5 августа исполняется сто лет со дня рождения Артема Ивановича Микояна. Не того слегка подзабытого сегодня знаменитого когда-то партийного и политического деятеля, чьим именем назван мясокомбинат, выпускающий колбасу, «которую едят в Кремле» (что тоже не просто так), а его младшего брата. Известного всему летающему миру авиационного конструктора, чья фамилия стала настоящим фирменным брэндом, символом боевого воздушного совершенства. Того самого человека, кто навсегда оставил две буквы из своей фамилии на борту истребителя, которого не смог победить никто и никогда. Думаю, не надо объяснять, что я говорю о МиГе и его создателе.
Первый отечественный реактивный истребитель МиГ-9 создан коллективом конструкторского бюро под руководством Артема Ивановича. Первый истребитель со стреловидным крылом МиГ-15 – тоже его. Первый серийный сверхзвуковой истребитель МиГ-19 с управляемыми ракетами класса «воздух-воздух» также сконструирован микояновским КБ. Истребитель с треугольным крылом МиГ-21, который и сегодня, почти через сорок лет после создания, с новой антенной «Копье» и другим бортовым радиоэлектронным оборудованием, побеждает в воздушном бою более молодые и совершенные американские F-15 C\D Eagle и F-16 C\d Fighting Falcon, тоже вышел из-под его руки. Как и МиГ-23 с изменяемой стреловидностью крыла и титановый двухкилевой МиГ-25, который стал нынешним всепогодным истребителем дальнего действия МиГ-31, – все они созданы им и его конструкторским бюро.
До сих пор можно иногда услышать такие высказывания. Мол, легко было стать выдающимся авиационным конструктором, если тебя подпирают такие гении, как Михаил Гуревич, а за спиной - старший брат, который вхож к самому Сталину, дружил и работал с Хрущевым и Брежневым. Когда для тебя было все, что ты только захочешь - целая Страна Советов со всей ее мощнейшей промышленностью и неисчерпаемым природным богатством. И не только она...
Все это неправда. Хотя бы потому, что какими бы ты родственными связями не обладал, на каких бы талантливых людей не опирался, окончательное решение, в конце концов, принимать тебе лично. Выбирать из десяти вариантов – три, из трех – один, последний, именно тебе. И если в голове и за душой ничего нет, кроме брата, свата и блата, если ты сам никто и звать тебя никак, а не незаурядная личность с собственными взглядами, с идеями, опережающими время, и железной волей, направленной на достижение поставленной цели, без организаторского таланта, способного сплотить людей и повести за собой, ничего у тебя не получится. У Артема Ивановича Микояна, у фирмы, которую он возглавлял, у страны, на которую они трудились, получилось практически все, что они задумали.
К сожалению, я не был с ним лично знаком. Он ушел из жизни в те годы, когда я только осваивал азы своей профессии. Да тогда и не принято было писать о конструкторах военной техники. Почти все одни были засекреченными людьми, как и их «изделия». О них, лауреатах Ленинских и Государственных премий, награжденных высшими наградами страны, не было даже строчки в энциклопедиях и словарях. Мне повезло потом, когда рухнула стена между отечественным оборонно-промышленным комплексом и обществом, когда стало возможным встретиться и поговорить, даже о чем-то поспорить с самыми выдающимися конструкторами нашего оружия и боевой техники, понять, с какими потрясающими людьми ты живешь в одной стране и в одно время, как много они сделали (наперекор и вопреки всему) для того, чтобы для их и нашей общей родины не повторились горе и лишения Великой Отечественной.
Назову только несколько фамилий людей, знакомством с которыми всегда буду гордиться. Анатолий Басистов, создатель системы А-135 противоракетной обороны Москвы. Сергей Непобедимый, создатель 18 видов оружия и среди них лучших на сегодняшний день противотанковых управляемых ракетных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела» и «Игла». Борис Бункин, создатель комплексов ПВО С-75, С-200, С-300П, которые сбивали чужие самолеты над небом Египта, Вьетнама, других государств. Николай Попов, создатель действительно «летающего танка» с газотурбинным двигателем Т-80У. Вениамин Ефремов, создатель зенитно-ракетных комплектов ПВО для сухопутных войск. И среди них «Круг», «Оса», «Тор», С-300В, «Антей-2500». Василий Грязев, создатель десятка видов стрелкового и автоматического пушечного вооружения, чья скорострельная пушка АК-630 («металлорезка», как называют ее моряки) стоит сейчас практически на всех российских кораблях. Олег Мамалыга, главный конструктор оперативно-ракетного комплекса «Искандер» и братья Лев и Юрий Соломоновы, сумевшие поставить в шахты на боевое дежурство стратегический ракетный комплекс «Тополь-М»…
Что роднит их с Артемом Микояном? Конечно, талант, способность видеть то, что дано далеко не каждому, умение, что называется, «заглянуть за горизонт». Каждодневный творческий подход к своему делу и глубочайшее, до деталей, знание своей и смежных с ней отраслей. Постоянный научно-исследовательский поиск всего того, что может прибавить твоему «изделию» качественно новые свойства, опережающие конкурентов, как минимум, на пять-десять лет. А еще способность сплотить людей, создать коллектив единомышленников. Повести его за собой, нацелить на достижение конечного результата. Добиться поставленной цели, несмотря ни на что. А еще самокритичность, умение во время увидеть ошибку, признать ее, суметь исправить и, конечно, самоотверженность и заражающая коллег самоотдача в работе...
По поводу этой самоотдачи не могу не вспомнить, как Непобедимый, получив от министра оборонной промышленности и члена ЦК КПСС Дмитрия Устинова задачу создать оружие, способное «оторвать от земли» американские «Фантомы», которых не могли достать на низких высотах в Египте зенитно-ракетные комплексы С-75, уехал на два года в казахстанскую степь, в поселок Донгуз, где летом иссушающая пятидесятиградусная жара, а зимой - такая же стужа, да еще сшибающий с ног ветер. И он не возвращался оттуда, пока не привез в Москву первый ПЗРК «Стрела». Его жена в это время лежала в госпитале с инфарктом, но Устинов не разрешил ему прилететь в столицу даже на неделю.
- Ты не врач, справятся без тебя, - заявил он конструктору.
В больнице без него справились. В казахстанской степи не могли. Но у страны появилось оружие, которое помогло остановить войну на Ближнем Востоке.
А как расценить поступок конструктора Михаила Симонова, который понял, что истребитель, который его «фирма» создает в противовес американскому F-15 Eagle и в который уже вбухано немереное количество денег и труда, не сможет превзойти по своим боевым качествам «супостата». Разведчики, которые «привезли» из США чертежи будущей штатовской супермашины, что-то напутали или им подсунули не то, и Су-27 (он тогда назывался Т-10) получается не таким, как должно. А он уже стоит на заводских стапелях. Что делать?
Симонов пришел к заместителю министра авиационной промышленности Ивану Силаеву и рассказал все, как есть. Остановить работы было невозможно, за ними стояло постановление ЦК КПСС и Совмина, труд тысяч людей, - голову снесли бы что Симонову, что Силаеву в один момент. Выход был найден рискованный, но тем не менее. Михаил Петрович взял ответственность на себя и стал делать совершенно новый истребитель, параллельно «старому» Т-10, представив его в ЦК, как «модернизацию» первой разработки. Этот истребитель сегодня знают все, а многие армии мира и большинство воздушных асов считают за честь летать в такой машине.
Конечно, может кто-то сказать, за плечами Непобедимого и Симонова была тогда великая страна, которая не считала деньги на создание своего оружия и боевой техники, эти конструкторы получали все, чего хотели… Так и не так. Стоило сделать небольшую ошибку, упереться в то, что ЦК и военно-техническая комиссия при Совмине не принимали, и ты, несмотря ни на какие заслуги, становился никем. Люди, работавшие в ВПК, знают судьбу Григория Кисунько, создавшего первую реально работавшую систему противоракетной обороны Москвы А-35. Эта система еще в марте 1964 года перехватила своей противоракетой стратегическую ракету. Американцы сделали это только тридцать лет спустя. Но все это не спасло Григория Василевича, когда он не сумел доработать свое детище до тех тактико-технических параметров, которые от него потребовали в Кремле. Жизнь и работа были перечеркнуты. И не только у него.
Знаю, и сегодня есть люди, которые, не имея за плечами Советского Союза и его ВПК, могут что-то сделать «через не могу». Опять пример. Братья Соломоновы. Им никто не возражал, что России нужен свой собственный, без завязок на Украину, Казахстан и еще кого-то, новый стратегический ракетный комплекс взамен отработавших свой боевой ресурс «Сатаны», «Стилета» и «Скальпеля», и Институт теплотехники, который они возглавляют, Воткинский завод, где есть для этого условия, могут его создать. Все с этим соглашались. И в Кремле, и в Кабинете Министров, и в Минобороны… Но только денег не давали. Их просто не было. Или они были, но не на то. Через что пришлось пройти Соломоновым, требует отдельного рассказа. Может быть, даже книги. Кто-нибудь об этом когда-нибудь напишет.
Но факт есть факт. Сорок «Тополей-М» уже стоят на боевом дежурстве в шахтах Таманской дивизии РВСН поселка Татищево под Саратовом. Еще три «Тополя-М», но уже для передвижного мобильного комплекса к концу этого года должны встать на боевое дежурство, защищая нашу страну и ее национальные интересы от всяческих неожиданностей и прочих внешних напастей.
Не могу не сказать и о том, что выдающихся личностей, таких как Михаил Симонов, как Сергей Непобедимый, как братья Соломоновы, людей одной крови с Артемом Микояном, осталось в нашей стране единицы. Не только потому, что страна у нас уже другая, не та, с которой жил и работал Артем Иванович, и другой оборонно-промышленный комплекс, перед которым не стоит задача готовиться к новой мировой войне, но где до сих пор, так сложилось, трудится элита отечественной инженерно-конструкторской мысли. Не будет преувеличением сказать, даже цвет мировой научно-конструкторской мысли. Им на смену приходят другие люди. Их называют теперь не генеральными конструкторами, а менеджерами. Сумеют ли они быть достойными тех фамилий, которые стали брэндом отечественной «оборонки», смогут ли продолжить дело Бункина, Попова, Грязева, Ефремова – не для будущей войны, а для того, чтобы ее не было – не знаю. У меня ответа, к сожалению, нет.
И кто оставит хотя бы две буквы из своей фамилии на фюзеляже будущего воздушного совершенства, я, честно говоря, тоже пока не знаю. Надеюсь, это знают другие.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
