Год подходит к концу. Елки, мишура, предновогодние хлопоты, в столице наконец снег появился. Год был странным, многие завершают его с чувством глубокого удовлетворения, что он наконец-то завершается. Впрочем, как пел хор Швондера в одной, более ранней, булгаковской постановке, «Суровые годы уходят/Борьбы за свободу страны/За ними другие приходят/Они будут тоже трудны...» Ох, непростой год позади, а впереди - еще труднее. И так до високосного, 2008-го...
Было много прямых слов, но было мало дела. То есть оно вроде было, но все время какое-то подспудное что ли, где-то не после сказанных слов, а отдельно от них. Сформировались даже не две действительности, а три: из слов, из действий и из реакций на слова и действия. И теперь в России существует как бы три параллельных мира.
Вообще, год как-то сразу не задался. Вошли в него с отвратительным настроением – на Украине появился «не наш» (с тем же настроением по отношению к «не нашему», кстати, и заканчиваем). Едва прошли первые длиннющие новогодние праздники, - случилась социальная монетизация льгот. Так и пошло-поехало.
Весной – события в Киргизии, затем в Узбекистане. В России стало как-то мрачно, напряженно, все умы обратились к мысли: «Мы что, следующие?» А тут еще в конце зимы экс-премьер Касьянов со своими, хоть и традиционно осторожными, президентскими намерениями появился. В общем, весна-лето прошли в размышлениях на «оранжевую тему».
Весной было ежегодное президентское послание. Оно не содержало в себе чего-то уж сверхособенного, но встречено было с величайшим энтузиазмом. Почему? Потому что оно казалось каким-то лучом, настоящей весенней оттепелью, в нем было много про свободу, равенство, про людей, оторвавшихся от жизни бюрократов, цивилизационные ценности.
Но прошли торжества по случаю 60-летия Победы с десятками глав государств, затем «Восьмерка» в Шотландии, и как-то из ощущений так и не проросла уверенность, что слово переходит в дело.
Было много своих, внутренних торжеств: юбилеи городов, возвращение имен и мощей отвергнутых, поиск новых символов и понятий. Замелькали «суверенитет», «территориальная целостность», «суверенная демократия». Не слова. Термины.
Возникла активность по партийной линии. «Идущие вместе» шли-шли и ушли куда-то за горизонт, вернувшись уже «Нашими». Как добавили бы во дворах, «в доску»... Единороссы пошли по регионам, начала активничать «Родина».
В какой-то момент поняли, что никто особенно не работает с «деятелями культуры», тут же вспомнили про важность «третьего сектора» (особенно в контексте «оранжевых» мыслей), и явилась на свет Общественная палата. А вслед за общественниками, вспомнили о людях – были провозглашены общенациональные проекты. Старое удвоение ВВП на новый, народно-понятно-осязаемый лад. Песни о главном на 2006-2007 годы.
...Весной в послании президент предостерегал всех и себя от «соблазна простых решений». Похоже, соблазн все же одержал верх.
Год назад все предрекали: из наступающих 2005 год будет самым скучным. Он оказался не то чтобы скучным, он оказался бессмысленно тяжелым. Были намерения, но они не стали фактами повседневной жизни. Было вроде много действий, но все каких-то мелких что ли, не великих, не запоминающихся, не создающих задела. Было много слов, но легковесных, не искренних, не определяющих, проходных. И было много реакции на слова и дела. Она, эта реакция, породила свой, этакий третий мир, из квартир и строящихся дач, бизнеса в стране и отдыха за границей, чатов в Интернете и милых хобби-увлечений. Повседневную жизнь, сотканную из ДРУГИХ слов и дел.
В уходящем году не проросло и не заявило о себе ничего нового. Он весь как будто напоминал ноябрьские заморозки – все оголилось и замерло. Плохое стало хуже, хорошее – лучше. То, что в 2004-м начало движение с ног на голову, окончательно встало на собственные уши; то, что начало пухнуть, - распухло до состояния безобразного воздушного шара; начавшее скукоживаться – иссохло; насильно возрожденное – застыло каменными изваяниями. Это относится ко многим сферам политики, целым сегментам бизнеса, профессиональным и даже человеческим отношениям.
Такие периоды бывают и в жизни отдельных людей, и целых стран. Но это же время и многое показывает. Все как бы реально предстает в своем истинном обличье – становится понятной истинная цель многих слов и поступков, реальная подоплека различных действий и бездействий, люди являют свои настоящие качества и лица.
Впрочем, такое время не может длиться вечно, как не может длиться вечно пауза даже в самой гениальной театральной постановке. Из этого всего непременно возникнет некое новое. По Карлу Юнгу, достигая высшей точки, процесс переходит в свою противоположность. Принцип энантиодромии. Тихо висящее на стене ружье – выстрелит. Вишневый сад скорее всего – срубят. Из Петербурга приедет другой ревизор.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
