На днях известный американский сенатор Сэмуэль Нанн обрушился с критикой на Россию за «отсутствие сведений о ее тактическом ядерном оружии» и призвал администрацию США договориться о контроле над ним. «Только такой жесткий контроль может предотвратить попадание этого страшного оружия в руки террористов», заявил сенатор. Спустя несколько суток на выступление сенатора Нанна откликнулся министр обороны России Сергей Иванов. «Мы готовы начать разговор о тактическом ядерном оружии только тогда, когда страны, обладающие им, будут хранить его на своей территории», - сказал он.
Что стоит за этой, мягко говоря, «заочной дискуссией»? Очень непростая проблема. Действительно, международного или двустороннего контроля за тактическим ядерным оружием не существует. Есть конвенции о запрещении и уничтожении химического и бактериологического оружия, договоры о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Есть даже договор об обычных вооруженных силах в Европе, по которому все государства старого континента, а также США и Канада обмениваются друг с другом данными о количестве и местах дислокации танков, боевых бронированных машин, артиллерийских орудий, самолетов, вертолетов и даже стратегических ракет, расположенных в европейской части планеты. А тактическое ядерное оружие (ТЯО) остается «терра инкогнита». Почему? Попробуем разобраться.
ТЯО, или, как его еще называют, нестратегические ядерные силы, всегда оставалось «фигурой умолчания». Как в отношениях между НАТО и Россией, так и в отношениях между СССР (Россией) и США. Их наличие, состав, количество, контроль над ними, качественные параметры не оговариваются никакими международными соглашениями. Хотя еще в 1989 году первый и последний президент СССР Михаил Горбачев предлагал США договориться и по этому вопросу. Не получилось. В достаточно длинном перечне договоров между США и СССР, США и Россией встречаются только упоминания об инициативах Вашингтона и Москвы, которые «на основе взаимности» 28 сентября 1991 года и 22 января 1992 года и 5 октября 1991 года и 29 января 1992 года соответственно взяли на себя ряд односторонних обязательств.
США, например, решили ликвидировать весь свой арсенал ТЯО наземного базирования, в том числе ядерные боеголовки для тактических ракет и ядерные артиллерийские снаряды. Они заявили о готовности снять и разместить на базах централизованного хранения все тактическое ядерное оружие, в том числе и боеголовки к крылатым ракетам морского базирования с надводных кораблей, включая и авианосцы, с ударных подводных лодок, а также авиации ВМС. Часть этого арсенала обязались уничтожить. По сведениям Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), нестратегические ядерные силы США сейчас составляют 1120 единиц – 800 бомб свободного планирования В61 трех модификаций и 320 боеголовок W80-0 для крылатых ракет «Tomahawk». Еще три года назад таких зарядов у США было 1670.
СССР, а затем и Россия обязались ликвидировать все ядерные боеголовки тактических ракет наземного базирования и ядерные артиллерийские боеприпасы, а также уничтожить все ядерные мины (у США их нет). Кроме того, мы решили изъять из воинских частей и сосредоточить на базах центрального хранения ядерные боеголовки зенитных ракет, а половину из них уничтожить (у США тоже нет таких боеголовок). Снять и разместить на базах центрального хранения все ТЯО с боевых кораблей, многоцелевых подводных лодок, а также авиации ВМФ (треть этих запасов ликвидировать). Москва заявила об уничтожении половины своих авиационных тактических ядерных боеприпасов. По свидетельству СИПРИ, отечественное нестратегическое ядерное оружие насчитывает сегодня 3380 единиц – авиабомбы AS-4 и AS-16, боеголовки к крылатым ракетам морского базирования, противокорабельным ракетам и торпедам. Три года назад их у нас было 3590.
Так это или не так, выполнили свои односторонние обязательства стороны или нет, официального ответа не существует. Односторонние инициативы не являются юридическими обязательствами и не предусматривают мер контроля. Только трагическая история с АПЛ «Курск» невольно подтвердила – на субмарине не было ядерных боеголовок. Ни на торпедах, ни на крылатых ракетах «Гранит». И еще доподлинно известно, что США сохраняют на девяти базах в шести странах Европы (Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах, Турции и Великобритании) свой тактический ядерный арсенал в количестве 150 авиационных бомб свободного планирования В61 (90 единиц из них размещены на авиабазе Инджирлик в Турции, недалеко от наших границ). Для кого оно предназначено – вопрос. С террористами ядерным оружием бороться невозможно. И можно понять министра обороны России Сергея Иванова, когда он говорит о своей озабоченности этими бомбами.
Для США они – тактическое ядерное оружие. Для России, поскольку время подлета от авиабаз НАТО истребителя F\A-18 Hornet, способного нести это оружие до, к примеру, Смоленска, всего пятнадцать-двадцать минут, эти бомбы становятся стратегической угрозой. В те дни, когда с новой администрацией США обсуждался Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, подписанный в мае 2002 года, Москва предложила включить в него и тактическое ядерное оружие. Вашингтон опять отказался.
О нерешенной проблеме ТЯО говорят ученые, общественные деятели и специалисты в области вооружений. Не так давно эта тема обсуждалась на семинаре в московском отделении «Фонда Карнеги». Недоговоренности в столь деликатной сфере, считают эксперты, ставят перед политиками и военными ряд вопросов, без ответа на которые трудно надеяться на укрепление мер доверия и полноценное развитие сотрудничества между Москвой и Вашингтоном, а также между Россией и НАТО. Даже в рамках Римской декларации 2002 года.
Для сенатора Нанна все эти вопросы, конечно же, не секрет. Как и данные о состоянии и наличии тактического ядерного оружия России. О состоянии систем защиты российских ядерно-технических баз. Кроме тех источников информации, о которых мы уже упоминали, у него, безусловно, есть по этому поводу сведения ЦРУ, других разведсообществ и исследовательских организаций, да и он сам много раз бывал в Москве и даже на ее ядерных объектах, встречался с российскими специалистами, знает не понаслышке, как здесь обстоят дела. Кстати, по отзывам бывшего командующего стратегическими ядерными силами США генерала Юджина Хабигера, российские ядерно-технические базы охраняются много лучше, чем американские. Причем эта охрана все время совершенствуется. В том числе и на деньги, которые приходят по программе Нанна-Лугара «О совместном уменьшении угрозы».
Начальник 12-го Главного управления Министерства обороны России, того самого, что «командует» всеми ядерными боеголовками российской армии и флота, генерал-полковник Игорь Валынкин недавно заявлял, что американская сторона имеет возможность посетить объект, на котором за ее деньги ведутся работы российскими фирмами. Но только три раза: до начала работ, по выполнении 50 процентов работ и после их завершения. Но они допускаются только к ограждению объекта и к техническим средствам охраны, но не к самим хранилищам. Вопрос о разрешении посещения хранилищ американской стороной не ставился. «Тем не менее, говорить о том, что мы их никогда не пустим, тоже не верно, - заметил генерал. - Я думаю, придет момент, когда на взаимной договоренности мы будем проводить проверки на американских объектах, а они - на наших. Но это пока далекое будущее».
Так почему же сенатор Нанн, блестящий специалист в области ядерных вооружений, который обо всем этом отлично знает, публично поднимает тему «непрозрачности русских ядерных арсеналов», опасности проникновения к ним террористов? Этому есть, как минимум, два объяснения. Первое – в сенате и конгрессе идет обсуждение бюджета на будущий финансовый год, который начинается в июле, и разговор о «российской ядерной проблеме» - хороший аргумент для лоббирования интересов родного ВПК и Пентагона. Вторая причина более серьезна.
Пентагон и его шеф Дональд Рамсфельд добиваются от сената ассигнований на создание миниатюрных ядерных бомб глубокого проникновения. Сенат несколько раз отклонял эту инициативу. Кроме того, американские генералы требуют возобновления испытания ядерного оружия на полигоне Невада для создания боеголовок к противоракетам национальной системы ПВО (США, как известно, не ратифицировали договор о запрещении таких испытаний). Без ядерных боеголовок на противоракетах система НПРО – неэффективна. Она в перспективе, конечно же, научится сбивать одну-две стратегические ракеты, атакующие территорию страны, но групповому налету таких ракет и их боеголовок, тем более способных маневрировать на траектории, без встречного ядерного взрыва, как утверждают специалисты, противостоять эта система не сможет. И тут напоминание о «несговорчивости Москвы» - опять же очень сильный аргумент для сомневающихся. Особенно на фоне той антироссийской шумихи, которая почему-то развернута в американских СМИ.
«Ядерные секреты» сенатора Нанна для специалистов - «секреты Полишинеля». Думаю, Россия готова договариваться с США и по вопросу тактического ядерного оружия, но только тогда, если это будут честные партнерские договоренности, а не попытки «играть краплеными картами». Правда, догадываюсь я, в России есть немало и таких специалистов, которые спят и видят, когда же американцы «грохнут свою бомбу» на полигоне Невада. У них тоже есть, чем ответить на это. Крепко заждались.
Что, кому-то очень не терпится открыть новый раунд гонки атомных вооружений? Дать наглядный пример тем странам и режимам, которые очень хотят обзавестись своей собственной «бомбой»? Уверен, это не в наших общих с американцами интересах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
