Сергей Маркедонов, зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа – РИА «Новости».
Взрывы в Лондоне затмили теракты в Дагестане. Между тем в самой крупной (по площади и населению) республике российского Северного Кавказа теракты стали таким же привычным делом, как призывы муэдзинов к правоверным совершать намаз. При этом взрывы в Махачкале и Хасавюрте и теракты в лондонской подземке являются звеньями одной цепи. Дагестанский исламский терроризм становится в будущем проблемой номер один для российского Кавказа. Рассматриваемый его организаторами и вдохновителями как часть всемирного джихада, терроризм в крупнейшей северокавказской республике должен стать предметом не менее детального рассмотрения, чем взрывы в лондонской подземке.
В Дагестане сегодня мы наблюдаем терроризм более высокого уровня и качества по сравнению с соседней Чечней. Дагестанский терроризм в отличие от чеченского имеет более серьезное идеологическое наполнение. Во-первых, он в большей степени соответствует "международным стандартам". Теракты, совершаемые чеченскими боевиками, в большинстве своем анонимны. Причастность тех или иных лиц к организации и осуществлению теракта доказывается в результате следственных действий.
Чеченский сепаратизм сегодня - это стремление к сохранению своей маленькой территории войны, неподконтрольной никакой власти. Серия последних терактов в Дагестане – подчеркнуто "авторское" дело. Имя автора – террористическая исламистская (ваххабитская) организация "Джамаат "Шариат"".
Джамаат "Шариат" взял на себя ответственность не только за махачкалинский теракт 1 июля, но и за целый ряд недавних политических убийств (убийство такого публичного оппонента ваххабитов, как Магомед-Загид Варисов). В марте нынешнего года Джамаат заявил о тотальной войне с сотрудниками правоохранительных структур Дагестана, причастных к "убийствам мусульман". Во-вторых, Джамаат четко и жестко декларирует свои цели. Это - создание исламского государства на территории Дагестана и ликвидация российского военно-политического присутствия на российском Кавказе. После махачкалинского теракта представители "Шариата" распространили заявление в интернете о готовности "высадить десант дагестанских моджахедов на территорию Москвы для проведения ряда диверсионных операций".
Эксперты называют Дагестан самым «исламизированным» субъектом Российской Федерации. В процентном отношении ко всему населению республики именно Дагестан занимает абсолютное первое место по количеству верующих мусульман. Более 90 % населения Дагестана исповедуют ислам. С начала 1990-х гг. ислам в Дагестане переживает процесс "возрождения".
В начале 1990-х гг. ислам рассматривался как интегрирующая сила, которая сможет стать «стягивающим обручем» в этнически мозаичном Дагестане. По словам ведущего эксперта по изучению ислама в Дагестане З.С.Арухова (погибшего недавно от теракта исламистов), «ожидалось, что тотальность исламской системы регуляции, ограниченность ислама как социокультурной системы, гибкое взаимодействие с государственной властью- все это даст исламу важные преимущества в условиях социополитической перестройки общества». Однако превращение ислама в фактор стабилизации и объединения не произошло. Политизация и радикализация ислама стали оборотной стороной религиозной либерализации. Кроме того, в процессе «возрождения» ислама в Дагестане обозначились фундаментальные противоречия между тарикатистами (суфиями) и так называемыми «ваххабитами» (салафитами).
Дагестанские ваххабиты сделали краеугольным камнем своей пропаганды и агитации критику власти в республике. Массовые злоупотребления служебным положением республиканских чиновников, коррупция, социальная дифференциация и как следствие высокий уровень безработицы, закрытость власти и ее нечувствительность к нуждам населения стали причиной пополнения рядов салафитов. Последние предлагают альтернативу - истинный "исламский порядок", радикальный отказ и от коммунизма, и от демократии, и от "ложного ислама" как политических моделей.
При этом салафиты предлагают такую модель ислама, в которой нет места кланам, тейпам, вирдам, этничности. Это – универсалистский проект, который может быть востребован в полиэтничном и фрагментированном Дагестане.
Ваххабизация Дагестана сегодня - это результат клановости и закрытости региональной власти. Политическая элита в Дагестане фактически не обновлялась с начала 1990-х годов. Она оказалась эффективной в борьбе с этническим экстремизмом периода "парада суверенитетов", "чеченской революции" и басаевского рейда через чечено-дагестанскую границу. Но в противодействии религиозному экстремизму нужна более тонкая настройка системы власти.
Существует ли выход у России при таком наборе исходных данных?
Во-первых, российской власти необходимо, наконец, преодолеть регионализацию управления в республике. Для этого проект "российская политическая нация" должен продвигаться всеми имеющимися у федеральной власти ресурсами.
Сейчас, на первом этапе "исламизации", многие дагестанцы еще не готовы к радикальному разрыву с Россией. Следовательно, российский проект (универсалистский и надэтничный) должен выиграть конкуренцию у исламистского. Во-вторых, утверждение российских государственных институтов на Кавказе не должно сводиться только к антитеррористической борьбе. Это, прежде всего, эффективное регулирование внутренней миграции в перенаселенной республике. Переселение этнических дагестанцев из республики (экономически мотивированная миграция) – актуальнейшая проблема.
Другой не менее актуальной задачей является восстановление численности русского населения в республике. Русское население исторически - носитель европейских ценностей и модернизационных начал. Русские традиционно не связаны с этническими кланами и борьбой исламских "фракций" и могут играть стабилизирующую роль. Возвращение русских в республику - это, среди прочего, и заполнение опустевших после их выезда из Дагестана социальных ниш (интеллектуальный рынок, квалифицированная рабочая сила). Нормальная миграционная политика станет барьером на пути к скрытой сепарации Дагестана.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
