики. На каждую из предыдущих сорока в течение прошлого года приходили, чему я был рад, читательские отклики. Электронные коммуникации сделали общение автора и его аудитории быстрым, технологически простым и удобным. За это я очень ценю Интернет – сохраняя некоторую настороженность по отношению к нему.
Кроме нескольких исключений (откликнулись старые знакомые, с которыми давно не было связи), письма читателей я оставлял без ответа. Хочу верить, что они на меня не очень обиделись, тем более, что у меня были и есть по крайней мере две кажущиеся мне убедительными причины не отвечать. Во-первых, почти все отклики в сущности не предполагали продолжения диалога – я в заметке высказывал свое мнение, читатель сообщал мне свое, позиции были обозначены и главные аргументы приведены, дальнейшая переписка неминуемо превратилась бы в бесплодный, движущийся по кругу спор. Во-вторых – и этого одного достаточно – я не имел физической возможности ответить каждому, мне пришлось бы для этого оставить любые другие занятия и все равно времени не хватило бы.
Однако каждое электронное письмо читателя я сохранял, заведя специальную папку – у меня не было конкретного плана относительно этого архива, просто я надеялся «когда-нибудь, как-нибудь, когда будет время». И, как нередко бывает, решение проблемы созрело само: накануне Нового года я перечитал эту почту и понял, что смогу ответить почти всем и сразу, в одной заметке.
Дело в том, что читатели мои по взглядам разделились на несколько групп, и на какую бы тему со мной ни дискутировали, оставались, естественно, в рамках своих мировоззрений. Таким образом, постепенно сформировались как бы команды или даже партии (меняющиеся по персональному составу, но вполне определенные по убеждениям), к которым теперь и можно обращаться. Думаю, что позиции этих партий в совокупности довольно точно отражают нынешнюю ситуацию на отечественном идейном поле. И не потому, что какие-то особенно типичные представители общественности объединились вокруг моих скромных заметок. Просто я уверен, что примерно полторы сотни человек, готовых потратить свое время на письмо незнакомому человеку только для того, чтобы высказать свое мнение по какой-нибудь более или менее отвлеченной проблеме, можно считать достаточно представительной компанией мыслящих и социально озабоченных сограждан.
Итак, первую категорию я условно назову «оборонительной партией». О чем бы ни зашла речь – об отношениях независимых государств на постсоветском пространстве или о громком культурном событии, о ситуации на арабском Востоке или о коррупции как самом опасном факторе нашей общественной жизни, о гражданских свободах или о противостоянии стихийным бедствиям – «оборонка» не ведает сомнений, немедленно находит источник проблемы и более или менее прямо называет виновников. Суть всегда в одном: мы, Россия и русские (по крови) находимся в непримиримо враждебном окружении, нам вредят, как могут, направленные именно против нас мировые силы зла, действующие как извне, так и изнутри диверсионными методами, силы эти объединяются по национальным, религиозным, геополитическим принципам. Выход: русским (по крови, конечно) объединиться и дать сокрушительный отпор. В какой форме отпор и кому конкретно – это единственное, что не проговаривается до конца. Экстремизм в форме уличного насилия и прямых призывов к насилию благопристойно осуждается, однако как раз это осуждение делает позицию не совсем последовательной: так какой же отпор и кому? Конспирологические эвфемизмы типа «мировой закулисы», через которые иногда прорывается прямое определение «еврейский заговор», оставляют много вопросов неотвеченными. Например, «нашествие черных» на Москву и вообще Россию, о котором обязательно упоминают ушедшие в глухую национальную оборону, как-то не укладывается в концепцию «евреи виноваты» – хотя бы потому, что на Ближнем Востоке да и в Европе попадающие под эти определения силы непримиримо враждуют между собой. Нарушения логики усиливаются, стоит углубиться в конкретику. Например, те мусульмане, которые устраивают теракты в Израиле, считаются борцами с главным нашим врагом, мировым сионизмом, а иракские партизаны, взрывающие американцев – борцами за национальные идеалы против сионистского же американского империализма. Однако идеологические братья этих борцов, действующие на российском Северном Кавказе обязательно (и справедливо) называются «бандитами», а совершенно уж невинные мусульмане-гастарбайтеры, делающие в России ту работу, которую не желают делать русские (иначе откуда эта работа берется?), именуются захватчиками, которых надо немедленно изгнать с российской земли…
Оборонители русского народа и земли русской находятся вроде бы в выигрышной психологической позиции: им все ясно, они знают врагов, остается только победить. Но на самом деле ясность и однозначность их убеждений делает их несчастнейшими людьми – создав образ могущественного, завоевавшего почти весь мир врага, они оказались не просто в глухой обороне, перейти в которую призывают всех патриотов, но и в обороне заведомо безнадежной, ведущей к неизбежному поражению. Лозунг «умираем, но не сдаемся» – прекрасный романтический лозунг, привлекательный для мечтательных хилых подростков и озлобившихся от бессилия стариков. Но это гордое отчаяние никак не может быть основой перспективной идеологии, идея умирания, даже благородного – негодная национальная идея. Более того: она не только вредна, но и ошибочна. Кто умирает-то, кого истребляют хитрые захватчики? Нефть, газ, марганец, алюминий, не говоря уж о какой-никакой культуре и уж вовсе оставляя для другого разговора главное – очевидное укрепление религиозного сознания… И вот со всем этим русских истребит какая-то закулиса? Даже если она есть? Ну, полно, успокойтесь, рюмку выпейте, в конце концов. Кругом храмы не взрывают, а строят, и дома не жгут, а строят же, и средние доходы наши, какие ни есть, не падают, а растут, и, например, нашу проблему рождаемости, стоящую как раз перед нациями благополучными, вроде швейцарцев, следует считать именно нашей, возможно, даже интимной проблемой, а не результатом вражеских происков. Вон в Африке рожают вовсю – так, слава Богу, мы не в Африке.
Теперь вторая мощная партия, «партия долой» или «долоисты». Как ни странно, с «оборонительной партией» у нее немало общего – прежде всего, вера в существование одного, ответственного за все беды и неурядицы, врага народа. Враг этот, правда, определяется не по национальному признаку, который «долоистам», как людям цивилизованным, глубоко отвратителен, а по служебному положению: враг – власть. То есть, сначала тоже делаются всяческие оговорки, мол, не вообще власть, а только недемократическая, авторитарная с тоталитарными задатками, покушающаяся на гражданские свободы и права, коррумпированная и т.д. Но в ходе дальнейших рассуждений выясняется, что проявлениями всех перечисленных преступлений власти следует считать просто само ее существование, более или менее успешное функционирование, словом, все, что положено власти. Любой закон, ограничивающий что бы то ни было, хоть наглую спекуляцию и прямое воровство, хоть явную антиобщественную деятельность, объявляется тираническим, любая попытка, пусть неловкая, но попытка, навести минимальный общественный порядок и справедливость клеймится страшным словом «диктатура». Естественно, самой непростительной виной власти считается уничтожение свободы слова, по поводу чего употребляются вполне свободные слова и выражения. При этом возникает реальная опасность: истинные грехи и даже преступления людей, осуществляющих власть, под шум огульных обличений уходят в тень. Однако такой результат оппозиционной деятельности остается незамеченным. А наиболее убежденные и последовательные противники «режима», как они называют любое начальство, делают следующий логичный шаг – из оппозиции власти они переходят в оппозицию стране и ее населению. Если избиратели выбрали себе таких начальников (а что именно выбрали и продолжают поддерживать, не берутся опровергать даже самые непримиримые оппозиционеры), значит, и избиратели никуда не годятся. Если же страна населена таким электоратом, то и стране не следует сочувствовать. И в любом конфликте, хоть из-за газа, хоть из-за территорий, следует стоять не за интересы своего отечества, указывают мне эти строгие читатели, а за чужую демократию, независимость и возрождение. Что там, в этих ярких демократиях к власти тоже, как и везде, стремятся и приходят не самые лучшие, а самые ловкие, и что чужие национальные интересы в принципе имеют ничуть не большую связь с демократией и свободой, чем российские – такие соображения среди исповедующих «долой режим» считаются просто неприличными.
Что же касается перечисленного выше (храмы, новостройки, энергоносители, рост доходов и т.п.), то это истинного «долоиста» лишь огорчает. Потому что дело не в реальной жизни, а в принципах, принципы же требуют, чтобы ничего хорошего при этой власти – впрочем, как и при любой другой – не происходило. Иначе нельзя будет кричать «долой», и жизнь, если говорить честно, потеряет высший смысл.
Третья значительная – слава Богу, самая значительная – часть моих корреспондентов заслуживает скромного и банального имени «партия здравого смысла» и не требует подробного описания. Ужасы нашей жизни она воспринимает именно как ужасы, не спеша немедленно найти единственного виновника, но пытаясь обнаружить закономерности. Не закрывает глаза на то, что дает надежду, и не внушает себе надежд безосновательных. Ясно видит дурное не только в своем государстве и согражданах, но и в мире вообще. И даже в образцово-показательных его частях, имеющих патент на лучшую демократию и эталонный либерализм, замечает существование реальных проблем. Понимает, что достижение идеала в этой жизни невозможно, но за это следует винить не только администрацию, инородцев, олигархов, губернаторов и Евросоюз, но и – может, даже в первую очередь – себя самих. Да и вообще так уж все устроено, надо делать свое дело и терпеть несовершенство действительности…
Соотношение между вышеописанными группами примерно такое: 10% приходится на борцов с сионизмом, столько же на борцов с режимом. Остальные – нормальные.
Вот почему я решил продолжить сочинение и публикацию этих заметок в наступившем году. Есть для кого.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
