Политический обозреватель "РИА Новости" Дмитрий Косырев.
В Казахстан начался обратный приток населения – в том числе русского. Возвращаются туда даже немцы, которые с 18 века селились в России, а в казахские степи были высланы при Сталине, в годы войны СССР с Германией. В 1991 году население Казахстана составляло 14,3 миллиона, после чего эмигрировало около миллиона, половина из которого – этнические немцы – уехали в Германию. А сейчас число жителей страны - 15,1миллиона. Прирост на 300 тысяч произошел за счет рождаемости, прочие же – переселились, по большей части с Южного Урала и других соседних с Казахстаном регионов. Тенденция эта стала наиболее очевидной в последние 3 года.
Об этом сообщил автору Нуртай Абыкаев – председатель Сената, верхней палаты парламента Казахстана, побывавший на днях в Москве и встречавшийся здесь с российским президентом Владимиром Путиным. Абыкаев, по казахской официальной иерархии – второе лицо в республике. И, видимо, останется им, если президентские выборы 4 декабря пройдут так, как на это указывают сегодняшние опросы, и Нурсултан Назарбаев сохранит свой пост главы государства.
Приток населения – даже более реальный показатель экономических успехов Казахстана, чем довольно хорошо уже известные миру уверенные 10% ежегодного экономического роста за несколько последних лет. Так же убедительно выглядят цифры сегодняшней средней зарплаты в стране - 280 долларов в месяц, при 130 долларах средней пенсии. Очень немногие республики бывшего СССР могут похвастаться такими цифрами.
Итак, успех богатого нефтью и газом Казахстана – очевидный факт. Однако массу вопросов вызывает природа этого успеха: что перед нами – очередное "азиатское экономическое чудо"? То есть вписался ли Казахстан в модель, по которой одна страна за другой - Япония и Южная Корея, Сингапур и Малайзия, а за ними еще и Китай (и многие их соседи) показали совершенно иную модель развития экономики (а с ней и политических систем), чем до того считались классическими?
Или успех Казахстана следует мерить другой меркой – как образец успешного развития постсоветского государства на фоне множества провалов на территории бывшего СССР (наиболее известные провалы – Грузия и Киргизия)?
Взгляд на стратегию этой страны начиная с 1991 года приводит к выводу, что перед нами – уникальная комбинация "азиатской модели" с наиболее успешным вариантом постсоветских реформ.
"Стратегия 2030", документ, принятый еще в 1997 году, напоминает аналогичные программы Малайзии, Китая и других азиатских чемпионов развития. Как раз сейчас, говорит Нуртай Абыкаев, в стране идет обсуждение того, хорошо ли исполняется эта программа. По большей части планы реализуются с опережением, или в точности по изложенному в "Стратегии" графику. Причины понятны. Тогда, в 1997 году, мы не знали, что нефть подорожает до такой степени, замечает Абыкаев, и сейчас исходим из того, что на таких высотах цены на углеводороды долго находиться не будут.
Вопрос, однако, в том, как распорядиться упавшими с неба (точнее – извлеченными из-под земли) деньгами. В аналогичной ситуации некоторые азиатские страны типа Сингапура или Малайзии постарались доходы от сырья или (в случае с Сингапуром) портового хозяйства употребить для создания новых и сверхсовременных отраслей экономики.
Казахстан, однако, пошел скорее по китайскому пути, суть которого – развитие внутреннего спроса. То, что происходит в Казахстане, можно назвать "инвестициями в человека". В течение этой осени-зимы, например, должна дважды подняться на 50% зарплата учителей. Экономическое обоснование такой меры – прогнозируемая нехватка квалифицированной рабочей силы, которая формируется со школьной скамьи.
Но были в Казахстане испытаны и уникальные ноу-хау развития. Перенос столицы с юга на север и создание нового по сути и современного, великолепного города - Астаны (бывший Целиноград при СССР) "показал всем нашим людям, каким должен стать Казахстан", говорит Абыкаев, добавляя: новый уровень и стиль жизни казахстанцев был задан именно Астаной.
Но Астана стала не только образцом, а еще и локомотивом подъема всей экономики. Именно с 1997 года, момента переноса столицы, начался стабильный рост. На стройплощадках бывшего Целинограда был создан свой стройкомплекс, и сейчас по всему Казахстану работают уже не иностранные, а казахские фирмы, начинавшие именно в Астане. Стройкомплекс работает по всей республике, в частности выполняя программу жилья для малообеспеченных, которая всего год как запущена в ход (и тут сразу вспоминается опыт Сингапура). Создаются также новые автодороги. Есть программа развития села, индустриально-инновационного роста, здравоохранения, "чистой воды" и так далее.
Но из "азиатских чудес" разве что Китай в начале экономического рывка имел проблему в виде коммунистического наследия. И вот тут Казахстан показал своим соседям (в том числе и России, чей опыт в 90-х годах сейчас практически единодушно признается травматическим и принесшим больше проблем, чем успехов) образцы умных рыночных реформ. В результате в Астане еще в 90-е годы сделали то, к чему Россия сегодня только подходит, испытывая немалые трудности – например, пенсионная и жилищная реформа.
Точкой отсчета реформ в Казахстане считают знаменитые 147 имевших силу закона указов Нурсултана Назарбаева от 1994. Они вышли после роспуска парламента, который, погрязнув в дебатах, принял всего 7 законов. Это – классический пример "азиатского пути", когда локомотивом преобразований выступает сильная центральная власть.
Опыт успешного роста соседнего государства укрепил убежденность российской элиты в ценности "азиатского пути" и в целом "восточный" вектор российской политики. Следует заметить, что между двумя странами существует единственный в мировой дипломатической практике Договор о вечной дружбе. Среди прочих причин его появления - 7,5 тысячекилометровая, то есть самая длинная в мире сухопутная граница, закрыть которую физически невозможно. Именно Нурсултан Назарбаев еще в начале 90-х был инициатором концепции "евроазиатской интеграции". И сегодня казахстанско-российский альянс остается центральной осью всех идущих на постсоветском пространстве интеграционных процессов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
