Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий – РИА Новости.
Очередная, четырнадцатая по счету, годовщина создания СНГ является поводом для того, чтобы проанализировать опыт функционирования этой организации и сделать некоторые выводы.
Состоялось ли СНГ как организация? С точки зрения тех, кто видел в ней лишь вынужденное отступление накануне восстановления Союза, разумеется, нет. Однако реставрация СССР была утопической идеей, способной воспроизвести ситуацию экс-Югославии, где попытка сохранить единство страны способствовала драматическому развитию событий. СНГ же стало площадкой для согласования интересов, само существование которой содействовало компромиссному решению споров, если и не прекращению, то хотя бы «притушению» конфликтов.
Означает ли это, что СНГ стало только формой цивилизованного развода стран бывшего СССР? Не совсем. Не будь СНГ, не было бы создано основы для того, чтобы часть государств постсоветского пространства хотя и не сразу, но выбрала логику интеграции на новых условиях. Именно постоянный процесс согласования интересов в рамках СНГ, часто воспринимавшийся как рутинный и малоинтересный, способствовал формированию новой системы межгосударственных организаций – лидером которых является Россия. Отметим такие структуры как ОДКБ, ЕврАзЭС, создающееся Единое экономическое пространство. Напрашиваются аналогии с европейским интеграционным процессом, который также начался с формирования оборонной и экономической организаций и продолжился с созданием Евросоюза. Причем количество «пророссийских» стран недавно увеличилось за счет Узбекистана, который все более сближается с Россией в военно-политической сфере.
Другое дело, что СНГ не смогло выдвинуть сверхзадачу, которая могла бы объединить все страны – участницы Содружества. Эта проблема носит объективный характер: очень трудно выработать идею, равно приемлемую для таких разных стран как Таджикистан и Украина, Грузия и Туркмения. Советский интернационализм умер, а далеко не для каждого из этих государств идея сближения с Россией была наиболее привлекательной. Туркмения, к примеру, максимально использует свою роль «газовой страны», которая имеет возможность держать дистанцию от других государств – неудивителен в связи с этим ее новый ассоциированный статус в рамках СНГ.
К тому же в ряде стран «подрастала» новая, более вестернизированная элита, взоры которой были обращены на Запад (при этом преимущественно речь шла о «правоцентристских» политиках, хотя в Молдавии «западниками» несколько парадоксально оказались и коммунисты). У этой элиты появилась новая сверхзадача – привести свои государства в объединенную Европу, пусть в долгосрочной перспективе. Россия же воспринималась как препятствие на этом пути.
Позиция новой элиты встретила поддержку со стороны Запада – пока что по большей части моральную. Западные лидеры не готовы предложить своим народам перспективу уже сейчас жить в «одном доме» с украинцами и грузинами, с учетом того, что эти народы до сих пор сдержанно относятся к включению в состав единой Европы такого «исторического» члена НАТО как Турция. Однако в их распоряжении есть другие возможности – например, постоянный процесс диалога, мелкие, но часто повторяющиеся позитивные жесты – все это позволяет создать ощущение постоянного интеграционного процесса, который на определенном этапе может оказаться необратимым. А к тому времени, по мнению западных деятелей, способны сложиться условия для реальной интеграции – действительно, мало кто мог в начале 90-х годов предположить, что страны Балтии станут членами НАТО и ЕС.
Так появился феномен «цветных революций», который поставил под сомнение существование Содружества. С одной стороны, создание Сообщества демократического выбора (СДВ), по сути дела, является альтернативой российскому влиянию на постсоветском пространстве. С другой стороны, сама Россия приступила к жесткой дифференциации своего отношения к странам СНГ. Те страны, которые входят в «узкий» круг российских союзников по ОДКБ и ЕврАзЭС, сохраняют привычные преференции, а выбравшие «западнический» путь развития «освобождаются» от российской опеки не только в сфере политики, но и экономики. Иными словами, должны будут платить за энергоносители по ценам, близким к мировым.
Таким образом, СНГ находится в кризисе, но означает ли это крах организации? Есть основания полагать, что нет. Ни Россия и ее ближайшие союзники, ни «западнически» настроенные страны не готовы отказаться от того комплекса соглашений, которые заключены в рамках СНГ и касаются интересов как государств, так и их граждан в политической, экономической, гуманитарной сферах. Не случайно, что Грузия, уже неоднократно заявлявшая о возможности выхода из Содружества, до сих пор остается его членом.
Впрочем, в исторически долгосрочной перспективе возможен вариант, при котором страны-члены СДВ могут все же покинуть СНГ. Но это произойдет только в том далеко не гарантированном случае, если евроинтеграция для этих государств станет реальностью. Но и в этом случае СНГ может сохраниться – только в уменьшенном виде, возможно, с другим названием и в качестве более «продвинутого» пророссийского интеграционного проекта.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
