Обозреватель РИА Новости Степан Орлов.
В расследовании бесланской трагедии почти не осталось «белых пятен». Хотя сам председатель парламентской Комиссии по расследованию обстоятельств теракта Александр Торшин назвал свой доклад «предварительным», в нем, кроме некоторых деталей, таких, например, как причина пожара школы с заложниками, сказано почти обо всем. О целях, последствиях и жертвах, о заказчиках и исполнителях, о подготовке теракта и халатности тех, кто должен был ему препятствовать. Подробно расписана хроника трех страшных дней, в течение которых террористы удерживали более тысячи заложников, и последовавшего затем штурма.
Мировой опыт работы подобных комиссий показывает, что они, как правило, никогда не опережают со своими выводами результаты прокурорского расследования, а российская Генпрокуратура, не сказавшая еще своего последнего слова, намерена заниматься терактом в Беслане до 1 марта 2006 года. Однако парламентская комиссия Торшина ждать так долго не могла – общество слишком давно требовало от нее каких-то результатов.
Что же удалось «раскопать» российским парламентариям? Банда из 34 человек, собравшаяся летом 2004 года на территории ингушского села Пседах, тщательно готовила свое преступление, а местная милиция и спецслужбы ничего об этом не знали. И вовсе не потому, что боевики проявляли чудеса конспирации. До них попросту никому не было дела. С бандитами не хотели, а может быть и боялись связываться, а потому старались не смотреть в их сторону. Как сказал Торшин, ингушские силовики из МВД и Федеральной службы безопасности в то время вообще «не осуществляли профилактические, организационные, режимные и иные меры по своевременному выявлению и пресечению преступной деятельности банд и террористических групп».
Непонятное благодушие распространялось и среди силовиков Северной Осетии. Несмотря на предупреждающие телеграммы из Москвы, подписанные главой МВД Рашидом Нургалиевым и его первым заместителем Александром Чекалиным 21 и 31 августа, охрана всех образовательных учреждений республики в День знаний, 1 сентября, когда произошел захват заложников, усилена так и не была.
Можно ли было вообще предотвратить теракт? На этот вопрос нет ответа, но парламентская комиссия считает, что вероятность захвата заложников существенно снизилась бы, если бы республиканское МВД привлекло к охране порядка в этот день подразделения внутренних войск и спецподразделения милиции.
Увы, этого никто и не думал делать. Даже экипаж дорожно-постовой службы из двух человек, которые должны были бы дежурить у школьного двора, кто-то сорвал с места и отправил на федеральную трассу «Кавказ».
Россия не первый год пытается обезопасить себя от терактов. Еще до бесланской трагедии здесь была создана система мероприятий, призванных проводить профилактику терроризма на всех уровнях – в том числе и когда преступники уже взялись за оружие и вышли на улицу, но еще не успели нажать на спусковой крючок. Республики Северного Кавказа эта профилактика должна была бы затронуть в первую очередь, однако непосредственно перед событиями в Беслане этого еще не произошло.
Вывод парламентской комиссии не подлежит двойному толкованию. «Именно беспечность представителей республиканских правоохранительных структур максимально способствовала тому, чтобы боевики беспрепятственно выдвинулись к месту совершения теракта и захватили заложников в школе», – убежден Торшин.
1 сентября 2004 года в Беслане было захвачено 1128 человек. В результате теракта погиб 331 заложник, включая 186 детей. По данным комиссии Торшина, теракт планировался лидерами чеченских террористов Асланом Масхадовым и Шамилем Басаевым, Магометом Хашиевым и людьми из окружения, среди которых был и известный арабский наемник Абу-Дзейт. Целью этих людей была дестабилизация обстановки на всем Северном Кавказе. Банда не случайно формировалась в Ингушетии – осетино-ингушский вооруженный конфликт, с большим трудом потушенный в 1992 году, должен был, по замыслу организаторов теракта, разгореться вновь и вовлечь в себя другие народы Северного Кавказа.
Вопрос, который интересовал многих в связи с парламентским расследованием: могли ли силовые структуры, освобождавшие заложников, действовать «деликатнее», чтобы минимизировать число жертв? Хотя Торшин и подчеркивает, что точку в расследовании ставить преждевременно, очевидно, что парламентарии склоняются к тому мнению, что военные и спецназовцы действовали достаточно аккуратно, во всяком случае, не нарушая инструкций. Пожар в школе, приведший к гибели многих заложников, произошел не из-за огнеметного обстрела снаружи, что же касается танковых выстрелов по школе, то они производились уже тогда, когда заложников в ней не было.
Впрочем, окончательные выводы, как утверждает Торшин, все равно будут сделаны позже, после изучения архивов Масхадова и Абу Дзейта, новой пожаро-технической и ситуационной экспертиз.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
