Обозреватель РИА «Новости» Петр Гончаров
События в Киргизии, связанные с парламентскими выборами и последовавшей отставкой президента Аскара Акаева, рассматриваются теперь не иначе как в фокусе так называемого «эффекта домино». Многочисленные эксперты вписывают киргизские события в канву «бархатных» революций в Грузии и Украине и задаются при этом вопросом, сработает ли прецедент смены власти в Киргизии как «запал» в других центрально-азиатских республиках.Коль скоро поставлен вопрос о «базовой ценности прецедента» бархатной революции в Киргизии для целого региона, нелишне заметить, что подобный вариант смены власти в Киргизии США и ЕС готовился загодя. Для этого в республике, в дополнение к появившимся к тому времени различным международным «демократическим» институтам, была создана мощнейшая сеть так называемых «неправительственных организаций», большинство из которых финансировалось (и финансируется) американскими фондами. И, тем не менее, финал событий в Бишкеке, когда неизвестно, кто же захватил Дом правительства и потом оставил его в распоряжение оппозиции, вряд ли можно назвать удачным для США. Такой финал, при всех возможных скидках, победой «бархатной» оппозиции назвать невозможно, что ставит под сомнение и его «демократическую» ценность.
С другой стороны, события в Киргизии не явились случайными, а стали результатом глубочайшего социально-экономического кризиса в республике. Как оказалось, на «островке демократии» далеко не все было благополучным. Проведенные рыночные реформы коснулись большей частью не производственной, а управленческой сферы, что не привело к сколько-нибудь устойчивому положению в экономике. Вместо ожидавшейся рыночной модели получилась, по словам киргизских экономистов, «базарная», которая зиждилась на многочисленных зарубежных кредитах.
Стремительному падению рейтинга самого Акаева во многом способствовала и жесточайшая коррупция, поразившая буквально все государственные ведомства и добравшаяся, как жаловался сам Акаев, «до шестого (из семи) этажа Дома правительства». Поэтому рассчитывать на то, что в той или иной центрально-азиатской республике сработает «киргизский запал», конечно, возможно, но, очевидно, лишь при наличии в этой республике «киргизских» предпосылок.
Наиболее вероятной следующей жертвой «центрально-азиатского домино» принято считать Казахстан. В этом есть своя логика, и дело не только в том, что в этой республике в декабре 2005 года должны пройти президентские выборы.
Казахстан - преуспевающая в экономическом отношении, социально стабильная постсоветская республика, в которой, как и в Киргизии, действуют различные международные фонды и «демократические» институты, занимающая исключительно выгодное геополитическое положение и обладающая огромными сырьевыми и энергетическими ресурсами, безусловно, представляет лакомый кусок для США.
"Приручив» Казахстан, «выбив» его из российской орбиты, США решат многие свои проблемы – начиная от каспийских энергоносителей, кончая установлением контроля над трансрегиональными газо- и нефтепроводами, в том числе и идущими в Китай. Остается всего лишь сменить «режим Назарбаева».
Назарбаев, в отличие от Акаева, на выборы идет легально, успев оформить свое участие в них в качестве кандидата на вполне конституционной основе. Но и у «режима» Назарбаева, по западным меркам, есть свои слабые места. Одним из них должна стать пресловутая «коррупция», которая просто не могла не возникнуть в течение, практически, 16-ти лет бессменного правления одного и того же лидера.
Но есть и другие, куда более существенные моменты. В частности, в Казахстане уже оформились свои олигархические круги и вокруг нефтегазовой трубы, и в сфере космической промышленности. Эти круги к демократическим ценностям западного уровня стоят не ближе, а, пожалуй, еще и дальше, чем Назарбаев, но уже в силу своей, «олигархической» природы не могут не побороться за власть.
Не приходится сомневаться, что Нурсултан Назарбаев, фактически расценивший происшедшее в Киргизии как результат слабой внутренней политики Акаева, необходимые выводы для себя сделал. Хотя США и не откажешь в умении выбирать очередной объект для игры в свое «домино», все же нет гарантий того, что апробированный «бархатный» вариант на этот раз не даст осечки. Хотя бы в Казахстане.
Другим существенным моментом является следующий факт. Конечно, коррумпированный режим свергнутой власти в Киргизии рухнул также незамедлительно, как в Грузии и Украине. Но в отличие от них в Киргизии не стояла (и не стоит) остро проблема, кому отдать предпочтение в стратегическом партнерстве - России или США. Более того, Киргизия и при новом правительстве так и не вышла «из-под влияния Москвы», чему также есть свое объяснение.
Экс-министр иностранных дел Киргизии, политолог, профессор американского университета в Бишкеке Муратбек Иманалиев, например, считает, что Россия в бывших советских азиатских республиках воспринимается не только как государство, исторически несущее ответственность за стабильность в регионе. В частных случаях, Россия воспринимается и «как гарант» сохранения за республиками уже обретенных ими национального суверенитета, территориальной целостности, этнической идентичности. Скорее всего, с таким «российским» фактором, естественно в большей или меньшей мере, США столкнутся и в других центрально-азиатских республиках.
И нельзя исключать, что Россия, в определенных случаях, не постесняется подтвердить свой исторически сложившийся имидж.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
