Политический обозреватель РИА Новости Владимир Симонов.
У тех, кто считает укрепление партнерства России с Западом важным фактором международной стабильности, есть все основания помянуть уходящий 2005-й год добрым словом. Стартовав в обстановке взаимной критики, недопонимания и напряженности, он тем не менее завершился не за упокой, а во здравие этого партнерства.
Такой отрадный итог трудно было предвидеть всего несколько месяцев назад, когда Москва и Запад столкнулись лоб в лоб в оценке процессов, развивающихся на территориях бывшего СССР.
Соединенные Штаты и Евросоюз были склонны рассматривать волну прокатившихся там в 2005 году «цветных» революций как торжество демократии западного типа над изжившими себя коррумпированными режимами. Напротив, Москва обнаружила в этих событиях явные признаки неконституционного захвата власти с целью передела собственности. Картины уличных толп, чьи вожаки апеллируют за одобрением к зарубежным столицам, а не к собственному народу, вызвали в России недоумение. Российское руководство осудило попытки насильственного внедрения демократии извне в такие страны, как Украина, Грузия, Киргизстан и Молдавия. Качество жизни, как и стабильность этих государств могут пострадать, предупреждала Москва.
Первоначально Запад воспринял эти оценки как ревность России, теряющей некую имперскую монополию на постсоветское пространство. Русофобы, которых хватает и в Вашингтоне, и в Брюсселе, воспользовались моментом, чтобы реанимировать критические сюжеты об «отступлении Москвы от демократии». Спазм напряженности, поразивший отношения России с Западом в первой половине 2005 года, даже грозил сделать его, по мнению пессимистов, годом возврата к «холодной войне».
К счастью, ничего подобного не произошло. Большая заслуга лидеров России, Соединенных Штатов и Евросоюза состоит в том, что они сумели подняться выше этой волны «ястребиных», обывательских настроений и отделить общие фундаментальные интересы – борьбу с терроризмом, с расползанием ядерных арсеналов, деловое сотрудничество – от преходящих трудностей, связанных с естественной конкуренцией и просто различием демократических культур.
Этому отчасти способствовала не заставившая себя долго ждать девальвация «оранжевых» идеалов на постсоветском пространстве. Силы, взметнувшиеся к власти на волне «цветных» революций, открыто демонстрируют в последние месяцы свой авторитаризм, оппозиция подвергается ими гонениям, а критически настроенные СМИ исчезают, как будто их никогда не существовало. В результате в бескорыстности и демократичности «оранжевых» переворотов разочаровывается не только население этих стран, но и Запад.
Со своей стороны Россия попыталась сформулировать некоторые из правил игры в регионе СНГ в расчете превратить его сначала в арену доброкачественного соперничества, а позднее, даст Бог, и в зону взаимоуважительного и предсказуемого партнерства. Москва дала понять: она ни в коем случае не отвергает право других государств и центров силы помогать странам СНГ укреплять свою безопасность, интегрироваться в мировую экономику и вообще следовать зову глобализации. Честная конкуренция и борьба идей – да. Но вытеснение России из традиционной сферы её интересов – нет. Как недопустимо и использование давления, чтобы принудить молодые страны к выбору пути по воле некоего высшего зарубежного разума.
Похоже, в Вашингтоне и Брюсселе оценили сбалансированность этой российской позиции. Во всяком случае уходящий год принес не спад, как пророчили русофобы, а то, что можно назвать своего рода прорывом в отношениях России с Западом, прежде всего с Европейским Союзом.
Российский министр иностранных дел Сергей Лавров на днях сопоставил повестки дня трех саммитов Россия-ЕС: февральского 1999 года и двух встреч на высшем уровне, состоявшихся в 2005-м. Разница поражает. Если всего несколько лет назад Россия выступала как бедствующий, безынициативный объект политики ЕС, то в этом году Брюссель и Москва обсуждали на равных широчайший круг двусторонних и международных тем, никогда ранее не затрагивавшихся в этом диалоге.
Россия направляет сейчас в ЕС 55% своего экспорта, причем ЕС выступает ненасытным потребителем российских энергетических ресурсов. Подписанное недавно соглашение между Германией и Россией по грандиозному проекту Североевропейского газопровода – новое тому подтверждение. Но торгово-экономические связи – это лишь одно из четырех «общих пространств», объединяющих Москву и Брюссель. За прошедший год сделан настоящий марш-бросок по маршрутам трех других «дорожных карт»: в сферах внутренней безопасности, внешней безопасности и культуры. Можно было бы долго перечислять важнейшие соглашения, вступившие в силу в 2005-м, можно было бы привести внушительный список новых совместных институтов и комиссий. Но главное, конечно, в другом.
Минувший год стал свидетелем принципиального изменения характера общения Россия – ЕС. Формула «ведущий – ведомый» уступил место формату, где Москва способна на равных и порой предельно решительно отстаивать свои интересы.
Это дало о себе знать, в частности, на недавней министерской встрече Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Любляне, где Россия жестко потребовала немедленной реформы этого форума. Недовольство Москвы вызывает тематический перекос её деятельности: из трех «корзин» в поле зрения функционеров ОБСЕ остается только гуманитарная, тогда как два других направления – экономическое и военно-политическое, включающее борьбу с терроризмом – пребывают в состоянии стагнации. Организация все больше превращаться в инструмент обслуживания интересов лишь узкой группы ее участников, а то и отдельных государств.
Россию такое положение дел не устраивает. И новый элемент состоит в том, что Евросоюз уже не может позволить себе игнорировать мнение Москвы.
Это изменение восприятия России происходит в момент, когда Объединенная Европа как бы замыкается в самой себе под натиском внутренних неудач и распрей. Провал конституционных референдумов во Франции и Нидерландах вызвал к жизни целую школу российской политологической мысли, утверждающую, будто Европа уже неспособна играть стабилизирующую роль в мире, и следовательно Россия поступит мудро, если быстро переориентируется на другие центры силы.
Официальная Москва напрочь отвергает эта логику. «Считаю, что это ошибочное мнение, и убежден, что у взаимодействия России и Евросоюза в сфере внешней политики есть огромный потенциал», - заявил глава российской дипломатии Сергей Лавров, выступая недавно в Госдуме.
Скептики могли бы возразить министру. По их мнению, Россия отдает в последнее время явное предпочтение интеграции с Азией в ущерб отношениям с Западом. В подтверждение приводят ссылки на участие президента Владимира Путина в недавнем саммите АСЕАН в Малайзии и тот новый статус, который приобрела Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), объединяющая Россию, Китай, Казахстан, Киргизстан, Таджикистан и Узбекистан.
Между тем, перед нами не измена Кремля Европе или Америке с Азией, а важная черта современной российской внешней политики – её многовекторность, ориентированность на «все азимуты». В эру глобализации интересы страны нельзя загнать в искусственно ограниченное пространство одного региона. Уходящий год подтвердил: Москва здесь не одинока. Такого рода внешняя политика, проводимая «во многих измерениях», получает в мире все более широкую популярность.
Критикам мнимого поворота Москвы спиной к Западу, лицом к Азии трудно было бы объяснить продолжавшееся в 2005 году развитие стратегического партнерства России с Соединенными Штатами. Ураган «Катрина» заметно размыл тот идеологический фундамент, на котором зиждется самонадеянность Америки. Государство, считающее себя единственной сверхдержавой, выглядело довольно беспомощно перед лицом сил природы и провидения. Возможно, именно эти события внушили американской администрации ранее не свойственную ей готовность внимательнее прислушиваться к коллективной воле мирового сообщества, проявлять больше терпимости к традиционным интересам других стран, включая Россию.
Партнерский диалог России с Западом помогает сблизить и их философские взгляды. Примером совместно выработанной глобальной концепции может служить одна из важнейших вех 2005 года – инициатива «Группы восьми» содействовать реформам в странах Ближнего Востока и Африки. Новый год впервые приведет в кресло председатель «восьмерки» Россию, и есть основания ожидать, что к основным направлениями деятельности этого клуба добавится энергетическая безопасность и помощь странам-осколкам бывшего СССР.
У сотрудничества Россия – Запад, конечно, нет единицы измерения. Тем не менее опубликованное под Рождество исследование авторитетной международной консалтинговой компании AT Kearny дает возможность судить о динамике этих деловых связей: Россия вошла в шестерку стран мира, наиболее привлекательных для прямых иностранных инвестиций. С объемом привлеченного иностранного капитала в 90,6 млрд долларов страна сделал пять шагов вперед по сравнению с началом 2005 года, когда занимала в том же рейтинге 11-е место.
Искренние сторонники укрепления партнерства Россия с Западом попадут в точку, если встретят Новый год под бессмертную мелодию Фрэнка Синатры: «Это был хороший год...»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
