Обозреватель РИА "Новости" Анатолий Королев.
По сравнению с тем триумфальным возвращением в Россию, когда поезд Александра Солженицына встречали как святыню, по сравнению с той огромной славой и обожанием кумира сегодня прославленный писатель пребывает в изоляции и окружен одиночеством.
Он живет в своей стране, в Подмосковье, так как жил когда-то в американском Вермонте, за глухим высоким забором с глазком телекамеры.
С одной стороны в этом сказался сам характер Солженицына, который привык жить в самоизоляции и всегда предпочитал угрюмое подполье суете публичной жизни.
Кроме того, он далеко не молод: 11 декабря 2005 года ему исполнится 87 лет (он родился в 1918).
И все же основная причина изоляции, в которой оказался нобелевский лауреат в том, что его поведение разочаровало русское общество.
В России наивно ждали пророка, избавителя от бед.
Разумеется, Солженицын не мог оправдать столь истерические надежды, но все же писатель получил, например, возможность говорить о наболевшем с экрана телевизора. Но!
Но тогда не сказал даже ни полслова о войне в Чечне, которая тогда еще только начиналась.
Рычагом, который избрал Солженицын для обустройства России, стала идея восстановления самоуправления крестьян, восстановление земства времен столыпинской реформы. Возможно идея верная, возможно, но к несчастью, крестьянство смыто с русской земли как зимний снег, и то, что сегодня осталось от могучего миллионного слоя, это депрессивный остаток, который едва выживают на своих огородах.
Одиноким остался Солженицын и в современной русской культуре.
Премия, которую учредил фонд Солженицына, поддерживает исключительно почвенников, причем только тех чей авторитет давно устоялся. Его избранниками стали, например, академик Владимир Топоров (на днях он скончался в возрасте 77 лет) и писатель Валентин Распутин.
Солженицын не рискует поддержать неизвестное имя.
Столь узкий подход быстро исчерпал скудную чашу имен, и в строй живых стали вставать имена умерших, например, военный писатель Константин Воробьев. Да, его блестящий талант был при жизни не оценен достойно, но премия Солженицына стала слишком предсказуемой, и первоначальный интерес к ней быстро угас.
В числе последних лауреатов по-прежнему достойные имена, например, писатель Леонид Бородин, но для Солженицына было важно то, что Бородин из бывших диссидентов, из тех, кто сидел при коммунистах.
Ни Чехов, ни Бунин у Солженицына премии б не получили, только Достоевский, ведь он сидел.
Последнее решение присудить премию прошлого года телесериалу «Идиот» в литературных кругах оценили уже как анекдот.
Долгое время в России ждали новой книги писателя, которая хоть как-то смогла бы всем объяснить столь долгое молчание и жизнь как в скиту, и она появилась. Двухтомник «Двести лет вместе», история жизни евреев сначала в царской России, а затем в России советской, социалистической.
Книга не стала сенсацией, но расколола читателей на два непримиримых лагеря, почвенники книгу приняли, но многие западники оценили ее как откровенно антисемитскую. Особенно горячился в гневе известный журналист Марк Дейч, напечатавший в газете «Московский комсомолец» статью «Классик (Александр Солженицын как зеркало русской ксенофобии)».
Ни ксенофобом, ни антисемитом Солженицына, конечно, назвать нельзя, другое дело, что писатель взялся за тему не посильную ни его возрасту, ни интеллектуальной оснастке, здесь целому институту не справиться.
Кроме того, поза судьи целому народу, в которую встал Солженицын не может родить истину.
Эта поза прокурора, а не пророка.
Моральные просчеты писателя привели к тому, что из героя сопротивления власти он вдруг превратился в героя сатирических опусов, анекдотов и даже прямых инсинуаций. В свежей книге публициста Александра Островского «Солженицын. Прощание с мифом» нобелевского лауреата обвиняют в том, что он агент КГБ и свой великий «Архипелаг Гулаг» писал по заданию органов госбезопасности.
Все это, конечно, полная чепуха, но разве могла бы такая книга в России появиться раньше?
Солженицын перестал быть неприкасаемым.
Россия пристрастна к своим кумирам, часто несправедлива, но понять ее можно, она ждет от пророков подражания Христу, но никак не Столыпину.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
