Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий – РИА «Новости»
Перед парламентскими выборами в Молдавии много говорилось о возможности «цветной» революции – по аналогии с событиями в Грузии и Украине. Однако выборы прошли достаточно спокойно; никто из оппозиционных сил не стремится выводить народ на улицы. Политическая борьба будет вестись аппаратными методами, на что повлияли следующие факторы.
Во-первых, выборы носили достаточно «прозрачный» характер, что было признано западными наблюдателями. Разве что, Запад выразил сожаление, что Молдавия не снизила свой 6%-ный избирательный порог, как это было рекомендовано Советом Европы в 2001 году.
Во-вторых, все участники избирателей кампании выполнили свои программы-минимум. Коммунисты сохранили большинство голосов (46,1%), хотя их результат оказался несколько менее убедительным, чем в 2001 году – тогда они получили 49,9% голосов. Однако и такие итоги выборов позволяют коммунистам самостоятельно сформировать руководство парламента и правительство. А вот для избрания президента им понадобится поддержка 61 депутата, и они вынуждены будут договариваться с оппозицией. Если глава государства не будет избран с трех попыток, то парламент по закону будет распущен.
В то же время «Демократическая Молдова» получила намного более весомую поддержку избирателей (28,41%), чем ей давало большинство предвыборных опросов. Однако претензии блока на победу над коммунистами оказались несостоятельными.
Что касается ХДНП (христианские демократы), то она смогла лишь незначительно улучшить свой результат четырехлетней давности (тогда она получила 8,3% голосов, теперь – 9,7%). Христианские демократы так и не смогли стать второй по значению политической силой страны и самой влиятельной оппозиционной структурой. В этой ситуации партия не может рассчитывать на «оранжевый» сценарий – напомним, что именно христианские демократы активно использовали этот цвет в своей избирательной кампании. Националистический электорат оказался слишком ограниченным.
В-третьих, коммунисты заручились поддержкой со стороны властей Украины и Грузии. На повестке дня - реанимация блока ГУУАМ в рамках СНГ – этот проект претендует на роль альтернативы российскому влиянию на постсоветском пространстве.
Российско-молдавские отношения, напротив, в последнее время переживают период постоянного ухудшения – после того, как коммунисты в последний момент отказались подписывать российский вариант меморандума о приднестровском урегулировании. Воронин предпочел ставке на Россию максимальное улучшение отношений с Западом. Таким образом, экспорт революции стал неактуален.
Подобная ситуация выгодна для коммунистов. Это может привести и к тому, что «президентский» кризис может быть разрешен. При этом возможно несколько сценариев выхода из него. Первый состоит в соглашении между ПКРМ (коммунисты) и ХДНП, которое, на первый взгляд, выглядит парадоксальным – ведь речь идет об идеологических антагонистах. Однако их общий негативный подход по отношению к России может стимулировать партии к компромиссу.
Второй вариант разрешения кризиса может состоять в эрозии «Демократической Молдовы», которая носит крайне разнородный характер. Впрочем, пока что оппозиция заявляет о нежелании участвовать в президентских выборах, публично давая понять, что рассчитывает на роспуск парламента.
Что касается России, то ее успехом на «молдавском направлении» можно считать лишь утрату коммунистами безусловного доминирования в политической системе Молдавии. В парламенте появляется противовес коммунистам в лице «Демократической Молдовы», который в определенной степени обязан своим успехом поддержке со стороны России. В то же время все остальные итоги выборов выглядят для России не утешительно.
Во-первых, коммунисты сохранили контроль над парламентом и правительством страны и остаются ведущей политической силой страны.
Во-вторых, пророссийский характер «Демократической Молдовы» носит весьма условный характер – лидеры блока неоднократно заявляли о том, что выступают за европейскую интеграцию Молдавии и лишь воздерживаются от противопоставления «пророссийской» и «прозападной» ориентацией во внешней политике.
В-третьих, крайне жесткая линия молдавских властей в отношении наблюдателей из России и Белоруссии не встретила сколько-нибудь значительных протестов за пределами этих стран. Напомним, что только накануне выборов из страны были депортированы 46 белорусских и около 100 российских граждан, объявивших о том, что они намерены выступить в качестве наблюдателей по линии временной миссии неправительственной организации по наблюдению за выборами в странах СНГ (CIS/EMO). Ранее молдавские власти не допустили на выборы официальных наблюдателей из СНГ: в результате, российские представители присутствовали при голосовании только в составе миссий ОБСЕ и ПАСЕ. Из страны были высланы и российские политтехнологи, сотрудничавшие с оппозицией: двое из них были арестованы. Все это вызвало резкие протесты со стороны официальных российских структур (МИД, парламент) и поставило вопрос о введении санкций против Молдавии. В то же время Запад фактически согласился с точкой зрения молдавских властей, которые утверждали, что в стране некие силы пытались создать организованное сопротивление власти.
Впрочем, Владимир Воронин сразу после подведения итогов выборов заявил, что Молдавия готова делать любые шаги в сторону России для урегулирования приднестровского конфликта. Однако он подчеркнул, что хотя Молдавия «не противопоставляет свою политику интересам России», но считает, что «РФ должна строить свои отношения с Молдавией как с суверенным независимым государством, а не как с бывшей советской республикой». Воронин вновь утверждал о «вмешательстве извне» в ход подготовки и проведения парламентских выборов в Молдавии. Подобные высказывания свидетельствуют о том, что напряженность в двусторонних отношениях может продолжаться и после выборов.
Таким образом, молдавские власти подчеркивают приоритет европейской интеграции. Однако в настоящее время эта перспектива выглядит достаточно проблематичной – не столько из-за экономической отсталости страны по сравнению с большинством европейских государств, сколько вследствие нерешенности приднестровского вопроса (в состав объединенной Европы могут войти только государства, не имеющие территориальных проблем). Существуют серьезные сомнения, удастся ли коммунистам решить этот вопрос – за последние четыре года они так и не смогли продвинуться в данном направлении.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
