«Главное, чтобы вся мусульманская община Великобритании не чувствовала себя ущемленной», «из-за меньшинства не должно страдать большинство», - эти призывы раздавались в минувшую неделю со страниц лондонских газет, из уст высокопоставленых политиков, членов парламента. Но ни в магазинах, ни на улицах закутанные по нос в черные одеяния женщины не демонстрировали ни малейших признаков ущемленности: они весело болтали за столиками кафе, толкались в лавках и на равных со всеми прочими проходили паспортный контроль в аэропорту. Рядом степенно шествовали мужчины.
Всю минувшую неделю британцы осмысляли произошедшие взрывы, касаясь разных аспектов и предысторий. За исключением одного: ни разу не была помянута Москва.
Стоит отдать должное эффективности работы британских полицейских и спецслужб: уже через 6 дней после взрывов были названы подозреваемые, включая фамилии, адреса, истории жизни. Мнения родителей, соседей, ежедневные отчеты полиции о сделанном, - эффективность работы тех, кого принято называть профессиональными служащими, не может не вызывать уважение.
Но есть вопросы скорее к коллегам-журналистам и политикам.
Подчас складывалось впечатление, что многие из них последние 4 года провели на другой планете. Будто и не было Нью-Йорка, когда лихорадочно искали британских граждан, погибших в «близнецах», будто не было Мадрида, не было Москвы. Будто не было Афганистана и Ирака. Оказывается, в интернете можно найти инструкции, как изготовить пояс смертника, и применить его к вящей славе Аллаха. Оказывается, по-прежнему существует множество ячеек «Аль-Каиды». Оказывается, вообще в Европе можно применить смертников. Эти вещи будто с удивлением открывала для себя Британия. Так теперь лондонские взрывы и представлены: первые совершенные в Европе с помощью смертников. То есть Россия даже в этом смысле (там же были террористы –смертники) для Европы - как бы не Европа.
Даунинг-стрит издает по два сообщения в день – в мерах безопасности, об истории терактов, о ходе расследования. Москва в них не упомянута ни разу. Лишь единожды британский премьер упомянул Россию через запятую между Саудовской Аравией, Кенией и Танзанией... Британский посол в Москве выразил признание российским гражданам, сочувствовашим британцам. Но это было в Москве. В Лондоне практически не вспомнили о том, как в феврале 2004 года в московском метром погибло больше 40 человек. Так же, на перегоне между станциями, в час пик...
...Первые дни после лондонских взрывов общественность почти единодушно не обсуждала политической подоплеки терактов. «Из уважения к памяти невинно погибших». Затем теракт поставили в ряд с американским, испанским, индонезийским (о.Бали). Невинно погибшие в московском метро не упоминались. Как будто Россию вообще исключили из списка стран, где от террора гибнут невинные граждане, не говоря уже о ее европейской принадлежности. Поскольку в противном случае Лондон не мог бы быть первой европейской столицей, пострадавшей от смертников.
И вот это вопрос – именно к политикам. Причем к человеческой составляющей политики, сколь бы мизерной она ни была в этой прагматичной сфере.
Можно устраивать жесткие дипломатические пикировки на тему Закаева, Березовского и других «политических беженцев», нашедших себе приют в Лондоне. Можно сколько угодно дискутировать по поводу доказательной базы, с которой российские коллеги приезжают в Лондон требовать выдачи то одного, то другого. Можно также обсуждать политическую подоплеку всех последующих отказов и сравнивать степень независимости российской и британской судебных систем от политической конъюнктуры. Учитывая общую направленность британского общественного мнения, можно даже с определенным пониманием отнестись к комментариями по различным кавказским происшествиям и трагедиям. Но московское метро – совсем иной случай.
Те взрывы были похожи на лондонские, они предвосхитили их, они были своего рода сигналом. И люди, погибшие на перегоне «Павелецкой» и «Автозаводской», в сущности, ничем не отличались от тех, кто погиб на перегоне "Расселл сквер" и "Кингс Кросс"... И с не меньшим беспокойством британское посольство выясняло тогда, не оказалось ли в числе пострадавших в Москве подданных Королевства, чем российские дипломаты выясняли год с лишним спустя у британцев – по поводу граждан РФ.
Почему Москва оказалась забыта, ответа нет. Общее отношение к России во многих европейских странах с некоторых пор, мягко говоря, прохладное. Но горе не должно иметь политическую окраску, тем более, такое.
Если же исходить из того, что политика прагматична по сути, то и здесь можно было бы – как ни кощунственно – найти много причин для проявления солидарности: сколько российских денег работает на благо британской экономики, сколько российских граждан – официально и не очень – навещают острова в течение года, сколько британская экономика еще намерена заработать на разных энергетических проектах в России, не взирая на всю критику по поводу внутрироссийских демократических приверженностей.
Ныне главный вопрос, который вынесен на обсуждение, и который – хотя и несколько в ином ракурсе – не менее актуален для России, - как сохранить толерантность, укрепив безопасность. Как не ущемив основные права человека, - на жизнь, вероисповедание, неприкосновенность частной жизни, свободу передвижения – гарантировать их. Перед Россией, в сущности, стоит та же задача. Но решать ее, похоже, каждая страна будет самостоятельно. Общую опасность вновь затмевают собственные политические интересы. Да, разговоры о «едином фронте против чумы XXI века» составляют повестку дня практически всех международных встреч. А на деле нет даже простого сочувствия друг другу. Без этого же истинного партнерства не возникает. Лишь политическая видимость.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
