Благостным летом 2004-го, до Беслана, до Украины, до льгот почти все сходились в упокоенном мнении: 2005 год будет самым «скучным» из второй 4-летки президентства Владимира Путина. Дескать, от 2003-го – года парламентской кампании уже далеко, до 2007-2008-го - еще далеко. Но, судя по первому месяцу 2005-го, год будет вряд ли таким уж бесцветным. Более того, именно 2005-й, а не 2006-й, теперь называют критическим, главным, решающим для нынешнего политического класса и национальной системы управления.
В 2003-м произошла подмена приоритетов. Увлекшись осваиванием новых сфер и компетенций, власть, возможно, сама того не заметив (или не осознав), переместила на первые места то, что не требовало ни сил, ни времени, ни денег. И на действительно важное ресурсов и воли уже не хватило. На смычке 2004-2005-го эти противоречия проявились, фактом своего появления доказав: ответственные за решения в России не понимают, что действительно важно, а что не столь значимо. Не умеют просчитать последствий собственных некачественных действий и не могут предложить ни себе, ни стране хотя бы среднесрочную (не говоря уже о долгосрочной) стратегию развития. В итоге, логика развития подменена логикой предотвращения последствий.
Взять, к примеру, те же льготы. Еще на заре появления этой, в принципе, благой либеральной рыночной идеи многие экономисты недоуменно пожимали плечами и говорили: «Конечно, это очень хорошо уйти от советской модели распределения, но сегодня, когда в бюджете есть деньги, это не столь жизненно, особенно на фоне одновременно понижаемых налогов». Многие выводили на первое место жилищную реформу (доступность жилья, разгосударствение коммунальной сферы и конкуренция услуг); военную реформу (резкое повышение эффективности армии, серийное производство нового оружия, переход к тактике защиты, адекватной XXI веку, наконец, нормальный привлекательный контракт). Другие указывали на необходимость сдвинуть наконец с мертвой точки реформу естественных монополий – электрической (что оказало бы тектонические сдвиги в механизмах ценообразования в ЖКХ), газовой (включая либерализацию рынка акций «Газпрома», что привело бы к росту капитализации всего российского фондового рынка). Однозначно все признавали необходимость реформы здравоохранения и пенсий, хотя понимали, это – очень тяжелые и чувствительные сферы.
Что вместо? Все экономические, административные, властные, медийные и политические ресуры были брошены на разъяснение, утверждение и пропагандирование монетизированных льгот. Бесконечные совещания, вопросы-ответы президента-членов правительства, затем бесконечно транслируемые по всем каналам, бесчисленные комментарии парламентариев («единороссов», между прочим). Лучшие умы элиты России считают, пишут, показывают, призывают. Призвали, приняли.
Что в итоге? Выясняется, что ничего толком не просчитано, повышение пенсий издевательское, невнятные (и уж точно никому не понятные) объяснения экономических министров, напоминающие позывные инопланетян, и люди, перекрывающие трассы.
Но дальше политический класс опять демонстирует неумение отделить приоритеты от второстепенного. На усмирение пенсионеров брошены силовые и надзорные органы. Они должны выявить зачинщиков (несомненно, нанятых «врагами России»), напугать случайно присоединившихся, усмирить заблудших. В итоге, силовые ресурсы отвлечены от того, что действительно необходимо предотвращать каждый день: от терроризма и уличной преступности. При этом уже очевидно, что разными способами, но большая часть льгот вновь «материализуется» и реформа сойдет на нет, оставив после себя лишь устойчивое людское неприятие. Как несколькими месяцами раньше произошло с реформой пенсионной системы.
Пропагандистское освещение «борьбы с борьбой против монетизации» создало ощущение необычайной легкости отступления именно по тем вопросам, о продуманности и просчитанности которых еще недавно все говорили. За «пропагандой уступок» не видно главного: несмотря на свою непопулярность и, возможно, несвоевременность, на самом деле реформа льгот все равно объективно нужна. Но, похоже, пропагандисты забыли одну простую истину: даже сложно отстаиваемая позиция всегда выглядит более сильной, если за ней стоит четкая точка зрения, нежели позиция, стремительно меняющаяся в угоду сиюминутной конъюнктуре.
Стоит также напомнить, что одновременно с льготами «монетизировалась» так и не реформированная коммунальная сфера, и люди начали получать счета по новым, повышенным с нового года тарифам. Когда люди увидят, сколько им теперь придется платить за так и не улучшившееся содержание их жилья, не исключено, что они снова захотят выйти на улицу... А какие у них еще способы выразить свое мнение?
На протяжении трех лет упорядочивают политическую систему. Вместо того, чтобы – еще с 2004 года – концентрироваться на создании полноценной 2-3-партийной модели, которая придаст всей системе устойчивость и создаст хотя бы подобие демократических институтов, через которые можно, в том числе, выражать протесты и несогласие, силы направили на разрушение остатков оппозиционности. В итоге то, что было, низвели до ничтожно малой величины, марганализировали до уровня базарных разборок, а не политических дискуссий, а нового так ничего и не создали.
Что получили? Каждый из мало-мальских выживших оппозиционных лидеров выступает с инициативами, одна другой краше – от «во всем виноваты евреи» до «поголодаем в знак солидарности со всеми» (хотя некоторым диета не помешала бы и без политической подоплеки – для стройности тела). При этом одновременно они держат в голове еще одну-две цели: как политически проявиться перед будущим избирателем или как не поссориться с Кремлем. В таком «поле» прорастание сколько-нибудь серьезной и уважаемой политической силы крайне затруднительно, а стало быть еще одна цель ушла из списка достижимых.
В те же самые месяцы ресурсы, не задействованные в пропаганде льгот, были брошены на еще две «крайне важные» для России проблемы: избрание приемлемого для Москвы лидера Абхазии и особенно Украины. Вместо того, чтобы аккуратно создавать систему балансов, при которой интересы России будут учтены любым из победителей, и обсуждать, как вместе стать частью европейского пространства, от которого не будет в страхе отшатываться остальной мир, продемонстрировали несостоятельность методов и подходов, и вынуждены теперь делать хорошую мину при плохой игре.
В итоге, по состоянию на начало 2005 года, то есть почти за 3 года до «критических» дат в России есть: вместо управляемости – хаос; вместо процветания – дальнейшее обнищание самых уязвимых слоев, вместо обожания – начавшийся процесс развенчивания кумиров.
Пока все наблюдатели сходятся на некоем, все же оптимистичном (если его можно таковым назвать) прогнозе: количество вряд ли в ближайшее время перейдет в качество. Но при этом все меньше и меньше поддается прогнозу ответ на вопрос: за кем пойдут люди в недалеком будущем. Ведь когда смещены понятия главного и второстепенного, в уже «утвержденный» список целей и задач может вкрасться любая неприятная неожиданность.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
