Слухи утверждают, что Джордж Буш взялся читать русские книжки, избрав для начала труд Эдварда Радзинского об Александре II. Лучше было бы, конечно, если бы президент США взялся за Ключевского, но это неосуществимая мечта. Так что довольствуемся и этим.
Версий, почему президент США вдруг заинтересовался эпохой «царя-освободителя» может быть, как минимум три. Первая. Буш с помощью Радзинского знакомится с психологией террористов. Если это так, то большой пользы не будет. Это правда, что родиной терроризма были Россия и Испания, в первой действовала «Народная воля», а во второй анархисты, однако, все это так далеко от нынешнего терроризма и ислама, что поможет Бушу лишь в плане общеобразовательном.
Версия вторая. Буш интересуется Россией эпохи либеральных реформ. Это уже намного теплее, потому что действительно по масштабам и трудностям преобразований (отмена крепостного права, судебная реформа, военная реформа, реформа местного самоуправления, отмена основных цензурных ограничений и многое другое) царствование Александра II вполне сопоставимо с эпохой Петра Великого. Если г-н Немцов что-то и сделал полезного для страны, так это поставил в Москве памятник великому реформатору. За что ему, как говорится, и зачтется.
Строительство в России нормального европейского дома действительно началось при Александре II. Стоит лишь уточнить, что царь-реформатор раскрепостил не только крестьян, но в значительной степени и слово (особенно если сравнить это царствование с правлением Николая I), и промышленность (время Александра II - это эпоха зарождения капитализма в России) и уж точно - право. Сегодняшняя власть лишь восстанавливает то, что разрушено. Если сегодня реставрируют обветшавшее судебное здание, построенное когда-то императором, поскольку справедливо считают данную конструкцию в целом пригодной и в XXI веке, это лучшее доказательство того, насколько значимую и прогрессивную роль сыграл в русской истории Александр Николаевич, продолжатель дела Петра I. Есть, правда, в реформах Петра Великого и Александра Освободителя существенное отличие. Первый реформировал Россию, чтобы догнать Запад, потому что так решил сам. Это был выбор Петра и ничей более. Второй, так же догоняя Запад, на самом деле убегал от революции. Между тем догонять и убегать – вещи разные. Именно это и придает петровским реформам в глазах большинства неоспоримое величие, а реформам Александра II, при всей их масштабности, оттенок некоторой суетливости.
Тяжкие итоги Восточной (Крымской) войны, конечно, также заставляли власть заниматься ревизией всей внешней и внутренней политики России, но сам масштаб преобразований доказывает, что речь шла уже о задаче куда более важной, нежели простое желание залатать пробоину в государственном корабле. Стремление к коренным переменам диктовалось тревожными предчувствиями революционных потрясений. Тревога была оправданной, а сама опасность реальной.
Заслуга Царя-Освободителя перед Россией огромна. Освободив миллионы русских людей от рабства, он сделал то, на что в свое время не решились ни вольтерианка Екатерина, ни импульсивный Павел, ни «якобинец» (по словам Меттерниха) Александр I, ни волевой Николай I. Крепостное право для русских монархов оказалось тем Рубиконом, через который не отважился перейти никто, хотя постыдность, да и просто невыгодность для империи рабовладельческого строя понимал каждый из названных государей. Причины нерешительности очевидны.
«Аболиционисты» среди правящей элиты в России всегда составляли абсолютное меньшинство, а русский Рубикон, наоборот, пугал своими опасными водоворотами.
Свою роль играло и еще одно обстоятельство. Екатерина захватила власть в результате рискованного переворота. Третируемый матерью Павел добивался законного престола в течение десятилетий. Александр I, поднимаясь на трон, переступил через труп отца. Николай I стал самодержцем после трагических событий 14 декабря 1825 года. Подобные «родовые травмы» бесследно не проходят: слишком большой ценой каждому из этих монархов досталась власть, чтобы добровольно подвергнуть ее очевидному риску. На таком фоне Александра II, взявшего в руки скипетр в самом конце уже безнадежно проигранной Крымской войны, можно считать чуть ли не счастливчиком.
О том, как сложилась бы судьба России, не случись убийства Александра II, можно лишь гадать. Ясно только одно. Перейдя через Рубикон, русский Цезарь нашел на той стороне не одного, а сотни Брутов. Когда после первого покушения на царя (выстрел Каракозова в 1866 году) в Петербург из США прибыла специальная делегация конгресса, чтобы выразить Александру II поддержку от имени американского народа, гостям пришлось деликатно объяснять, что в царя-освободителя на самом деле стреляли не «враги эмансипации». Так было написано в официальном документе. А, наоборот: без меры эмансипированные граждане. Фанатично убежденные в том, что только они являются истинными выразителями «народной воли». Американцам, только что пережившим кровопролитную войну, чтобы у себя дома избавиться от работорговли, такой нелепый вариант просто не пришел в голову. Не мог же, в самом деле, стрелять в Авраама Линкольна освобожденный им негр? Короче говоря, если Буш взялся за книгу, чтобы узнать о сложностях реформирования России, то попал в самое яблочко. Надеюсь, что после этого он сумеет понять очевидное: и от сегодняшней России нельзя требовать, чтобы она неслась к демократии вскачь.
Наконец, возможна и третья версия. Именно в эпоху царя-освободителя отношения между Россией и США переживали период расцвета и были, кажется, самыми теплыми в истории. XX век с его «холодной войной», поставившей русских и американцев по разные стороны баррикад, до сих пор еще заметно влияет на сознание современников, поэтому им трудно представить, что были времена, когда Россию и США связывали не просто партнерские, но даже дружеские отношения. Тем более сложно поверить во взаимные симпатии, учитывая, насколько разными тогда были партнеры - русский царизм и американская демократия. И все же между Петербургом и Вашингтоном действительно долгое время существовали и дружба, и взаимовыручка, а сам этот странный союз воды и пламени обе правительства-антипода считали вполне естественным.
Немалую поддержку Линкольну оказал, например, поход к берегам США в 1863 году русской эскадры. Поход удачно отвечал интересам, как США, так и России. Американцы видели в русском флоте, расположившемся у американского берега, дополнительную гарантию того, что Англия и Франция не осмелятся вмешаться в спор Севера и Юга. А русские рассматривали американские порты как прекрасную базу для возможных военных действий против англичан, в случае если тогдашний конфликт между Петербургом и Лондоном выльется в прямое военное столкновение. Что касается приема, оказанного русским морякам в США, то он оказался без преувеличения восторженным, как со стороны американских политиков, так и простых американцев. На прибытие русских моряков отреагировала даже мода, «непременной принадлежностью женского туалета в Нью-Йорке, - как писала тогда пресса, - были пуговицы с русских сюртуков, кокарды с фуражек, гардемаринские якоря на головных уборах и аксельбанты в бальных платьях».
Если Буш узнает и об этом, так же не вредно. И маленькая пуговица иногда делает большую политику.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
