На одном из совещаний посол России на Украине Виктор Степанович Черномырдин упомянул о "нашей любимой позиции" и продемонстировал ее с помощью широко расставленных большого и указательного пальцев, упертых в трибуну. "Как это пишется - раскоряка или раскаряка?" – спросил шепотом кто-то за спиной.
Так вот, будем и дальше стоять в упомянутой позиции – проиграем и Среднюю Азию. Возникнут и в Бишкеке оранжевые палатки. Особенно если учесть, что, по оценкам моих друзей, недавно там побывавших, именно в пятимиллионной Киргизии сейчас больше, чем где-либо в Средней Азии, американских и европейских фондов и прочих неправительственных организаций на душу населения. "Палатки уже закуплены, не сомневайся", - сказали мне. Есть и название будущей революции – тюльпановая. Есть цвет – не оранжевый, правда, а желтый, он же цвет измены по киргизским и не только киргизским традициям.
Стартом процесса будут выборы в парламент Киргизии 27 февраля. Эти выборы все их участники рассматривают скорее как репетицию президентских выборов осенью – видимо, в октябре. По итогам репетиции президент Аскар Акаев будет принимать ключевое решение: продлевать ли конституционным путем свое правление или начинать операцию "наследник". И оппозиция будет строить планы исходя из этого.
От этой точки и Москве предстоит формулировать политику – и не только в отношении Киргизии.
Предстоит дать ясные и, желательно, публичные ответы на такие ключевые проблемы российской внешней политики, как смена власти в странах СНГ. Вот Киргизия, где в оппозицию перешли не худшие люди из правящих кругов. Два экс-министра иностранных дел, один экс-секретарь Совбеза и так далее. Недавно киргизскую оппозицию, все пять блоков ее, пригласили в поездку по США, где им сообщили: Вашингтон выступает за смену всех нынешних лидеров в Средней Азии.
Значит ли это, что Москва должна теперь выступать за то, чтобы скормить всем президентам региона по пилюле бессмертия и оставить их на своих постах вечно? И вообще, следует ли ощетиниваться на любую идею, если только она исходит из Европы или США? Кстати, Москва несколько лет предлагала США партнерство в среднеазиатском регионе. Пора подвести итоги – что получилось.
Если с партнерством не получается – можно играть роль альтернативы. Но альтернатива должна быть ясной, привлекательной и активной. Пока что Россия в Средней Азии олицетворяет политическую стабильность и мир, и еще начала, наконец, туда активно инвестировать. В Киргизии этим летом, например, можно ожидать запуска новых проектов, связанных с гидроэнергетикой. Все это – начало политики, но без ясных лозунгов ее могут просто не заметить.Например, в любом случае пора высказать свою позицию, в рамках СНГ, Шанхайской организации сотрудничества или другой организации, в отношении любых "цветных революций". А именно, что Россия и другие правительства считают эту политическую технологию преступной, поскольку она провоцирует кризисы и создает помехи свободному выражению воли избирателя. И это ничуть не лучше подтасовки результатов выборов, в которой манипуляторы обычно обвиняют власти заранее – и в случае с Киргизией это уже произошло.
Стыдливость тут неуместна. Хотя бы потому, что западные политические модели столько раз позорно (а то и с большой кровью) проваливались в неевропейских обществах, что их энтузиастам можно было бы сделать выводы и начать учиться вместо того, чтобы учить. Но альтернативу импорту надо хотя бы привлекательно упаковывать.
У полноценной российской политики в Средней Азии есть проблемы. Одна – известная, это постоянные противоречия между самими среднеазиатами. Вот на той неделе глава антитеррористического центра ШОС генерал Вячеслав Касымов заявил, что банки Казахстана держат счета террористических организаций. Казахи, партнеры узбеков по ШОС, СНГ и так далее, справедливо обиделись. Это - старая и знакомая проблема.
Но есть и новая. Она в том, что все правительства этого региона успешно балансируют между Западом, Россией и Китаем, вовсе не желая признавать в Москве главного друга и заступника.Что такое – они нас не любят? А мы их?
Давайте вернемся к пресловутым европейским и американским фондам в Киргизии. Фонды - это ведь не только отработка стандартных избирательных технологий для незаконной смены режимов или рабочие места для представителей киргизского образованного класса. Это также – множество действительно замечательных людей, добровольцев, которым интересно работать в этой "экстремальной" стране, которые с искренней доброжелательностью относятся к киргизам.
Где наши фонды и добровольцы? И все-таки: а мы киргизов, этих блестящих наездников, любим? Да неужели? А таджиков, нацию арийскую в истинном, историческом, а не гитлеровском смысле, наследников древних Согда и Тохаристана – их мы любим?
А если нет – то чего же вы хотите. Кстати, а русских мы любим? Что интересно, при Акаеве полмиллиона русских в Киргизии живут не так и плохо. И упомянутым выше моим друзьям, приехавшим туда месяц назад по православной линии, они говорили: "Да ничего, справляемся. И денег нашим организациям особо не надо. Но вы нас как-то заметьте, что ли".
Как заметишь, если в российских СМИ привычно отсутствует полноценная информация о республиках СНГ – азиатских, да и европейских (если нет каких-то кризисов)? А вот, скажем, в Германии фильмы об экзотической Средней Азии телезрители смотрят, раскрыв рот. Работать в фонде, базирующемся в Бишкеке – престижно. Это – к разговору об информационном фоне нашей политики в ближнем зарубежье.
А к разговору о русских… Россия – вообще удивительная страна. Имея главную проблему в виде сокращения рабочей силы, она так и не выработала политику привлечения хотя бы русскоязычного населения. А вот казах, репатриирующийся в Казахстан, может на полученные деньги купить сельский дом с участком.
Есть новость: началась реэмиграция русских в Среднюю Азию. Тех, кто попробовал было устроиться на исторической родине. Пока речь идет о десятках возвращенцев.Вот почему остаемся в той самой позиции, обозначенной Виктором Степановичем.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
