АЛЕКСАНДР КОНОВАЛОВ, президент Института стратегических оценок, профессор Московского государственного института международных отношений.
Однополярный или многополярный
мир?
Хотя в последнее время в российско-американских отношениях
происходят определенные положительные изменения, сегодня России и США
необходимы качественный прорыв в двусторонних отношениях и лидеры, способные его
осуществить.
Много десятилетий мы жили в биполярном мире, державшемся на оси
идеологической конфронтации между коммунистическим проектом во главе с СССР и
либерально-демократическим, лидерами которого были США и блок НАТО. С
распадом СССР и уходом Америки в далекий отрыв от других стран в экономической и
военной области многие политики и представители аналитического сообщества
заговорили о формировании однополярной модели мира с безоговорочным
доминированием, если не диктатом Соединенных Штатов.
С другой стороны, и
российское политическое руководство, и лидеры многих других, прежде всего,
европейских стран не раз заявляли, что мир вокруг нас де-факто многополярен. В
качестве подтверждения этого тезиса обычно приводится стандартный набор
аргументов: есть значительное число растущих центров экономической мощи -
Евросоюз, Индия, Китай, страны Юго-Восточной Азии, которым США не способны
жестко диктовать свою волю, тем более с помощью военной силы. Даже в тех
странах, где американцы успешно применили ее - в Афганистане и в Ираке -
ситуация еще далека от окончательного разрешения.
При всей простоте и
кажущейся очевидности формирования многополярного мира возникает очень
много вопросов. Сам термин "полярность" подразумевает противопоставление,
противостояние. В мире идеологизированной блоковой конфронтации понятие
биполярности было вполне уместным и адекватным. Действительно, два непримиримых
полюса противостояли друг другу, с большим или меньшим успехом поддерживая между
собой динамическое равновесие. Оно описывалось в таких терминах, как "баланс
сил", "стратегическая стабильность"… Но ни одно из этих понятий неприменимо к
нынешним отношениям США и Евросоюза, Китая и стран Юго-Восточной Азии, Индии и
России. В отношениях между этими странами или группами государств вполне
могут быть противоречия, и очень серьезные, но это не делает их полярно
противостоящими друг другу.
Таким образом, наличие стран и регионов с
высоким уровнем развития экономики, вышедших или выходящих на стадию
постиндустриальной цивилизации, своего рода "узлов роста" в сети
глобализирующейся экономики вряд ли стоит толковать как
многополярность.
Предположим теперь, что полюса
многополярного мира все же формируются. Чем в перспективе это может обернуться,
например, для России? И так ли ей стоит страстно желать этого? Напомним,
что подавляющее большинство потенциальных узловых точек многополярного
мира расположено либо на ее границах, либо в непосредственной близости от них.
Практически каждый из этих полюсов существенно опережает Россию либо по уровню
своего экономического развития, либо по темпам экономического роста, либо по
политической пассионарности (как Ближний Восток).
Каждый геополитический полюс
обладает своим "полем политической и экономической гравитации". В совокупности
эти поля могут негативно повлиять на прочность российского государства с
его экономическими проблемами и с не сформировавшейся еще идентичностью. И
тогда, в строгом соответствии с законами механики и политической логики, Россия
может оказаться просто разорванной более динамичными и активными полюсами,
расположенными по ее периметру. Не будем также забывать, что многополярную
систему очень трудно, если вообще возможно, стабилизировать. Особенно если
учесть, что каждый полюс по своим параметрам не является постоянной величиной, а
активно меняется во времени. В этих условиях внешняя политика государств
обречена на реактивность, отражающую изменения в состоянии многополюсной
системы. Так что концепция многополярности совсем не безобидна и, даже
небезопасна.
Мир обретает качественно
новую биполярность
В действительности мир вновь
возвращается к биполярности, только на качественно новом уровне. Это происходит
под воздействием глобальной войны принципиально нового типа - войны с
мировым терроризмом. От этой войны невозможно уклониться или объявить
нейтралитет. Удар террористов может быть нанесен с воздуха, на море и на суше в
любой точке планеты.
Новые действующие лица - террористические сети и
организации - начинают определять ситуацию на мировой политической сцене.
Они не являются субъектами международного права, поскольку это не суверенные
официально признанные государства. Они не подчиняются никакому легитимному
правительству. Их трудно, а чаще невозможно формально связать с территорией
какого-либо государства. Они действуют глобально, не принимая в расчет никакие
национальные границы. Конечно, террористы используют территории суверенных
государств, но никогда не просят разрешения у правительств этих стран.. Все
мирные способы давления, выработанные мировым сообществом для межгосударственных
отношений - экономические санкции, торговые эмбарго - теряют всякий смысл в
отношении подпольных террористических сетей. Даже использование вооруженных сил,
создававшихся для нанесения поражения вражеским армиям, представляется
малоэффективным в качестве антитеррористического средства.
К счастью нам еще
не приходилось сталкиваться с реальной угрозой ядерного терроризма, которая
вполне возможна и при которой цена промедления или отказа от превентивных
действий неизмеримо возрастает.
В современной ситуации нужно
сделать четкий вывод: скоординированные многосторонние действия - императив
успеха в антитеррористической войне, и сотрудничество в ней России и США
абсолютно необходимо.
Две задачи в этой связи представляются особо
приоритетными. Выработка международно-правовой базы, позволяющей действовать
быстро и эффективно в новой стратегической обстановке, оставаясь в рамках
правовых норм. И реорганизация международных институтов, прежде всего ООН,
приспосабливающая их к новым политическим реалиям, которые никто не мог
предвидеть во времена их создания.
Необходимо также осознать, что ни
однополярная американоцентристкая модель мира, ни многополярная схема
противоборствующих полюсов не отражают реальности и не могут служить
фундаментом для обеспечения международной безопасности. Факты
дают все более убедительные подтверждения того, что мы являемся свидетелями
формирования новой биполярности. При этом каждый из полюсов имеет сложную
композитную структуру. На одном полюсе группируются государства, признающие
необходимость следовать во внутренней политике и отношениях друг с другом
согласованным правилам и нормам, разделяющие базовые ценности и признающие
цивилизационное многообразие мира. Другой полюс представлен как государствами,
так и негосударственными террористическими и криминальными транснациональными
сетями, исповедующими радикальные идеологии, не признающими норм права и
морально-этических ограничений и ставящими задачу глобальной экспансии этих
идеологий.
Непривычно с позиций традиционной геополитической логики
говорить о США, Евросоюзе, России и, даже Китае, как об одном полюсе. Тем не
менее, процесс формирования такого полюса уже идет, и участие Китая вместе с
США, Южной Кореей и Японией в решении ядерной проблемы Северной Кореи наглядное
тому подтверждение.
Понимание того, что начало ХХI века характеризуется
формированием новой биполярности для России означает очень многое.
Во-первых, отпадают как лишенные смысла вопросы, стоит ли нам объединяться со
"Старой Европой", чтобы противостоять "диктату США", или лучше заключить союз с
Китаем, чтобы бросить вызов "коварному Западу". Это - проблемы
межгосударственных отношений внутри одного полюса, а любые внутренние
противоречия его ослабляют, в чем Россия совершенно не заинтересована.
Говоря о многострадальной военной реформе в России, стоит отметить,
что ее ключевая задача должна формулироваться так: создание современных
вооруженных сил, способных воевать не против армии США, а совместно с ней, что,
кстати говоря, представляет технически более сложную проблему. Надо понять, что,
как в период блокового противостояния между НАТО и ОВД, внутренние противоречия
между участниками альянсов уходили на второй план, так и сейчас мы не можем себе
позволить "заигрываться" во внутри полюсные альянсы. Плата может оказаться
недопустимо высокой. Политика России должна быть направлена на четкую фиксацию
своей принадлежности к полюсу, борющемуся с мировой террористической угрозой.
Надо спокойно признать, что в настоящий момент и на ближайшую
историческую перспективу США останутся единственной сверхдержавой, и в силу этих
обстоятельств должны взять на себя роль лидера на том самом полюсе, к которому
принадлежит и Россия. Не потому, что Америка так уж хорошо подготовлена
для лидерства, а потому, что больше эту роль на себя взять пока просто
некому.
Понимание характера формирующейся биполярности позволяет
сделать совершенно конкретные практические рекомендации по очень широкому кругу
вопросов, касающихся политики безопасности. И не только для России.
Например, совершенно очевидно, что государства Запада и, прежде всего США,
должны быть жизненно заинтересованы в политически стабильной, сильной в
экономическом и военном плане России. Это одна из ключевых проблем их
национальной безопасности, поскольку Россия, находится в непосредственной
близости или соприкасается с регионами - источниками наибольшей нестабильности и
потенциальных угроз, будь то угроза терроризма, распространения оружия массового
уничтожения или опасных военных технологий. Если по уму, Америке надо бы сейчас
все силы бросить на укрепление рыночной экономики и демократии в России, а вовсе
не в Ираке.
Сейчас самое время понять: истории было угодно посадить в одну
лодку бывших противников по холодной войне и поставить их перед дилеммой - либо
вместе противостоять общим угрозам, либо "пропадать по одиночке".
(Мнение
автора может не совпадать с мнением редакции)
