Политический обозреватель РИА "Новости" Анатолий Королев
Зураб Церетели стал самым знаменитым грузином России после Сталина. По сути власти Москвы во главе с мэром Юрием Лужковым вручили ему в личное художественное пользование столицу страны, город, где царствуют исторические традиции русской культуры, город - сплетение сотен церквей, монастырей и советских небоскребов, город, где и без Церетели живут тысячи скульпторов и художников, где каждый мечтал бы занять трон всесильного мэтра.
Свою безграничную власть над Москвой Церетели утвердил исполинской скульптурой Петра Великого, почти стометровой высоты (96 м!). Художественные достоинства этой работы весьма спорны, фигуре императора не хватает подлинной монументальности, которая не зависит от размеров. По сути, это оловянный солдатик или брелок для ключей автомашины, лилипут, раздутый до размеров Гулливера.
И этот истукан стоит на искусственном островке посреди Москвы реки, наискосок от Кремля, прямо напротив главного храма России - восстановленного Храма Христа Спасителя. Причем поднятая рука Петра с бронзовым свитком выше всех пяти крестов собора, которые, между прочим, отливал тот же Церетели (плюс 16 бронзовых ворот для храма - тоже его работы).
Представьте, что напротив Эйфелевой башни стоит фигура вполовину ее высоты, или она же установлена на Трафальгарской площади в Лондоне высотой чуть ли в рост колонны Нельсона.
Если бы Зураб Церетели жил в Египте, он бы установил напротив пирамиды Хеопса пирамиду Зураба.
Монумент Петру вызвал такое негодование в художественной московской среде, что против него был устроен заговор одной экстремистской группой. Ночью в основание фигуры была заложена взрывчатка, и только чудо спасло монумент от гибели.
Чудо - вот что витает над судьбой Церетели.
У Церетели сто ангелов-хранителей.
Он родился в маленькой Грузии, в Тбилиси, в семье строителей (1934), где окончил Тбилисскую академию художеств. Тесный городок на берегах Куры и крохотное государство стало стартовой площадкой для неистового творца. Но далее недавний студент, неофит становится вдруг главным дизайнером курортного приморского комплекса в Пицунде, затем создает мозаику для автовокзала, ансамбль детского курорта в Адлере, делает горельеф из меди для отеля в Ялте. Он берется за дело с неукротимой энергией, он работает практически круглые сутки. Он засыпает с молотком скульптора, просыпается с кистью художника, он успевает сделать картину, пока пьет утренний кофе. По легендам, его обеденный стол окружают мольберты. К вечеру он заканчивает хотя бы одну новую картину.
Причем как живописец он намного талантливей, чем скульптор. У него масса прекрасных работ, особенно хороши его портреты.
Но главный дар Церетели - дипломатический гений, легкость души, огромное обаяние, грузинская щедрость, лукавство, умение кутить и гениальная способность угодить сильным мира сего.
В 1970 году он становится главным художником Министерства иностранных дел СССР.
Пожалуй, после Веласкеса и Леонардо да Винчи не было в истории мирового искусства художника, который бы так легко влюблял в себя королей, президентов, епископов, звезд эстрады, гангстеров, мэров, послов, как Зураб Церетели.
Количество званий и наград, которые он уже получил, просто ошеломляет: Церетели - президент Московского международного фонда содействия ЮНЕСКО, посол доброй воли ЮНЕСКО, академик живописи и ваяния, член-корреспондент Королевской академии искусств Сан-Фернандо в Мадриде, действительный член Академии художеств Китайской народной республики. Церетели - иностранный член-корреспондент Академии изобразительных искусств Франции, профессор Брокпортского университета изящных искусств в США, он лауреат Ленинской премии, дважды лауреат Государственной премии, лауреат премии Пикассо, вдобавок он же - Герой социалистического труда, лауреат ордена Славы России и еще кавалер Почетного Креста ассоциации ветеранов французского Сопротивления. Хотя какое отношение Зураб Церетели имеет к французскому Сопротивлению, мне неведомо.
Церетели начал наступление на советскую Москву в 1983 году как римский копьеносец, вонзив исполинское копье в пятачок старинной Тишинской площади. Там, на месте исторического поселения грузин в Москве, он установил свой первый монумент «Дружба навеки» двадцатиметровой высоты - позвоночник из перемешанных грузинских и русских букв, поднявший над площадью лавровый венок.
Памятник в народе назвали весьма кратким нецензурным словом...
Почему-то все монументы Церетели в Москве обрастают разными прозвищами, например, его увенчанный образом летящей женщины обелиск на Поклонной горе в честь великой победы над фашизмом прозвали «муха на игле».
Сам Церетели, впрочем, свой монумент назвал в честь Богини Победы – Ники.
Но подлинная эпоха Церетели наступила после падения коммунизма. Вот где его дар царедворца пришелся ко двору.
И как мастерски он переиграл русскую элиту! Когда в 1997 году его назначили Президентом Российской академии художеств, мастера живописи загудели, посыпались письма протеста. Традиционно ведь этот пост занимали мэтры реалистической живописи, пейзажисты, этнически русские. И что же сделал Церетели? Он распахнул двери в закрытое царство академиков и в течение нескольких месяцев принял в академики чуть ли не тысячу человек.
Почести, о которых мало кто мог мечтать, он раздал с легкостью виночерпия за праздничным столом. Пусть все будут академиками, мы все этого достойны, сказал Церетели.
И волна улеглась.
И вот итог - сегодня под его эгидой не только академия, но еще и свой музей современного искусства и собственная Галерея искусств, носящая его имя - два прекрасных особняка на Петровке и на Пречистенке, в самом аристократическом центре Москвы.
Экспансия Церетели давно вышла за пределы Москвы и России.
Он установил монумент «Разрушить стену недоверия» в Лондоне, композицию «Счастье мира» в США, монумент «Добро побеждает зло» в Нью-Йорке, создал ансамбль площади Льва Толстого в Монтевидео, в Уругвае, памятник Гоголю на холме виллы Боргезе в Риме, памятник святому Николаю Угоднику в Бари, в Италии, а в очереди на установку стоят в его мастерских фигуры принцессы Дианы, матери Терезы, памятник генералу Де Голлю, памятник Христофору Колумбу (двойник Петра Первого, только под другими парусами) и монумент в память жертв терроризма высотой 30 метров для Нью-Йорка.
Церетели планировал подарить этот монумент Америке.
Но тут вышла осечка, горожане подняли волну протеста, мало кому понравилась идея установки мрачной стены, внутри которой стекает слеза, и мэр Нью-Йорка взял паузу.
Пока писалась эта статья (один день) Церетели - если верить его биографом, - закончил новую картину и сделал хотя бы пару набросков.
Общее количество его полотен - больше 5000. Но, по словам маэстро, сам он никогда их не считал.
Сравнив Церетели с Веласкесом, я вспомнил, что, став придворным живописцем испанского короля Филиппа IV и получив дворянский титул, выходец из низов Веласкес практически перестал писать, ремесло живописца ему казалось постыдным занятием для гранда. Он делал исключение только для сюзерена. Все прочие шедевры Веласкес писал буквально из-под палки.
Вот уж чего нельзя сказать о Церетели.
Этот действующий вулкан в центре Москвы продолжает извержение живописи и скульптуры. И сто ангелов-хранителей продолжают свою опеку над судьбой уникального человека, который сумел превратить свою энергию в гениальность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
