Политический обозреватель РИА «Новости» Дмитрий Косырев.
Выступая в прошедшее воскресенье на 60-й сессии Генассамблеи ООН, Сергей Лавров коснулся одного из наиболее малоизвестных внешнему миру направлений российской внешней политики – «развития, искоренения нищеты, эпидемий, голода, неграмотности». Москва, сказал он, поддерживает все инициативы, направленные на реализацию целей тысячелетия, и будет наращивать свой вклад в решение этих острейших проблем.
Словами «цели тысячелетия» в ООН называют поставленные этой организацией в 2000 году задачи решения проблем «третьего мира». На первый взгляд Россия в ООН стоит в стороне от ведущейся на эти темы дискуссии. И даже на двусторонних встречах Лаврова с коллегами из развивающегося мира из экономических тем фигурируют двусторонние: ирано-индийский газопровод в беседе с пакистанским министром, торговля сельскохозяйственной продукцией – с министром иностранных дел Зимбабве, кредит Кубе на закупки самолетов Ил-96 – с кубинским коллегой. Однако это не означает, что Москва уделяет теме развития недостаточное внимание.
В целом, наиболее часто упоминаемой на Генассамблее темой остаются экономические заботы развивающегося мира. Борьба с терроризмом или реформа Совета Безопасности ООН воспринимаются большинством ее членов под углом того, насколько эти сюжеты способствуют равноправным отношениям развитого и развивающегося мира, экономическому прогрессу бедных стран. Для большей части членов ООН эта организация нужна как инструмент глобальной справедливости в деле экономического развития, и уже во вторую очередь во всех прочих делах.
Сильное недовольство на прошедшем здесь на днях юбилейном саммите ООН, собравшем примерно 150 высших руководителей стран, оказалась неспособность организации достичь упомянутых «целей тысячелетия». Напомним, что они были обозначены на «Саммите тысячелетия», состоявшемся в 2000 году.
Поставленные тогда (а изначально – еще в 1970 году) ориентиры развитым странам - членам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) выделять в год до 0,7% процента своего валового национального продукта на официальную помощь развитию - так и не достигнуты. Для развитых стран эти суммы кажутся сейчас слишком большими (для США это – около 90 миллиардов долларов). И сейчас в ООН распространяются данные лишь о достижении порога в 0,35% вместо 0,7%.
Общий долг развивающихся стран все еще составляет 2,2 триллиона долларов, число наиболее бедных жителей планеты все еще определяется цифрой в миллиард человек. По подсчетам известного экономиста доктора Джефри Сакса, если общую помощь развитию не увеличить на 150 миллиардов долларов в год, отставание большей части мира от «золотого миллиарда» может стать необратимым.
Каков же вклад Москвы в помощь развитию? Российская дипломатия старается позиционировать РФ как особую часть развитого мира, с одной стороны входящую в «большую восьмерку», а с другой – близкую по интересам к развивающимся странам. В этом Россия отличается от Китая, который подает себя как «самую большую развивающуюся страну мира» и претендует на роль лидера «третьего мира». Аналогична позиция Индии, оспаривающей у Китая это лидерство.
В речи главы китайского государства Ху Цзиньтао на недавнем заседании Совета Безопасности ООН на высшем уровне содержались призывы увеличить представительство в Совбезе развивающихся стран, а «мир и развитие» были поставлены им впереди необходимости борьбы с терроризмом или предотвращения конфликтов.
Но эта позиция, логичная для Китая, вряд ли подходит России с ее спецификой. Для Москвы политика в отношении развивающегося мира ведется по двум направлениям. Первое – это вписывающееся в решения не «Саммита тысячелетия», а «группы восьми» списание долгов наименее развитым странам. Эта не очень популярная в самой России политика ведется, тем не менее, весьма активно, более того – здесь Москва находится среди мировых лидеров. Речь идет уже о сумме, превышающей 10 миллиардов долларов.
Не входя в ОЭСР, Россия свободна от привязки своей политики к упомянутой цифре в 0,7% от ВВП. Но дело в том, что Россия постепенно готовится к вступлению туда. И тут возможны статистические неожиданности, связанные с переходом Москвы на стандарты ОЭСР по подсчетам помощи развитию.
Если подсчитать по этим стандартам одни лишь поставки российского газа государственным монополистом «Газпром» в менее развитые страны, входившие ранее в СССР, то двойная разница в цене между газом для ЕС и, скажем, Украины может дать очень большие цифры. И тогда особая и бесспорно ключевая роль Москвы на постсоветском пространстве, роль локомотива экономики, которую она там давно уже играет, вполне может получить название помощи развитию.
Каждая развитая страна имеет группу государств, с которыми у нее особые связи, и где она играет особую роль лидера. Пример – Франция и большая группа франкоговорящих государств мира. Видимо, Россия давно уже относится к подобной категории международных доноров, хотя эту роль ее не всегда замечают.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
