Когда-то, по молодости лет, был сильно подвержен словесному и интеллектуальному обаянию разного рода афоризмов, максим, парадоксов и наблюдений – и принадлежащих известным авторам, и анонимных, каждым народом приписываемых себе, на самом же деле, как правило, просочившихся из античности. Но вот в последнее время все чаще обнаруживаю в душе несогласие с этими мудрыми высказываниями, нахожу их мудрость какой-то перекошенной на одну сторону, не столько истинной, сколько броской.
Вот в свое время – когда взошли первые сорняки того, что принято называть демократией, и на улицах начали постреливать – с упоением твердил: «Народ, который безопасность предпочитает свободе, не получит ни свободы, ни безопасности». Не знаю, к своему стыду, автора… Казалось, что дикая сталинщина и гитлеризм были абсолютными подтверждениями верности этой мысли. Но вот началась новая мировая война, рухнули нью-йоркские башни, возник на телевизионном экране бесланский кошмар – и появились сомнения. Причем, судя по энтузиазму, с которым американцы дают себя обыскивать в аэропортах, а британский спецназ стреляет на поражение – не у одного меня… Да, полная и безусловная свобода работает на убийц, это уже очевидно. Да, полная и безусловная несвобода гарантирует от уличных взрывов, но твердо сулит ночные рейсы «воронков» и погребальный стук в дверь. Так стоит ли без оговорок верить старой мудрости? Сомнения разъедают веру…
Примерно в то же самое время по понятным причинам упорно повторял вслед за нобелевским лауреатом «ворюги мне милей, чем кровопийцы». А на поверку-то вышло, что разницы практически нет, граница размыта, и первые при малейшей деловой надобности становятся вторыми, а вторые при любой возможности – первыми. Путь от наперсточника в вооруженные бандиты и убийцы, как выяснилось, преодолевается легко, а чиновник, по сути своих обязанностей должный служить лишь неизбежному государственному насилию, то есть, тяготеть к социально-психологической роли «кровопийцы», без колебаний тащит все, что и плохо, и очень хорошо лежит. И кто тут милее?.. Во всяком случае, любые остатки совести должны мешать выбору.
«Глас народа – глас …» – ну, известно, что там дальше, не хочется поминать всуе. А какого народа? Того, который требовал смерти империалистических агентов, потом обличал сионизм, потом поддерживал Ельцина, потом – тот же народ, чего лицемерить – выходил на киевский майдан? Или того, который сам гнил в лагерях, потом уезжал из страны при любой возможности, потом Ельцина честил всеми народными словами, а теперь теми же словами называет недавнего майданского вождя, у которого сын, оказывается, ездит на стотысячной машине и звонит по платиновому телефону, ай, какой ужас, кто бы мог подумать… Какому народному гласу верить, какой считать вдохновленным свыше? Да и кто это вообще – народ? А Ельцин не народ, а Ющенко не народ? Или они с Марса? Или те, кто кричал «да здравствует…», были действительно все как один куплены? Вряд ли.
«Демократия – наихудший способ общественного устройства, не считая всех прочих» – так это сформулировано в оригинале. Красиво сказано. Но когда и каким образом была доказана справедливость этого утверждения? Банальнейший пример обратного: демократические выборы, в результате которых к власти пришел Гитлер. Менее банальный: практически всенародно поддерживавшийся людоедский режим в Ираке, который так бы себе и стоял, если б не разногласия с американцами в понимании демократии. Получается, что демократия – это такая форма правления, которая, во-первых, в любой момент может породить свою прямую противоположность, и, во-вторых, совершенно по-разному осуществляется самими народами в зависимости от национальных традиций и исторических обстоятельств. Демократия, то есть, власть того самого народа, глас которого – см. выше. Так какая же демократия лучше всего остального? Американская, в истинно демократической сущности которой сомневаться могут только в Иране, или иранская, избравшая очередным лидером человека, в молодости захватывавшего заложников? И демократия ли в Сингапуре, где, вроде бы, все ее признаки есть – власть выбирают, экономика либеральная процветает, но законы (против наркотиков, например) установлены совершенно драконовские и вполне тоталитарные, еще покруче, чем в основном коммунистическом Китае? Великий Жванецкий – что-то «в консерватории не так…»
Тут же почему-то вспомнилось: «Пусть погибнет мир, но торжествует закон». Это уж вообще какой-то идиотизм! Не говоря о том, чего стоит даже «справедливый» закон, из-за которого может погибнуть мир, зададимся вопросом – всякий ли закон вообще законен? Меня всегда изумляла формулировка «нарушения социалистической законности». Никто ничего не нарушал, такая была законность! По закону можно было расстреливать тринадцатилетних детей за антисоветскую деятельность, вот вам и закон. И немецкие расовые законы были приняты по всем правилам. Зато теперь законы многих европейских стран до того справедливы и человечны, что отменяют все законы Божеские…
А вот еще: «Кто не бунтовал смолоду, у того нет сердца, кто бунтует в старости, у того нет ума». Вроде бы, вполне совпадает с моими нынешними взглядами, возникшими как раз к тому возрасту, когда уже пора быть уму. Но и тут не все вполне точно. Знаю многих немолодых людей, сделавших бунт публичной профессией. Что ж, ума у них нет? По тому, как устроены в быту, не скажешь. Очень приличные деньги получают за свой не по возрасту энергичный радикализм, еще и в честных числятся… Нет, тут не в уме дело – скорей, в совести.
Чего не могу припомнить – яркой народной или авторской мудрости как раз насчет совести. Ну, пришло в голову сильно распространившееся после популярного фильма наивно-пошловатое «не в деньгах сила, а в правде»… Однако ж смущает то, что произносят это часто люди, которым хочется, чтобы при делении на кровопийц и ворюг их ни в коем случае не зачисляли в последние, они согласны быть «кровопийцами за правду». На деле же, как было сказано, разница-то невелика.
…Вот и сам недавно придумал максиму, которая, мне кажется, может претендовать на звание если не народной, то уж точно антинародной мудрости: «Идет война дураков с подлецами, причем стороны все время меняются местами». Но за такие слова могут и по шее надавать…
Одна надежда: «Бог правду видит, да нескоро скажет». Меня это в принципе устраивает – личный опыт показывает, что иногда это «нескоро» умещается в одну человеческую жизнь. И ложные мудрости рушатся прямо на глазах – остаются лишь красиво сложенные слова, произносимые уже с иронической усмешкой. Задним-то умом, как говорится, мы все крепки.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
