- Герман Оскарович, на днях судьба отечественного авиастроения стала предметом рассмотрения Госсовета. Какой Вы видите нашу авиационную промышленность в среднесрочной перспективе? Что нужно сделать, чтобы наш авиапром стал конкурентоспособным?
- В авиапроме существенна роль государства. И главное здесь – реструктуризация предприятий и отрасли в целом. Сегодня предприятия разбросаны, не отработана линейка самолетов. Срочно необходимо принять решение о дальнейшей стратегии: будет ли это единая авиастроительная корпорация и если да, то в самые сжатые сроки в течение одного года она должна быть создана. Здесь вся инициатива на стороне государства. Конечно, нужно создавать систему послепродажного обслуживания, создавать новую линейку самолетов. Самолеты, которые есть сегодня, в лучшем случае 20-летней давности и, конечно, они проигрывают зарубежным аналогам по очень многим параметрам: по расходу топлива, количеству пилотов, экологическим стандартам. В ближайшие 10 лет эти самолеты должны уйти с рынка и быть заменены новыми. Затем нужно понять, какие ниши мы можем занять. Две из них уже понятны. Это региональный самолет, который уже создает корпорация «Сухой» совместно с зарубежными партнерами. Это будет первая современная модель, которую можно будет продавать и на мировых рынках. И вторая ниша – это специальные самолеты, такие как Бе-200, Ан-124. Это направление, очевидно, тоже останется за нами. А остальное – это уже вопрос маркетинга и наличия денежных средств. Разработка нового самолета – это серьезные затраты, не менее 1 миллиарда долларов США. Если говорить о 3-5- летней перспективе, то, как минимум, должна быть создана рыночная компания, которая будет производить не менее 30-40 самолетов в год, будет иметь четкие планы на 10-летнюю перспективу и понимание того, какую нишу на международном рынке российская авиационная промышленность может занять.
- А как будет развиваться наша автомобильная промышленность?
- Что касается автопрома, то мы видим, что сейчас существенно вырос интерес к российской автомобильной промышленности. Это было вызвано, в том числе, и непопулярными мерами по повышению пошлин на подержанные иномарки. Сейчас в отрасли наблюдается если не инвестиционный, то уж точно прединвестиционный бум. Есть несколько производителей, которые уже вложили деньги в сборку иномарок на нашей территории, и мы находимся на завершающей стадии переговоров еще с несколькими крупными инвесторами, которые, возможно, уже в этом году придут на наш рынок. В прошлом году был прирост выпуска легковых автомобилей на 10%. Было выпущено 250 тысяч автомобилей иностранного и совместного производства. Думаю, что через 3-4 года, эта цифра может увеличиться как минимум в 1,5 - 2 раза. Что касается автомобилей «Жигули» и «Волга», то они будут постепенно вытесняться с рынка, если не будут модернизироваться. Перед выпускающими их заводами стоит серьезная проблема необходимости инвестировать в создание новых моделей либо создавать совместные производства. С грузовыми автомобилями и автобусами у нас все очень неплохо – хорошие показатели у «КамАЗа», «ГАЗа». Они делают почти конкурентоспособную продукцию, и начинает расти экспорт. Здесь у отечественных производителей есть перспективы.
- Иностранные производители, которые хотят собирать автомобили на нашей территории, ждут снижения импортных пошлин на компоненты для промышленной сборки. Когда выйдет соответствующее постановление?
- Надеемся, что в ближайшие недели. В прессе было много критики: якобы это дестимулирует производство компонентов внутри России. Но это совершенно не так. Во-первых, производство компонентов нельзя развить без наличия конечных производителей. Должен быть спрос на них внутри страны. Как только мы привлечем конечных производителей, вместе с ними придут и производители компонентов. Тот режим, который мы предложили, будет введен на семь лет. И производители, которые подпишут контракт на осуществление сборки, должны будут к этому времени достичь определенного уровня локализации и инвестировать в производство автокомпонентов.
- Семь лет - не много?
- Это просьба крупных мировых инвесторов, поскольку это связано с динамикой спроса на внутреннем рынке. Если эта динамика будет более быстрой, они будут заинтересованы провести локализацию быстрее.
- В среднесрочной программе большой раздел посвящен формированию человеческого капитала. Ключевое значение здесь будут иметь затратные по определению реформы образования и здравоохранения. Как будет распределяться финансовая нагрузка между федеральным и региональными бюджетами? Будет ли учтен опыт монетизации льгот?
- Эти реформы крайне необходимы в силу состояния этих секторов. Не для кого сегодня не является секретом состояние нашей системы образования. Большинство людей сталкивается и с нашей системой здравоохранения. Безусловно, они подлежат существенному реформированию и существенному увеличению финансирования со стороны государства. На сегодняшний день эти сферы недофинансированы. Мы сдвинули к началу года процесс формирования бюджета и трехлетнего финансового плана для того, чтобы понять, в каком объеме и на какие именно реформы мы сможем направить больше средств. В числе приоритетнейших стоят четыре реформы – образования, здравоохранения, создание рынка доступного жилья, а также развитие инноваций и создание системы поддержки диверсификации экономики. Вот главные направления, на которые должны быть выделены, в том числе, и государственные средства. В финансировании этих реформ будут участвовать все три уровня власти, и они будут просчитываться с учетом финансирования всех уровней бюджетной системы. Механизмы финансирования и пропорции софинансирования будут разные - в зависимости от направления. Сейчас соответствующие предложения готовятся в отраслевых министерствах.
- Помимо среднесрочной программы МЭРТ должен до конца февраля внести в правительство уточненный прогноз макроэкономических показателей для подготовки бюджета и трехлетнего финансового плана. Прогноз уже готов?
- Первый вариант прогноза мы уже отдали в Минфин в рабочем порядке. Но там пока не учтена налоговая составляющая - предполагаемое в среднесрочном периоде снижение НДС, изменение порядка его возмещения по капитальным вложениям, которое приведет к значительным выпадающим доходам. Когда будет поставлена точка во всех этих вопросах, мы в течение нескольких дней доработаем наш прогноз и внесем его в Минфин. В этом году разрабатывается принципиально новый подход к бюджетному планированию. Мы никогда не делали прогноз в феврале месяце. В этом году мы сместили график на три месяца, с тем чтобы Минфин разработал трехлетний финансовый план и основные показатели бюджета на 2006 год и уже в следующем году мы смогли перейти к бюджетированию по результатам. На этой основе будет готовиться и трехлетний сводный доклад о деятельности правительства с целевыми индикаторами. Это новая огромная задача, которая требует огромного ресурса.
- Ваше министерство отвечает за подготовку этого доклада. Высказывалось мнение, что целевые индикаторы должны быть коллективными, чтобы, например, за рост фондового рынка отвечала не только Федеральная служба по финансовым рынкам, но и все правительство. Находит ли эта идея отражение в вашей работе?
- Некоторые показатели, безусловно, будут агрегированными. Очевидно, что деятельность разных органов влияет на динамику тех или иных показателей. Просто свести движение фондового рынка к ответственности ФСФР, которая имеет очень ограниченное самостоятельное влияние на этот показатель, было бы неправильным. Это ответственность многих ведомств.
- Когда будут вводиться целевые индикаторы?
- Пока даже нет определения, что такое сводный доклад. Сейчас мы разрабатываем и согласовываем положения о федеральных и ведомственных целевых программах, а также о порядке разработки и представления сводного доклада. Предполагается сделать это в упрощенном виде уже в 2006 году. Чтобы оценить и к 2007 году сделать в развернутом виде с учетом опыта первого года. Эта работа требует времени. Великобритания, например, шла к более или менее работающей системе бюджетирования по результатам 10 лет. Мы только начинаем это делать. Понятно, что с каждым годом это будет более отработанная и точная система. В этом же году нам предстоит разработать механизм расходования 60-миллиардного фонда, предназначенного для запуска с 2006 года крупных национальных инфрастуктурных проектов. Сначала мы подготовим положение о механизме расходования этого фонда, а после этого министерства должны будут представлять свои предложения.
- Ожидается, что в 2006 году в России заработают первые технико-внедренческие зоны. Пока принято принципиальное решение о создании пяти таких зон. Кого Вы видите резидентами этих зон и будет ли их число увеличиваться?
- Инвестировать в эти зоны готовы, например, «Боинг» и «IBS». Я думаю, что одними из первых в эти зоны придут российские компании. Я знаю целый ряд высокотехнологичных компаний, например АФК «Система». У них десятки тысяч программистов и разработчиков. Огромный интерес к зонам у представителей нашей науки. Биотехнологи, химики, физики, ядерщики – все ждут, что эта инфраструктура будет создана, и научные разработки будут востребованы бизнесом и рынком.
- Будет ли происходить какой-то отбор резидентов по профилю. Не случится ли так, что все зоны будут создавать программные продукты?
- Никакого отбора не предлагается. Я думаю, что здесь отбор должен быть только по формальным критериям. Если будет мало места, мы добавим еще земли и создадим необходимую инфрастуктуру. Что касается программирования, то, так или иначе, во всех зонах будут присутствовать компьютерные исследования. Что такое программный продукт? Это инструмент человеческой деятельности. Он как русский язык, на котором пишутся все исследования. Я думаю, что направленность наших зон будет иной, нежели скажем Бангалор в Индии. Там как раз массовое производство программ. В этом России, по стоимости рабочей силы, будет тяжело конкурировать с Индией. У нас есть хороший потенциал для создания новых программных продуктов, архитектуры, для постановки новых задач. Очевидно, эта ниша будет востребована российскими специалистами и будет занята Россией. И это будет, скорее всего, по всем ключевым направлениям науки, о которых я уже сказал.
- Поможет ли создание особых экономических зон приостановить отток капитал из страны?
- Я могу сказать только одно, что мы постараемся это сделать максимально прозрачным и эффективным. Во все процедуры (создания ОЭЗ) включим саморегулируемые организации и представителей бизнеса. У нас уже был негативный опыт создания особых зон. Нам важно, чтобы это не повторилось. Новый закон написан таким образом, что не позволит, чтобы эти зоны использовались для ухода от налогов. Но, тем не менее, требуются серьезные усилия государства, чтобы сделать деятельность зон эффективной.
- Отток капитала – тема, которая негативно прозвучала на фоне остальных в общем неплохих показателей прошлого года. Но ведь речь идет не только, и не столько о криминальных деньгах и спекулятивных потоках. Российские бизнесмены покупают не только зарубежные футбольные клубы, но и производственные мощности.
- Ничего плохого в легальном экспорте российского капитала я не вижу. Это экспансия российских компаний на международные рынки, что является положительным процессом не только для бизнеса, но и для государства в целом.
Если российская компания покупает какое-то предприятие по производству конечной продукции в другой стране и поставляет туда комплектующие из России, то это безусловно позитивный процесс. В Америке, например, на ввоз готовых изделий из стали введены пошлины, а на полуфабрикаты пошлины значительно ниже или их нет. Наши компании покупают там предприятия, ввозят туда полуфабрикаты, там их перерабатывают и продают готовую продукцию, которая за счет этого более конкурентоспособна по цене. А это не что иное, как повышение национальной конкурентоспособности России. Это одна из возможностей обойти заградительные барьеры на внешних рынках. И ничего плохого в этом нет, это плюс для российской экономики. К тому же это стимул для правительства создавать более привлекательные инвестиционные условия в России. Как только правительство начинает двигаться не в ту сторону, отток капитала увеличивается. А это сигнал к тому, что надо корректировать политику, двигать вперед реформы.
- Принято постановление о новом механизме установления пошлин на нефтепродукты. В чем экономический смысл этой новации и как она повлияет на ситуацию с ценами на бензин?
- Механизм понятен: он привязан к цене на нефть и пошлине на нефть и учитывает совокупную нагрузку на нефтяную отрасль, включая налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и экспортную пошлину на нефть. Пока еще есть в этой шкале один вопрос: это промежуток при цене от 15 до 20 долларов за баррель. Здесь нагрузка получается немного завышенной и ее нужно будет снизить. А все остальные интервалы согласованы со всеми министерствами и нефтяными компаниями. Но этот инструмент экспортной пошлины только отчасти имеет влияние на ценовую политику. Раньше он использовался очень грубо, да еще в совокупности с квотами на вывоз нефтепродуктов. Когда-то была возможность существенно поднимать пошлины и делать их фактически запретительными для вывоза. Тогда создавался избыток на внутреннем рынке и шоковая ситуация для производителей нефтепродуктов. Новая шкала такого не позволяет делать. Нельзя создавать непредсказуемую ситуацию для производителей, тем самым лишая их стимула инвестировать в переработку нефти. Это может иметь и среднесрочные и долгосрочные отрицательные последствия. Предлагаемый мягкий вариант регулирования рынка экспортными пошлинами, конечно, не дает полного влияния на цены на нефтепродукты.
- Почему же выбрали такой вариант?
-Чтобы стимулировать переработку нефти на внутреннем рынке. Себестоимость производства и экспорта нефтепродуктов с разных заводов очень разная. Для некоторых экспорт будет рентабельным даже при высокой пошлине, а для удаленных от границ заводов велика транспортная составляющая и даже небольшое повышение пошлины делает экспорт нефтепродуктов невыгодным. Поэтому нам нужно находить нечто среднее с тем, чтобы все заводы помещались в планку экспорта. Поэтому новая шкала остается регулирующим механизмом, но не имеет решающего воздействия на ценовую политику. Основная составляющая регулирования будет в руках антимонопольной службы.
- Федеральная антимонопольная служба предлагает серьезно ужесточить антимонопольное законодательство и санкции за его нарушение. Но нет ли здесь опасности, что мы «перегнем палку»?
- Такая опасность всегда есть. Административный инструмент в условиях недостаточно высокого уровня культуры администрирования всегда имеет такую опасность и коррупционные последствия. Здесь должна быть полная прозрачность и возможность обжалования действий антимонопольных органов. Мы видим, как тщательно работает ФАС над этими моментами - поэтому серьезной обеспокоенности у меня нет. Процедуры достаточно прозрачны и я думаю, в ходе дальнейших обсуждений мы сможем найти механизмы, которые сделают все процедуры транспарентными и не позволят злоупотреблять ими.
- Герман Оскарович, первые две недели февраля показали высокий темп инфляции. Эксперты предсказывают, что по итогам месяца рост потребительских цен составит 1,3-1,4%. Таким образом за 2 месяца набирается почти 4% из 8,5%, которые установлены на этот год. Что с этим делать?
- Жить. Не надо гипертрофировать никакую ситуацию, в том числе и ситуацию с инфляцией. Есть факторы, на которые мы можем повлиять – это денежная и тарифная политика. Нужно проводить максимально консервативную политику по тарифам и это касается в первую очередь субъектов Федерации. Федеральная служба по тарифам должна запустить механизм контроля за ростом тарифов, которые устанавливают администрации субъектов. С тем чтобы не допустить дальнейшего роста тарифов. И монетарная политика конечно. Сейчас предсказывать, какая будет инфляция в конце года весьма затруднительно, но, тем не менее, еще есть возможность уложиться в условленный ориентир – 8,5%.
- А какой будет курс рубля на конец года, если ЦБ смягчит курсовую политику?
- По нашему прогнозу он не опустится ниже 27 рублей за доллар. Укрепление реального эффективного курса запланировано на уровне 6-7%
- Следующий вопрос стал уже традиционным. Когда будет принята схема слияния «Газпрома» и «Роснефти» и какая? Инвесторы ждут объявленной либерализации рынка акций «Газпрома».
- Сейчас рассматриваются несколько возможных технологий и каждая из них сложна с точки зрения оценки всех последствий – финансовых, налоговых. Такого рода масштабные сделки происходят после детальнейшей проработки, дабы не совершить никаких ошибок. Сейчас эта работа ведется. Работают, в том числе, и привлеченные консультанты, имеющие опыт в проведении крупных слияний и поглощений. Сейчас прорабатываются все возможные варианты.
- Произойдет ли это до конца февраля, как сообщалось ранее?
- Это работа не одного-двух дней. Такие дела нельзя делать в спешке, лучше качественно все проработать. Хочу подчеркнуть, что от цели либерализации рынка акций никто не отступал, Работа ведется в этом русле и в ближайшее время, надеюсь, завершится положительно.
- Герман Оскарович, Ваш коллега, министр финансов Кудрин предлагает за счет Стабилизационного фонда за 3 года рассчитаться с долгами Парижскому клубу. По последним сообщениям СМИ, на переговорах с кредиторами России предложено заплатить за досрочное погашение 2,5% от долга. Это обоснованно с точки зрения кредиторов, но России это обойдется дороже, чем предполагалось. Хватит ли на это средств Стабфонда и нужно ли нам вообще досрочное погашение? Как это отразится на макроэкономике?
- Я думаю, ответ на Ваш вопрос должен быть дан только после рассмотрения трехлетнего финансового плана, где-то в апреле. Сейчас однозначно сказать нельзя. Надо понять макроэкономические ограничения. Потому что главная задача – это сохранение макроэкономической стабильности, одной из составляющих которой, конечно, является погашение внешнего долга. От макроэкономики зависят и социальная стабильность и перспективы роста и перспективы реформ. Когда будут понятны макроэкономические ограничители, надо будет посмотреть приоритетность внутренних расходов, которые мы сможем себе позволить. Эту картину нам даст трехлетний финансовый план. Естественно, многое будет зависеть и от хода переговорного процесса с Парижским клубом и того, какие условия нам будут предложены. Будут результаты переговоров, будет сделан трехлетний финансовый план – тогда можно будет сделать вывод.
Конечно, досрочное погашение положительно повлияет на нашу курсовую политику и нашу платежеспособность. На сегодняшний день первый вопрос еще стоит на повестке дня, а второй уже не стоит. По соотношению внешнего долга к ВВП мы находимся в числе стран, имеющих наилучшие показатели. Если раньше проблема погашения была для нас под номером один, то сейчас мы перешли эту планку и в этом отношении можем чувствовать себя спокойно. Мы впервые можем себе позволить осмысленную среднесрочную финансовую политику, не очень оглядываясь на проблему долга.
- Ожидается, что до конца этого года Россия завершит переговоры по присоединению к ВТО со всеми торговыми партнерами. Как Вы оцениваете сегодняшний уровень договоренностей по ВТО с США?
- Во многом завершение переговорного процесса с США будет определяться политической составляющей. Нужно, чтобы на высшем уровне была соответствующая политическая установка. То, что мы видим сейчас со стороны США, весьма конструктивно и доброжелательно. Почти по всем направлениям мы нашли развязки. Пока окончательных договоренностей еще нет, но найден вектор, по которому можно двигаться и достичь договоренностей. Тупиков практически не осталось. В отличие от ситуации месячной давности, сейчас у нас по всем вопросам есть понимание, в каком направлении двигаться.
- Герман Оскарович, в последнее время вновь зазвучали комментарии, что России якобы не выгодно вступать в ВТО, открывать рынок, отменять пошлины…
- Я еще раз хочу подчеркнуть, что в ходе переговорного процесса мы не планируем брать на себя никаких обязательств, которые могут повлечь за собой нарушение базовых принципов нашей внутренней политики и макроэкономической стабильности. При вступлении в ВТО у нас будет не меньше инструментов по защите внутреннего рынка, чем сейчас, а даже больше. Потому что как члены ВТО мы сможем подавать в суд ВТО иски о защите наших интересов. Сейчас же в мире действует свыше 100 дискриминационных процедур против наших товаров. Что касается снижения импортных пошлин, то по всем интересующим нас позициям у нас предусмотрен семилетний переходный период. За это время у нас будет возможность до конца довести реформы в различных секторах экономики. Все беспокоятся о пошлинах. Но проблема не в их уровне, а в занижении таможенной стоимости, от которой взимается пошлина. Сегодня, в среднем, эта стоимость занижается более чем в 2 раза, а по некоторым позициям – в 7-10 раз. За последний год Федеральная таможенная служба провела большую работу в этом направлении, но для того, чтобы довести эту ситуацию до нормальной, потребуется как минимум 5 лет. Повышение таможенной стоимости компенсирует снижение пошлин. Даже с нулевой пошлиной при реальной таможенной стоимости, с которой еще взимается НДС, мы закроем нишу 10-процентной пошлины.
Вступление в ВТО, если оно произойдет в 2006 году – мощнейший импульс для повышения инвестиционной привлекательности и роста экономики страны. Это один из серьезных вкладов в то самое удвоение ВВП, о котором мы говорим. При сохранении макроэкономической стабильности и нормальной экономической политике вступление в ВТО в следующем году приведет к всплеску инвестиций в 2007 году. И очевидно уже в 2007 году мы почувствуем это на темпах экономического роста.
Беседовала Наталия Быркина
