Владимир Орлов, директор ПИР-Центра (PIR Center), - РИА «Новости»
Пресечение попыток международных террористических организаций получить доступ к оружию массового уничтожения (ОМУ) и его компонентам (включая ядерно-оружейные материалы) сегодня остро стоит на повестке дня.
13 апреля Генеральная Ассамблея ООН приняла Международную конвенцию о противодействии актам ядерного терроризма. Проект Конвенции был предложен Российской Федерации еще в 1998 году. Это – первый международно-правовой юридически обязательный документ по проблемам международного терроризма, принятый со времени 11 сентября 2001 года. Он будет открыт к подписанию в сентябре.
Приняв конвенцию, международное сообщество сделало заметный шаг вперед. Теперь, после почти семилетнего ожидания, мы имеем детальный документ, который отвечает на многочисленные вопросы: как пресекать акты ядерного терроризма? Как бороться с их последствиями, если предотвратить такой акт не удастся? Каков механизм возвращения похищенных террористами делящихся материалов государствам, которым они принадлежали?
Часто приходится слышать: мол, все это – разговоры об угрозе, которой нет. Раздувание страхов, когда «эффект 11 сентября» помножен на «чернобыльский эффект». Мол, террористы пока что эффективно обходятся обыкновенной взрывчаткой. А оружием массового уничтожения в их руках стали не ядерные боеприпасы, а обычные гражданские самолеты. Мол, террористам не под силу, да и незачем, тратить десятки миллионов долларов, заниматься сложными научными и инженерными разработками, в то время как они могут эффективно воздействовать на государства и общественное мнение при затратах в тысячи или максимум десятки тысяч долларов.
Не могу согласиться. Наиболее крупные международные террористические сети заинтересованы в масштабных актах-катастрофах, напряженно работают над планами их осуществления. «Зрелищный терроризм» не терпит повторений. Мысль террористов работает над новыми сценариями, и в этих разработках они стараются опередить фантазию государств, их спецслужб, даже, возможно, кажущуюся безграничной фантазию Голливуда. Но им нужно больше славы, чем звездам Голливуда. Массовые страхи перед словом «радиация» - гарантия того, что теракт попадет в breaking news Си-Эн-Эн; а это может быть даже важнее, чем число жертв.
В то время как в Российской Федерации, да и, насколько известно, других официальных ядерных государствах, а также в Индии хранилища ядерных боеприпасов надежно защищены от несанкционированного доступа, есть, по крайней мере, одно непризнанное ядерное государство, сохранность ядерного оружия в котором вызывает у меня серьезное беспокойство, а именно – Пакистан.
Еще более серьезное беспокойство, уже применительно к десяткам государств мира, вызывает уровень физической защиты объектов ядерной энергетики, прежде всего АЭС, а также хранилищ делящихся материалов. Наиболее привлекательный и потенциально наиболее доступный путь для террористов – захват и попытка подрыва такого объекта, при наличии серьезной поддержки среди ранее завербованных или засланных сотрудников таких объектов.
Как указали авторы – представители российских государственных структур в книге «Супертерроризм: новый вызов нового века», «диверсии на ядерных объектах, загрязнение воздуха радиоактивными веществами, которые распыляют в виде аэрозолей, радиоактивное загрязнение источников водоснабжения могут привести не только к большим человеческим жертвам, но и к экологической катастрофе с долговременными последствиями».
А вот тема незаконно оборота ядерных материалов в последнее время, на мой взгляд, справедливо, уходит в тень. Статистика показывает, что в роли похитителей ядерных материалов выступали в основном любители-одиночки или же сами спецслужбы, провоцируя потенциальных покупателей. По оценкам МАГАТЭ, на сегодняшний день вероятность создания атомной бомбы из краденых материалов ничтожна: за последнее десятилетие преступники сумели украсть не более 2% от количества урана и плутония, необходимого для создания ядерного заряда.
Как справедливо заметил представитель Индонезии в ООН Прайоно Атиянто, принятие Конвенции о противодействии ядерному терроризму позволит предотвратить риск того, что отдельные террористы или группы попытаются завладеть ядерными материалами или объектами.
В то же время, нельзя не видеть, что текст Конвенции в его нынешнем виде – это во многом компромиссный документ. Так, акции вооруженных сил против ядерных объектов выводятся за рамки действия конвенции. А между тем, вопрос о защите объектов мирной ядерной инфраструктуры от агрессии для государств, аккуратно выполняющих положения Договора о нераспространении ядерного оружия, становится сейчас другой актуальной – но все же самостоятельной – темой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
