Не за горами очередные выборы, которые принесут новые деньги в карман политтехнологов. Это единственная публика, воспринимающая столь важную для страны демократическую процедуру, как период сбора урожая. Примерно так во времена средневековья карманники ценили публичную казнь, когда у зевак легче всего было опустошать кошельки.
С огорчением должен признать, что золотого века чистых политических технологий не было никогда. Даже на Западе. Утешительных сказок по этому поводу среди отечественных западников, правда, хватает, только вот сказочниками, если копнуть, оказываются обычно все те же бывшие политтехнологи, ушедшие на покой в политологию, так что верить им не рекомендуется. Предвыборные технологии совершенствуются, это верно, но вот чистоты выборам это, увы, не прибавляет. В погоне за денежкой политтехнолог карман заказчика обязательно найдет.
Началось это давно. Возможно, впервые политтехнологи попробовали свои силы еще в 1598 году, когда на Руси так же впервые избирали царя. После смерти Федора Иоанновича пресеклась правившая дотоле династия Рюриков. Поскольку без монарха жить еще не умели, государь был необходим срочно. Проблема усложнилась и тем, что в монастырь ушла царица Ирина, которую Федор перед смертью формально оставил «на всех своих государствах». Так что, хочешь - не хочешь, приходилось выбирать: Рюрики кончились.
Самым сильным кандидатом в ту пору являлся Борис Годунов. И потому, что ушедшая в монастырь царица приходилась ему сестрой, и потому, что реальным премьером все царствование Федора был как раз он. Мало того, что у Годунова, как правителя, был на тот момент «высокий рейтинг», на его стороне находился сам Патриарх и, естественно, административный ресурс. Тем не менее, осторожный Годунов далеко не сразу согласился занять престол и к выборам царя готовился очень серьезно. На то имелись особые причины. Во-первых, существовал и другой влиятельный кандидат – двоюродный брат умершего царя и один из популярнейших в Москве бояр Федор Романов, а во-вторых, постепенно и, конечно, не без помощи его политических противников набирал силу слух о том, что погибший в Угличе сын Ивана Грозного царевич Дмитрий на самом деле жив. К тому же и ситуация для Руси складывалась абсолютно непривычная: государство переставало быть наследственной собственностью. Стать царем означало теперь получить «должность царя», причем не от Бога, а от народа, как носителя государственной воли.
На этот раз в выборах участвовали совет Патриарха, Боярская дума, представители служилых людей (сегодня их назвали бы госчиновниками) и торгово-промышленного населения Москвы или, иначе говоря, видные тогдашние олигархи. По сравнению с будущим собором 1613 года, избравшим Михаила Романова, этот собор, конечно, не был ни подлинно народным, ни демократическим. Тем не менее, учитывая время и обстоятельства проведения, собор был достаточно представительным и юридически легитимным. К тому же среди дворянства и чиновничества, избиравшего Бориса, оказалось немало людей, тесно связанных с провинцией, а потому в целом объективно отражавших доминирующие в стране в ту пору взгляды.
Сам Годунов перед своим избранием требовал (по мнению политических противников, притворно) созыва государственных чинов по 8 - 10 человек от каждого города, «дабы весь народ решил единодушно, кого возвести на престол». Годунов отдавал себе отчет, что выборный царь в глазах народа – это не наследственный царь, так что требовалась надежная опора.
Отделить правду от вымысла в рассказах о том, как готовил свое избрание Борис, сегодня уже трудно, тем более что позже Годунов вызывал у большинства населения такую ненависть, что возможны преувеличения. Тем не менее, есть источники, которые прямо указывают на то, что Борис Годунов использовал свое премьерство («официальный ресурс») в избирательных целях в полном объеме, задействовав здесь и большие деньги, и весь государственный полицейский аппарат. Утверждается, например, что по всей столице и другим крупным городам были разосланы агенты и даже монахи из различных монастырей, агитировавшие народ просить на царство именно Бориса. Царица-вдова тайно деньгами и обещаниями перетягивала на сторону брата стрелецких офицеров, т.е., говоря современным языком, обеспечивала на всякий случай силовую поддержку столичного гарнизона.
Приводятся также свидетельства, что под угрозой штрафа за сопротивление московская полиция сгоняла горожан на манифестации в поддержку главного кандидата, так что не обошлось и без общественных мероприятий. Красочная деталь: полиция наблюдала за тем, чтобы народные чувства выражались громко и слезно. Тех, кто осмеливался молчать, т.е., не кричал и не рыдал, били палками, поэтому, как рассказывают летописцы, многие «мазали себе глаза слюнями».
Манифестации в основном организовывались в Москве у Новодевичьего монастыря, где находилась уже постригшаяся в монахини царица Ирина. Когда царица приближалась к окну своей кельи, чтобы удостовериться во всенародном молении и плаче, толпа по специальному знаку организаторов предвыборного шоу падала ниц на землю и издавала особенно жалобные вопли. Так повторялось многократно. Наконец, умиленная зрелищем такой преданности народа царица формально благословила брата на царство.
Не удивительно, что после столь серьезной избирательной кампании в феврале 1598 года Борис Годунов был избран на соборе царем единогласно. Но и после этого Годунов еще какое-то время не соглашался взойти на престол, отказываясь от столь высокой чести. Впрочем, в те времена подобное поведение входило в обычный ритуал: сразу же соглашаться на высокий пост было нескромно. Лишь после того, как церковь пригрозила Борису, что прекратит в храмах богослужения, бывший премьер, наконец, сел на трон. Паузу Годунов выдержал длительную. Венчание на царство произошло лишь 1 сентября.
Ну, а после венчания начались политические чистки среди тех, кто в предвыборный период был замечен в колебаниях. Семейство же Романовых все скопом пошло под суд по обвинению в злоумышлении на царя. Пять братьев отправили в ссылку, а старшего (бывшего кандидата в цари Федора Романова) и его жену под именами Филарета и Марфы насильно постригли в монашество и переправили в глухие монастыри под строжайший надзор, что на практике означало тюремное заключение.
Таким образом, первая избирательная компания в России по избранию главы государства успешно завершилась.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
