Политический обозреватель РИА Новости Петр Романов.
Недавний обмен нотами между внешнеполитическими ведомствами России и Эстонии показал - переговоры по вопросу о границе окончательно зашли в тупик.
Напомню суть проблемы. В течение длительного времени дипломаты и правительства двух стран согласовывали текст документа о границе, пришли, наконец, к соглашению и направили закон, как это и положено, на ратификацию в свои парламенты. Согласно традициям международного права, которые выполняются, «по умолчанию», ратификационный закон, принимаемый парламентом, содержит всего несколько формальных слов одобрения. Не больше, чтобы не навредить делу.
Эстонский парламент поступил иначе. Нарушив традиции, он включил в ратификационный закон ряд политических деклараций, неприемлемых для российской стороны. В частности, записал, что свое действие сохраняет и так называемый Тартусский договор между Эстонской Республикой и Советской Россией 1920 года. Абсурдность упоминания этого документа заключена хотя бы уже в том, что в договоре 1920 года пограничная линия проходит совсем не там, где она проходит, согласно новому договору. Таким образом, хотели того или не хотели (во что, правда, верится с трудом), но эстонские парламентарии внесли в простой вопрос изрядный хаос. Появилась возможность толковать новые договоренности, как угодно. Либо исходя из положений, подписанных только что. Либо, исходя из положений Тартусского договора, поскольку, согласно эстонскому ратификационному закону оба варианта остаются в силе. Между тем, хорошо известно, что любой юридический документ, допускающий возможность толкования уже плох, поскольку сеет семена будущего раздора.
Сами эстонцы убеждены, что ничего страшного не произошло, и они не претендуют на пересмотр границ. Просто им хотелось напомнить русским о своей независимости с 1920 года. У России другое мнение. Никто не отрицает суверенного права эстонских парламентариев, даже нарушая международные традиции, вписывать в ратификационный закон все что угодно, но уж лучше бы они туда вписали сказку о Винни-Пухе, чем упоминание о Тартусском договоре. По поводу забавного медвежонка российская сторона просто бы повеселилась, а здесь возникли подозрения. Тем более, что вопрос о границе находится, в силу многих исторических и политических обстоятельств, в сложнейшем контексте, где с обеих сторон намешано немало эмоций и взаимных обид. Если эстонские парламентарии об этом не думали и не предвидели, как они сегодня утверждают, резкой реакции Москвы, то это весьма недалекие парламентарии. Если же знали, что творят, то обычно подобное называется заранее спланированной провокацией.
Есть у проблемы и еще один аспект. Было бы, вероятно, забавно, если бы российские парламентарии в свой ратификационный закон включили, например, утверждение о том, что до сих пор действуют условия Ништатского мира, по которому вся Прибалтика переходила в собственность России «на вечные времена». Нет. Эстонцы не желают вспоминать о «вечном», но помнят о Тартусском договоре. Формально, поскольку нынешняя Россия правопреемница СССР. С другой стороны, если из прошлого перенестись в настоящее, не желают эстонцы вспоминать и современное международное право, признающее нерушимость нынешних границ. Они предпочитают год 1920 и именно Тартусский договор. Случай любопытный, поскольку удачно демонстрирует, что такое двойные стандарты.
На днях в качестве гостя автор обсуждал ту же самую проблему с эстонским парламентарием и бывшим заместителем главы российского МИДа Георгием Кунадзе (эпоха, когда наше дипломатическое ведомство возглавлял г-н Козырев – российский «мистер «да», отвечавший согласием чуть ли не на каждое предложение Запада). Г-н Кунадзе, как и эстонцы, убежден, что ничего страшного в ратификационном законе Эстонии нет. То есть, и он по старой привычке говорит «да». И он, как и эстонцы, видит только ту историю, которую желает видеть.
В 1938 говорит г-н Кунадзе, Германия осуществила аншлюс Австрии. Все законные действия были при этом соблюдены, но это аморально, потому что австрийцы просто не могли сопротивляться на тот момент силе. «В 1940 году, - цитирую г-на Кунадзе, - примерно по той же схеме, выполнив все формальные, предусмотренные законом процедуры, СССР осуществил аннексию трех балтийских стран». И они не могли ничего противопоставить военной мощи СССР. То есть, заключает он, все было формально законно, но аморально.
Не буду спорить. Только ведь и Тартусский договор 1920 года точно такого же свойства. Сначала Советской России был навязан Брестский мир, а затем, когда он «скончался», страны Антанты дали приказ немцам остаться в Прибалтике (Компьенское урегулирование), где образованные оккупационными властями марионеточные правительства Прибалтики заключили военный союз против России. Замысел был озвучен Черчиллем: Советская Россия должна быть отгорожена от Западной Европы кордоном неистово ненавидящих большевизм государств.
Бог с ним, с большевизмом, не в нем в данном случае дело. Просто ситуация примерно та же, что с Австрией и с Прибалтикой. И Россия, чтобы оградить себя от дальнейшей интервенции была вынуждена заключить ряд договоров с прибалтийскими марионетками. В этом смысле Тартусский мир и российско-эстонские границы, что в нем прописаны, навязаны России военной силой. В чем же разница?
И стоит ли договор, за которым легко просматриваются немецкие штыки и танки Антанты, брать в руки, как знамя суверенитета Эстонии?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
