Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий, - РИА «Новости»
Президентские выборы в Киргизии состоятся 10 июля. Однако уже сейчас ясно, что главой республики, если не случится чего-либо экстраординарного, станет Курманбек Бакиев, в настоящее время возглавляющий правительство страны и исполняющий обязанности ее президента. Это стало ясно, когда Бакиев подписал соглашение со своим основным соперником Феликсом Куловым, который отказался от участия в предвыборной гонке.
Избирательная кампания грозила расколоть республику, в которой еще с советских времен существует жесткая конкуренция между мощными кланами, представляющими север и юг республики. При Аскаре Акаеве у власти находились северяне, и его свержение стало победой южан. Их лидер Бакиев занял два ключевых поста в республике, однако северяне не желали мириться с поражением. Они быстро выдвинули нового лидера – отставного генерала Кулова, который в разное время занимал посты вице-президента, главы МВД, мэра столицы. Бывший соратник Акаева, Кулов в конце 90-х годов вступил с ним в жесткий конфликт, закончившийся арестом генерала и его осуждением к длительному лишению свободы по обвинению в экономических преступлениях. Свержение Акаева привело к реабилитации Кулова и его возвращению на политическую сцену.
Борьба Бакиева и Кулова должна была проходить без явного фаворита. Жесткая конкуренция двух лидеров могла привести к тому, что победу одного из них не признали бы сторонники другого. А последующая дестабилизация могла привести к полному хаосу, что полностью похоронило бы мечты о восстановлении инвестиционной привлекательности страны, подорванной после погромов, сопровождавших клановую междоусобицу. Мог встать вопрос и о единстве страны, и о появлении исламского фактора – своего рода экспорта технологий из соседнего Узбекистана (напомним, что многие участники кровавых андижанских событий бежали на киргизскую территорию). Понятно, что такая перспектива не устраивала наиболее дальновидных киргизских политиков и представителей бизнеса. Равно как она была невыгодна и России – союзнику Киргизии по ОДКБ и ЕврАзЭС, заинтересованному в стабильной киргизской политической ситуации (кстати, и Бакиев, и Кулов демонстрировали позитивное отношение к России).
В результате был достигнут непростой «северо-южный» компромисс – первый в истории современной Киргизии. Он предусматривает, что Кулов снимает свою кандидатуру с президентских выборов и концентрирует все силы на продвижении кандидатуры Бакиева во время предвыборного марафона. В случае победы Бакиева, Кулов гарантированно занимает пост главы кабинета министров страны. В случае отставки премьер-министра свой пост должен покинуть и президент. На период до выборов Кулов будет исполнять обязанности первого вице-премьера правительства, а так как на время избирательной кампании Бакиев согласился уйти в отпуск, то фактическая власть в республике на переходный период переходит к Кулову. Во избежание злоупотребления властью в эти недели со стороны северного лидера, в соглашение включен специальный пункт, гласящий, что если Бакиев проиграет выборы, то Кулов обязался уйти в отставку и не входить в состав нового правительства.
Более того, в конституцию Киргизии должны быть внесены изменения, предоставляющие премьер-министру страны гораздо более широкие полномочия в экономической и политической сферах государственной деятельности, начиная от формирования кабинета министров, заканчивая назначением местных администраций (по согласованию с президентом). Прерогативой президента остается курирование силовых министерств и ведомств, правоохранительной системы, а также международный блок вопросов. Фактически речь идет о масштабной конституционной реформе, предусматривающей раздел власти между двумя высшими должностными лицами страны – при Акаеве часто сменявшиеся премьеры не имели собственной политической идентичности.
Столь тщательное прописывание обязательств сторон не случайно – Бакиев и Кулов явно не доверяют друг другу, что неудивительно: они только что были соперниками. Не случайно, что гарантами соглашения выступили спикер парламента, председатели Верховного и Конституционного судов республики. Но даже если все пункты соглашения будут соблюдены до выборов, то вопрос о жизнеспособности новой киргизской властной конструкции остается актуальным. Раздел власти мало соответствует менталитету современных центральноазиатских лидеров, стремящихся установить полный контроль за политической и экономической ситуацией в стране. Правда, в Таджикистане правительству и исламской оппозиции после драматического противостояния, вылившегося в гражданскую войну, все же удалось найти компромисс. Но его параметры существенно отличаются от киргизских – исламисты получили лишь свою квоту во власти, но отнюдь не право формировать правительство или определять кандидатуры глав местных администраций.
Таким образом, речь идет как о вынужденном компромиссе между лидерами влиятельных кланов, так и о принципиально новом для страны и региона в целом политическом решении. Если оно станет удачным, то может послужить примером для других государств Центральной Азии. Если же ситуация примет негативный характер, то под угрозой может оказаться территориальная целостность Киргизии.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
