...Свекру моей подруги было 12, когда началась война. Он работал на московском заводе, как и другие мальчики из его двора, где-то у станции метро «Библиотека им. Ленина». Дом, в котором он жил, давно превращен во что-то нежилое, уж больно хорошо он расположен, чтобы оставить там низкодоходных жильцов. Но двор остался. И каждый год 9 мая те мальчишки, старики сегодня, собираются в этом дворе. Отметить День Победы, помянуть ушедших, пожелать здоровья живущим...
...Наш сосед с верхнего этажа перед каждым 9 мая преображался, вынимал из шкафа парадный костюм, надевал ордена и медали и неизменно выпивал «стопочку». Он не дожил до 60-летия Победы, его вдова, старушка почти 90 лет, в этом году надела белый платочек, поплакала и встретила Великий день одна в своей маленькой скромной квартирке...
Вроде все, что было сделано, сделано для того, чтобы 60-летие Победы запомнилось всем навсегда - от российских стариков-ветеранов, которым посчастливилось дожить до этого дня и оказаться на Красной площади, до Джорджа Буша; от отмороженных подростков, «рассекающих» по обезлюдевшим (из-за начала дачного сезона и предпринятых мер безопасности) московским проспектам, до Александра Лукашенко, президента многострадального белорусского народа. И прошли фантастическим парадом тысячи современных военнослужащих, и отгремели гаубицы, и сделали торжественные виражи самолеты.
А помниться будет старый дворик на задворках «Библиотеки им. Ленина» и сморщенные лица однокашников, стоявших тогда за соседним станком, и глаза. Ушедшие, уходящие. Помнящие...
И получилось как бы два праздника. И вроде тот, большой, очень нужен. Нельзя же на такую Великую дату не провести парад, салют и вылеты эскадрильи. Нельзя не пригласить лидеров государств, участвовавших в войне, пусть тогда и по разные стороны окопов. Нельзя, не воспользовавшись ситуацией, не провести череду важных для России междунардных саммитов – от российско-американского до европейского. Нельзя и пренебречь мерами безопасности, потому что, не дай Бог что, да еще в международном масштабе...
А помнить будут глаза и «стопочку» вечером с другом. «Мы бы с ним припомнили, как жили, как теряли трудным верстам счет... За победу б мы по полной осушили, за друзей добавили б еще...» Даже из песен военных песен, которые поют и сегодня, глубже всего вросли в душу те, где о товарищах, о «нас», о «нем». «Белорусский вокзал», «Друзья-однополчане», «Темная ночь», «Дороги».
Так давно повелось в российской жизни: государство - где-то там наверху, и люди - где-то сильно ниже. Со своими человеческими радостями и горем, с друзьями и потерями. И вроде ничего не сказешь про ограниченный вход на Театральную площадь. Так надо – для парада, для безопасности. А с другой стороны, туда пришли бы старики и обнялись, и поплакали вместе. Ведь их уже так мало. И это стоит дороже всех государственных дел на свете...
Впрочем, и площадь уже давно какая-то другая, пафосная что ли, или просто деревья теперь там не растут...
Российский человек любит пафос, любит, когда все большое и помпезное. Когда больше, чем у всех. Ракет, территории, снега, военных, водки. Количество для него почти всегда было важнее качества. Он мастер широких жестов, а не ювелирных мазков. Количество для него является источником и предметом гордости. И, конечно, он будет горд парадом; горд тем, что, бросив все дела, мировые лидеры съехались в Москву и выстроились в очередь к российскому президенту; что он, президент, по-хозяйски в эти дни решает важные государственные проблемы.
Но в памяти у людей при этом останутся 6 соток, еще голеньких, потому что весна в этом году выдалась холодной, и бутылка водки на столе, и «по рюмахе» с соседом после вскапывания огорода...
И так было веками, и так, похоже, будет впредь. И никогда эти две жизни, две планеты не будут находиться на одной орбите, и одна от другой зависеть. И как совместить их – вот величайшая проблема российского государства. Как совместить полные слез глаза ветеранов и мысли о не поддающихся человеческому разуму потерях Второй мировой? «Так было надо», - скажет и сегодня почти каждый, кто прошел через те страшные годы. И достанет свой старенький поношеный костюм, возьмет 20-50 мятых рублей, которые для него – сокровище, и пойдет медленно в тот двор, на задворках величайших празднеств.
«Будь проклята война, наш звездный час!» - написал ровно 30 лет назад драматург Михаил Рощин. Боже, как чудовищно глубоко он был прав... И до сегодняшних дней Россия стоит перед тяжелейшей дилеммой, которая никак не может быть разрешена и которая продолжает давлеть над всем росийским духом и разумом: трагедия величия и величие трагедии.
И вроде один праздник, наш общий, и вроде - два. Безымянные могилы и известные герои, саммиты и глаза друга. Проспект и дворик...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
