Политический обозреватель «РИА Новости» Андрей Ильяшенко.
Если ждать что-либо от предстоящего визита президента России Владимира Путина в Японию, то только демонстрации непреклонной позиции Москвы в вопросе «северных территорий». По-другому сейчас и быть не может.
Диспозиция перед переговорами в Токио весьма простая.
Япония хотела бы подтвердить главный тезис Токийской декларации 1993 года, появившийся на свет благодаря уступчивости ельцинской дипломатии – четыре курильских острова являются предметом территориального спора, их принадлежность решат переговоры. При этом формулировка в варианте на японском языке составлена так, что дает основание считать целью переговоров лишь порядок передачи островов Японии. А их принадлежность Японии - обстоятельством само собой разумеющимся.
Официальное подтверждение этой формулировки на предстоящих 20-21 ноября переговорах Путина и японского премьера Дзюнъитиро Коидзуми станет свидетельством того, что Токио продолжает вести настойчивые переговоры по возвращению территорий. Иными словами, движется к решению одной из своих официально продекларированных внешнеполитических задач. Заминка или, не дай бог, попятные шаги на этом пути означают конец карьеры для любого японского политика или дипломата. Прошедшая 3 года назад кадровая чистка на российском направлении в японском МИДе тому свидетельство.
Москва, конечно, не кровожадна. Но создавать иллюзию движения - а на большее в Токио сейчас, видимо, не рассчитывают - ей как-то не с руки.
Позиция, которой придерживается российский президент, озвучена уже не раз. В ходе сентябрьского общения Путина с российскими телезрителями, президент РФ еще раз заявил, что единственной юридической основой российско-японских отношений является Декларация 1956 года. В ней СССР и Япония официально прекратили состояние войны, а, кроме того, советский лидер Никита Хрущев обязался передать Японии 17 процентов спорных территорий – остров Шикотан и гряду Хабомай после подписания полномасштабного мирного договора. Но о том, когда конкретно и на каких условиях, об этом в документе нет ни слова. К тому же это единственный действующий договор между Россией и Японией, ратифицированный парламентами, зарегистрированный ООН и обязательный для выполнения.
Но выполнять пока нечего. Нет мирного договора, нет и оснований для передачи, а тем более дискуссий по двум другим островам. Да и не нужны эти дискуссии Москве.
Укрепление суверенитета страны по большому счету является ключевым направлением политики Кремля, территориально-пограничные проблемы чрезвычайно будоражат общественное мнение, а надобность в финансовой помощи Японии на политических условиях отпала, и, похоже, безвозвратно.
Поэтому посол России в Японии Александр Лосюков на днях заявил, что подвижек по мирному договору (читай – территориальному спору) в ближайшие 10 лет ждать не стоит. В свою очередь помощник президента Сергей Приходько, как сообщает японская пресса, достаточно ясно дал понять, что политического документа, где так или иначе надо упомянуть территориальную проблему, по итогам визита Путина в Японию не будет.
Ясность внесена, подвижек не будет. Но как быть с иллюзией движения?
В канун визита президента в японских СМИ появились утечки о возможном диалоге по совместному экономическому освоению спорных территорий. Версии разные: одни пишут, что это предложение Москвы, другие – инициатива исходит из Токио. А официальные лица в обеих столицах как никогда едины. Нет такого предложения и такого пункта в повестке дня переговоров.
Ну что ж. Нет – значит, нет. Но почва для иллюзий возникает. Не зря же об этом пишут авторитетнейшие японские газеты, ссылаясь на неназванные источники.
Ничего, кроме раздражения в Москве, вызвать такие утечки не могут. А, учитывая довольно жесткий тон российской дипломатии последнего времени, вполне уместно ожидать от российской делегации лишь бескомпромиссной позиции на предстоящих в Токио переговорах. Иллюзиям в политическом диалоге России и Японии уже нет места.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
