На днях прочел следующую сентенцию: «полититехнологии - один из смертных грехов XX века». О греховности спорить не хочется, а вот, что касается даты рождения, то тут неточность. Это только кажется, что политтехнологи родились чуть ли не вчера. На самом деле это довольно старый бизнес, а сами технологии с самого начала были и белыми, и серыми, и черными, в зависимости от целей, что преследовали заказчики и методов, которыми пользовались исполнители.
Точно так же обстоят дела и сегодня. За последние годы здесь лишь одна перемена: если несколько лет назад наши граждане наблюдали в СМИ войну отечественных олигархов, то теперь Россия все чаще подвергается нападкам извне.
Еще во времена Петра I, т.е. с того момента, когда Россия стала претендовать на роль великой державы, она не раз подвергалась информационным атакам и сама отвечала на них. Некоторые, из забытых уже баталий, стоит вспомнить, хотя бы для того, чтобы и в сегодняшнем информационном потоке отличать здоровый продукт. Если и йогурты бывают разными, то тем более следует беречь голову.
Первый пропагандистский залп сделали не русские. Он раздался в 1704 году, когда воспитатель царевича Алексея немец барон Мартин Нейбегауэр, изгнанный царем за жадность, тут же перебежал к шведам и издал брошюру в форме письма «знатного немецкого офицера» о дурном обращении с наемными иноземными офицерами в Москве. Провокатор бил по больному для русских месту: именно в это время царь-реформатор издавал в Западной Европе манифесты, приглашая специалистов к себе.
Куража Петру было не занимать, поэтому немедленно в Европе появляется ответ - брошюра, написанная от имени некоего Симеона Петерсона «Искреннее письмо знатного немецкого офицера», где автор старательно отвечает на клевету шведов.
Нейбегауэр тут же нанес новый изобретательный удар, издав еще одно сочинение, причем автором снова значился Петерсон, но теперь уже якобы настоящий. Один Петерсон обличал другого во лжи и присвоении чужого имени. Конечно, и русский, и шведский Петерсоны являлись фантомами, но дрались на информационном поле всерьез. Последним аккордом в этой схватке стал труд еще одного барона Гюйссена, где он подробно описывал всю скандальную историю пребывания Нейбегауэра в России и объяснял все нападки на Петра обидой честолюбивого и нечистоплотного человека.
Петр следил за европейским общественным мнением и на каждую атаку отвечал молниеносно и не без юмора. На заключительном этапе Северной войны англичане делали все возможное, чтобы перехватить русский флот, который многократно высаживал свой десант в Швеции, громя гарнизоны и военные заводы, однако за все это время опытные британские моряки так и не перехватили ни одно десантное судно. Уже в отчаянии, в июне 1720 года английская эскадра линейных кораблей под командованием адмирала Норриса, соединенная со шведским флотом, появилась около Ревеля и высадила свой десант на острове Нарген, где сожгла избу и баню. Петр, узнав о славной баталии, изрядно веселился, а затем немедленно использовал этот курьезный случай в пропагандистских целях: послам в Европе было приказано обязательно опубликовать в газетах заметку о «стратегическом успехе» противников. «Особливо об избе и бане», - подчеркивал царь в депеше.
Досталось от Петра и ганноверскому немцу Георгу, который в 1714 году сел на престол в Великобритании. Георг, не знавший ни слова по-английски, общался со своими министрами на латыни и защищал не столько английские, сколько ганноверские интересы. Чтобы отбить у англичан интерес к шведской теме, русские дипломаты, по приказу Петра, начали распространять в Англии статьи-мемориалы, посвященные жизни и деятельности Георга. Русские ничего не выдумывали, а лишь умело обыгрывали тот факт, что король и одновременно курфюрст Ганновера слишком часто использует свое пребывание на английском престоле в интересах немцев.
Николай Молчанов в книге «Дипломатия Петра Первого» пишет: «Без всяких дипломатических экивоков английскому королю напомнили его собственные слова и действия. В целом получилась яркая картина грубого нарушения обязательств, явной лжи, очевидного подчинения политики Англии интересам ганноверской династии. Это – великолепный образец политической публицистики тех времен, но отнюдь не документ дипломатического характера. Очевидно, так его и задумали».
Именно так. Петр шел на скандал целенаправленно и мечтал о том, чтобы он оказался громким. Результаты превзошли все ожидания, операция получилась и эффектной, и эффективной. Кабинет министров приказал русскому послу покинуть Лондон, но Петр был доволен. В результате «войны мемориалов» репутации и политике Георга был нанесен мощный удар. Позиция Англии оказалась тем более ослабленной, поскольку Петр, вопреки ожиданиям Лондона, никак не отреагировал на высылку своего посла, а, напротив, заявил, что англичане могут и впредь приезжать в Россию торговать.
Слова «торговать с Россией» для англичан значили тогда много, и тут ганноверский курфюрст поделать ничего не мог. Многолетние расходы на содержание эскадры Норриса никак не оправдывала уничтоженная русская баня. А вот торговые пути в Россию приносили только выгоду. Общественное мнение в Англии склонилось к тому, что враждовать с Петром невыгодно. То же Лондон посоветовал и шведам. Так и завершилась Северная война.
Все нападки на Петра при его жизни не идут, однако, ни в какое сравнение с той атакой, что обрушилась на реформатора уже после его смерти. Объяснение на поверхности: петровские идеи оказались столь мощными по своему потенциалу, что намного пережили творца. Следовательно, кто-то пытался петровским идеям следовать, а кто-то продолжал с ними бороться. Самым известным продуктом политтехнологов начала XIX века стало фальшивое завещание Петра I, где император якобы начертал план завоевания русскими чуть ли не всего мира.
«Завещание», впервые обнародованное в 1812 году по заказу французских спецслужб, многократно затем переиздавалось. На него, как на подлинник, ссылались даже Маркс и Энгельс. Использовал фальшивку и Геббельс. Как доказательство экспансионистских замыслов русских «завещание» было опубликовано в фашистской прессе 25 ноября 1941 года.
С каждым последующим изданием в «завещании» появлялись все новые географические названия и разделы. Скажем, в 1912 году в связи с событиями на Балканах, обновился раздел, посвященный Персии. Здесь Петр заговорил, по меткому выражению одного из исследователей, языком арабского халифа, рассуждая о том, как сделать Персию «послушным верблюдом». По подсчетам специалистов, в конце концов, возникло четыре абсолютно самостоятельных текста «завещания». Французский историк Шницлер прямо заявил, что, хотя «завещание» и является «чистейшей выдумкой, но оно прекрасно служит целям антирусских выступлений». Откровеннее не скажешь.
Кстати, когда тебя ругают, огорчаться стоит не всегда. Как это не парадоксально, но усиление в последние годы нападок на Россию в каком-то смысле даже радует. Как доказывает история, зарубежные политтехнологи всегда оживлялись, когда русские становились сильнее. Следовательно, можно предположить, что мы на пути к выздоровлению.
Что же до всего остального, то рецепт прежний: не терять, как и Петр, головы и, естественно, куража. Нам есть, что сказать и что напомнить оппонентам. Белое и пушистое – это не о них. Это о соседском коте.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
