Политический обозреватель РИА «Новости» Владимир Симонов
В Вашингтоне официально заявили, что готовы подключиться к переговорам по урегулированию давнего и вялотекущего конфликта в Приднестровье. Не признанная мировым сообществом Приднестровская республика пытается отстоять там свою самостоятельность от посягательств Молдавии.
Кроме того, государственный департамент США выразил желание стать важным игроком и на другом поле раздора в регионе СНГ – в Южной Осетии. Этот анклав добивается независимости от Грузии, особенно после военных столкновений начала 90-х годов, когда обе стороны понесли многотысячные человеческие жертвы.
Таким образом Соединенные Штаты энергично вторгаются в те болевые точки постсоветского пространства, где до сих пор роль главного посредника и миротворца принадлежала России.
Бросается в глаза, что эти вашингтонские инициативы появились на свет после недавней и довольно неудачной поездки госсекретаря США по Центрально-азиатскому региону. В частности, Кондолизе Райс не удалось уговорить Узбекистан сохранить военную базу США в Ханабаде, первоначально развернутую для поддержки антиталибской кампании в Афганистане. Узбекский президент Ислам Каримов был обижен предвзятой трактовкой Соединенными Штатами мятежа 13 мая в Андижане как выступления демократов, а не исламистских радикалов и потребовал от американцев ликвидировать базу в шестимесячный срок.
Многие столицы СНГ, включая тот же Ташкент, стали также сомневаться в истинных намерениях США после «цветных революций» в Тбилиси и Киеве, во многом профинансированных из американских источников.
Этот нарастающий ледок в отношениях с рядом новых постсоветских государств, видимо, и заставил Вашингтон выступить с предложением своих добрых услуг в урегулировании так называемых «замороженных конфликтов» в тех странах СНГ, где к США относятся теплее. Так, молдавские лидеры давно добиваются расширения формата миротворчества в Приднестровье за счет американского, а также европейского участия. А Тбилиси времен президента Михаила Саакашвили настолько обострил отношения с Москвой, что даже назначил российским «голубым каскам» свой односторонний день ухода – 15 июля будущего года.
В результате нервозность американской дипломатии, вызванная более прохладным ее восприятием на просторах СНГ, в сочетании с радикализмом Кишинева и Тбилиси, пытающихся спрятать за русофобией собственные провалы в улучшении жизни своих народов, родили сегодня новую составляющую здешнего миротворчества – участие США.
Впрочем, возможно, такой вывод – лишь дань заговорщицким теориям времен первоначального соперничества США и России на постсоветском пространстве. Когда правила игры были еще не совсем ясны, Москва подозревала, что Америка пытается вытеснить ее из зоны российских исторических интересов. В свою очередь Вашингтон подозревал, что Россия не может излечиться от ностальгии по советской империи.
Сегодня обе стороны постепенно освобождаются от этих взаимных фобий. На разном уровне – от президента Владимира Путина до министра иностранных дел Сергея Лаврова - Москва не раз предлагала нечто радикально иное: превратить постсоветское пространство в территорию взаимоуважительного и предсказуемого партнерства России с Западом и сообща оказывать странам СНГ содействие в развитии демократии и экономики.
Урегулирование «замороженных конфликтов» хотя и подпадает под категорию партнерства, но характеризуется рядом особенностей. Первая и главная из них состоит в том, что ведущая миротворческая роль России на просторах СНГ родилась не из каких-то империалистических устремлений, а стала логическим продолжением событий недавней истории. Именно России удалось в свое время – часто ценой собственных человеческих потерь – остановить войны в Приднестровье, Абхазии и Северной Осетии. Действуя таким образом, Москва не в последнюю очередь руководствовалась интересами безопасности многочисленных русских общин, населяющих зоны конфликтов.
Поэтому попытки объявить миротворчество России «нежелательным», как это делают радикалы из Тбилиси и Кишинева, противоречит как истории, так и демографическим реальностям. Предлагая свое посредничество, Соединенные Штаты должны исходить из того, что никакое долгосрочное соглашение по Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии невозможно без полномасштабного участия в нем России как составной части международных усилий.
Собственно, опыт такого российско-американского сотрудничества уже существует. Россия и США входят, наряду с Францией, в число сопредседателей Минской группы ОБСЕ по урегулированию в Нагорном Карабахе. Этот конфликт – своего рода бомба замедленного действия, подложенная под весь Закавказский регион и самым серьезным образом угрожающая как российским, так и американским интересам.
Что касается других зон конфликтов - в Грузии и Молдавии, то в российском экспертном сообществе давно укреплялась точка зрения, что Россия могла бы облегчить себе жизнь, если бы разделила ответственность за поддержание там стабильности с Западом, то есть с Европейским Союзом и США. «Москва готова рассмотреть соответствующие предложения, будь то политические или материальные», - заявил недавно новый представитель России при ЕС Владимир Чижов.
Однако Россия предупреждает: каждый конфликт на постсоветском пространстве уже имеет свой формат. Например, по Нагорному Карабаху – это «Минская группа»; по Приднестровью – это пятисторонняя группа, состоящая из двух конфликтующих сторон, России, Украины и ОБСЕ; Абхазией занимаются в основном структуры ООН и так далее. Эти форматы были выстраданы участниками конфликтов и приемлемы для всех сторон.
Россия, похоже, не видит проблем, если центры силы вроде США или Евросоюза захотят вдохнуть новую энергию в миротворческий процесс в конфликтных зонах СНГ. Но что недопустимо, с российской точки зрения, так это расшатывать сложившиеся переговорные форматы.
В любом случае для России и Запада предпочтителен диалог по проблемам СНГ, включая «замороженные конфликты», а не тайная борьба за раздел сфер влияния.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
