Заявление северокорейского руководства о наличии в КНДР ядерного оружия и его направленности на сдерживание США было воспринято куда менее остро, чем можно было бы себе представить. Такое впечатление, что мир в целом был готов к такому заявлению и даже воспринял его с некоторым облегчением: «ну наконец-то….». Конечно, дежурное сожаление высказано было, но не более того. Поразительно другое: кажется, что уже никого, в сущности, и не волнует, есть ли в действительности у КНДР ядерное оружие, или северные корейцы продолжают блестяще создавать вокруг своей ядерной программы максимум неопределенности. То есть виртуализация политики на Корейском полуострове продолжается. Чем это опасно, придется объяснить чуть ниже.
Конечно, после заявления Пхеньяна и без того полуживой Договор о нераспространении ядерного оружия еще ближе приблизился к точке клинической смерти. Однако вряд ли стоит впадать в меланхолию после того, как вдруг окажется, что какое-то соглашение перестало быть актуальным. США, наш главный стратегический партнер, уже давно показывают нам пример правильного, прагматического отношения к международному праву: только те соглашения, которые соответствуют стратегическим интересам, должны уважаться и соблюдаться. Причем только тогда, когда это соответствует текущим интересам национальной безопасности. Нужно было США проигнорировать существование ООН для свержения Саддама Хусейна - они его проигнорировали. Нужно теперь выползать из все более дорогостоящего иракского болота – вспомнили и про ООН, и про необходимость укреплять полузабытую ныне трансатлантическую солидарность. Надо учиться у классиков жанра, тем более что американские подходы доказали свою эффективность.Договор о нераспространении ядерного оружия - штука, конечно, замечательная, и он обеспечил то, что у Джибути все еще нет ядерного оружия. Однако же все, кто мог, хотел, а главное - кому ядерное оружие реально было нужно, это оружие несмотря на Договор создали. А у КНДР были все четыре компонента, необходимые для создания ядерного оружия: политическая потребность, военная необходимость, политическая воля и наличие промышленной базы. Кстати о последнем – пора прекратить разговоры о КНДР, как об отсталой стране, находящейся на доиндустриальной стадии развития. Это хорошо, что в Южной Корее производят мобильные телефоны и DVD-плееры. Но КНДР-то экспортирует ракеты…. Можно, конечно, рассказывать сказки, что КНДР купила ядерное оружие в бывшем Советском Союзе, но они, скорее, из области внешнеполитической пропаганды. Реальность же такова – в лице КНДР мы имеем дело с промышленно развитым государством, руководство которого знает, что хочет, и своих целей добивается.
К тому же, очевидно, что для КНДР ядерное оружие является оборонительным средством. Единственная цель его существования – предотвращение возможного удара со стороны США. А уж как характеризовать такую политику – как ядерный шантаж или ядерное сдерживание, - уже зависит от вашего личного отношения к Ким Чен Иру и северокорейской политической культуре. Которая, увы, небезупречна. И давайте оставим на совести политологов рассуждения о том, что тоталитарный режим с ядерным оружием более опасен, нежели режим нетоталитарный, который создал ядерное оружие в обход Договора о нераспространении.
Ведь если судить объективно, то если Израиль, Индия и Пакистан имеют право находиться вне Договора о нераспространении и обладать ядерным оружием, то почему этого же не может сделать КНДР? В конечном счете, у Пхеньяна не меньше, если не больше, оснований для обладания ядерным оружием, с точки зрения безопасности, чем у упомянутых выше стран. Напомним, что только в отношении КНДР единственная сверхдержава, кстати, находящаяся с Северной Кореей формально в состоянии временного перемирия, делала заявления о возможности нанесения удара по военным объектам и ядерной инфраструктуре и о необходимости смены политического режима.
Кстати, а чем, собственно, плоха для России ядерная Северная Корея? Тем, что нам не нравится политический режим в этом государстве? Но если так, то не начинаем ли мы в демократическом неофитстве поступать в отношении КНДР так же, как в отношении нас поступают США и страны Европы, – учить жизни?Давайте разберемся, какой реальный эффект повлекло за собой заявление Пхеньяна? Увеличило ли это вероятность войны на Корейском полуострове или уменьшило. Рискну высказать предположение, что уменьшило. Ведь никто из американских политиков и их союзников не хочет получить в ответ (с вероятностью в 10%), пусть даже маломощную и грязную, ядерную бомбу, доставленную к месту устаревшим носителем с малой точностью. Так что выходит, Пхеньян своим заявлением не понизил, а повысил региональную стабильность, причем вне зависимости от того, есть ли у него действительно настоящая атомная бомба или только плексигласовый макет в масштабе 1:100.
Кстати, и США, и другие государства западного блока сами виноваты – они так упорно создавали у Пхеньяна ощущение изолированности, что там вполне могли решить, что анонсирование наличия ядерного оружия является единственным средством предотвращения войну. Мораль – не загоняйте крысу в угол, она может на вас броситься. Что, кстати, надо иметь в виду и тем, кто на полных парах идет к военному столкновению с Ираном.
Теперь возвратимся к вопросу о виртуальной реальности на Корейском полуострове. Думается, что, борясь с ядерным распространением в Восточной Азии, мы – и тут я имею в виду и Россию – просмотрели куда более важный и сложный процесс. Процесс тихого воссоединения двух Корей и возникновения в Восточной Азии нового мощного игрока. И пора начинать задумываться, как будут развиваться экономические и политические отношения в регионе, когда мы неожиданно проснемся в новой реалии. Кстати, не складывается ли ощущение, что заявление КНДР о наличии ядерного оружия является еще одним козырем на тайной торговле об объединении? И то, что КНДР решилась на то, чтобы именно сейчас бросить его на стол (а, согласитесь, никаких видимых причин для столь резких действий нет), говорит о том, что торговля входит в завершающую фазу.
Так что вместо заламывания рук и плача о трагической судьбе Договора о нераспространении ядерного оружия участникам шестисторонних переговоров пора начинать думать о том, как они собираются сосуществовать с государством, которое объединит экономические возможности Юга и военный потенциал Севера. И кстати, для обеспечения статуса нового государства ядерное оружие будет совсем не лишним. Это отучит некоторых относиться к корейцам (причем, как к северным, так и к южным) с пренебрежением. А то иногда складывалось впечатление, что для некоторых участников т.н. «шестисторонние» переговоры по ядерной программе КНДР были не инструментом создания модели безопасности в Северо-Восточной Азии, а средством выиграть время. И дожидаться, пока либо северокорейский режим рухнет под тяжестью внутренних проблем, либо США проведут блиц-интервенцию и сместят очередного тоталитарного правителя. И именно поэтому на Западе так любили сообщения о бегстве северокорейцев в другие страны, о голоде или о скандалах в семье Ким Чен Ира. И за деталями просмотрели главное.
Россия, конечно, может продолжать находиться в этом замечательном «мейнстриме» и дальше, но, вероятно, хоть здесь есть возможность сыграть на опережение. Тем более что российские руководители – одни из немногих, кто видел Ким Чен Ира живьем, смотрели в его глаза и, вероятно, выслушивали от него не только официальные «вести с полей». И хорошо бы, пока есть возможность, вспомнить о тех экономических проектах, которые предлагались Россией для стимулирования диалога «Север-Юг». Пора начинать их реанимировать применительно к новым историческим условиям. Это будет куда продуктивнее, нежели рыдать над трагической судьбой Договора о нераспространении.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
