По словам Дескальяра, его ведомство "поставили вне игры", не пригласив даже, вопреки закону, на заседание кризисного кабинета. Лишь пять дней спустя после терактов, его ведомство было допущено к расследованию, которым до этого занимались только полиция и жандармерия.
Бывший директор НРЦ заявил, что с самого начала считал, исходя из количества вовлеченных в организацию и исполнение терактов, их характера и масштабов, что они не могли быть делом рук баскских сепаратистов, к тому моменту крайне ослабленных и находившихся под плотным контролем правоохранительных органов.
НРЦ с самого начала разрабатывал как баскский "след", так и исламистский. Это, однако, не устраивало правительство консерваторов, которое до выборов 14 марта, преследуя свои интересы, вопреки очевидным фактам упорно утверждало, что теракты 11 марта осуществили террористы ЭТА, а не исламистские боевики.
"Исламистский вариант" был невыгоден правительству Аснара накануне выборов, так как подтверждал утверждения оппозиции о том, что кровавые теракты в Мадриде стали ответом на участие Испании в войне в Ираке, против которого выступали до 95% испанцев.
Почти все давшие показания на парламентской комиссии представители высшего руководства полиции, жандармерии, судебных органов (включая известного дознавателя и специалиста по борьбе с терроризмом Бальтасара Гарсона), участвовавшие в расследовании по свежим следам терактов 11 марта, утверждают, что с первого же дня было ясно, что это дело рук исламистов. Более того, знание и понимание этого факта росло в испанском обществе в то время, как правительство утверждало, итребовало от всех подтверждения того, что теракты осуществлены боевиками ЭТА.
В Испании признают, что именно это грубое искажение фактов в угоду собственным интересам вызвало возмущение среди миллионов испанцев и стало причиной того, что консерваторы потерпели сокрушительное поражение на выборах 14 марта.
