Президент Буш не появится в четверг на поминальной службе на "граунд зеро", том самом месте в Нью-Йорке, где два года назад разверзся ад. Вместе с супругой Лаурой он пойдет в церковь, а затем на лужайке Белого дома, в кругу соратников почтит минутой молчания тот жуткий миг 11 сентября, когда лайнер "Америкэн Аэрлайнс" не разминулся с северной башней Всемирного торгового центра.
В тот день в 8:46 утра был дан старт новой эре мировой истории, которая именуется войной с международным терроризмом.
У стремления американской администрации провести скорбный день без излишнего пафоса есть веские основания. В последние месяцы стало очевидным нечто крайне неприятное: война против нового глобального зла идет для Соединенных Штатов, мягко говоря, не совсем успешно. Вместо сплошного "шока и трепета" она превращается в вязкое, засасывающее болото, которое требует от американцев все новых испытаний, жертв и денег.
Ожидания Вашингтона разбились о реальность и в другом. Стало ясно, что как ни заоблачна военная и прочая мощь Соединенных Штатов, как ни кружится голова вашингтонских неоконсерваторов от предвкушения "нового американского века", как ни щекочет патриотические чувства стремление действовать во всех международных ситуациях в одиночку, проверку войной в Ираке эти идеи не прошли.
Белый дом вынужден публично признать поражение своей самонадеянности. И обратиться к еще недавно второстепенному, с его имперской точки зрения, мировому сообществу с немыслимым прежде предложением: забудем прежние распри, разделим по-братски ответственность за последствия того, что США натворили в Ираке.
Все эти признания просматриваются меж строк обращения Джорджа Буша к нации, с которым он выступил в минувшее воскресенье, за четыре дня до второй годовщины теракта.
Речь президента - точнее отчет о проделанной работе по обузданию терроризма - адресована, прежде всего, домашней аудитории. Гибель американских солдат в Ираке, как и мрачные ожидания колоссальных финансовых затрат на восстановление разрушенного, уже привели к тому, что рейтинг Буша скатился до предвоенного уровня. Лишь 47 проц одобряют сегодня действия президента против 54 проц, оценивающих их негативно.
После речи Джорджа Буша этих скептиков вряд ли стало меньше. Вопреки воле спичрайтеров выступление президента стало своего рода предательским зеркалом, слишком детально отразившим политику американской администрации в борьбе с международным терроризмом за два минувших года. И сильные стороны этой политики явно оказались в тени ее слабостей.
У Белого дома, конечно, не отнять решимости искоренять терроризм на всех меридианах и параллелях до изнеможения своих солдат и истощения национальной казны.
"Мы сделаем все, что необходимо, и потратим все, что необходимо, чтобы достигнуть решающей победы в войне с террором", - заверил страну президент. Конкретно эта клятва выразилась в 87 млрд долларах - смете, которую администрация намерена представить конгрессу на расходы в Ираке и, частично, в Афганистане. На фоне дефицита национального бюджета, приближающегося к 500 млрд, этот запрос вгоняет американских законодателей, включая республиканцев, в оторопь.
Такого рода сумма может даже свидетельствовать о склонности самого Буша к некоему политическому мазохизму. Республиканские политтехнологи всегда исходили из того, что ореол военачальника-триумфатора станет главным козырем президента в ходе избирательной кампании 2004 года и, соответственно, щитом от критики за вялую экономику и высокую безработицу. Теперь же победа в Ираке сама превращается в экономическое бремя похуже экономического спада.
Это не значит, конечно, что усилия президента на ратном поле войны с терроризмом не находят признания у избирателей. В своем воскресном обращении к нации Буш привел внушительный калейдоскоп достижений. Это и уничтожение лагерей исламских боевиков в Афганистане, и ликвидация "почти двух третей" руководства "Аль-Каиды", и создание новых структур безопасности внутри самой Америки.
Стремительное и поначалу бескровное свержение режима Саддама Хусейна должно было увенчать этот реестр восклицательным знаком. Но на деле привело к тому, что Ирак стал, говоря словами Буша, "центральным фронтом" антитеррористической войны. Причем, неизвестно на какой срок. Открывшись внутрь от одного нажима пальца, ворота в Ирак, как оказалось, не выпускают 130 тыс американских солдат наружу.
Не объясняется ли это тем, что у администрации нет работоспособного плана послевоенного восстановления страны и, в целом, разъединения США с иракской проблемой? - задаются вопросом критики.
В свое речи президент пытается парировать эти обвинения ссылками на довольно расплывчатые задачи иракской стратегии США, как то: "уничтожить террористов", "обеспечить поддержку свободного Ирака другими государствами" или "помочь иракцам взять на себя ответственность за свое будущее". Это явно не то, что от него хотели бы услышать конгрессмены-демократы, да и многие законодатели от собственной партии.
От внимания и тех, и других, а также, в первую очередь, зарубежной аудитории не ускользнуло то, что Джордж Буш ушел от темы номер один: есть ли прогресс в поисках в Ираке оружия массового уничтожения или хотя бы косвенных следов запретных оружейных программ. Неизбежен вывод: оружия нет. Иначе говоря, главная оправдательная причина нападения на суверенную страну вопреки мнению большинства членов Совета Безопасности ООН оказалась дымом без огня, устроенным вашингтонскими и лондонскими пиротехниками.
Сегодня США увидели для себя выход в резкой смене курса - частичном отказе от роли воина-одиночки.
Оппонентам вторжения в Ирак предложен проект резолюции, которая бы разделила заботу об Ираке в глобальном масштабе. Распределение ролей знакомое: за США сохраняется политическое и военное лидерство; всем остальным, включая ООН, остается миротворчество и финансовая помощь. Такой баланс слишком эгоистичен, чтобы устроить Францию, Германию и Россию, добивающихся на этот раз действительно центральной роли ООН и детального расписания передачи власти иракскому народу.
Любопытна тональность, в какой Джордж Буш затрагивает эту важную тему в своем обращении к нации. В пассаже нет примиренческих интонаций или, тем более, признания: да, вы предупреждали нас, а мы, грешные, не прислушались. Члены Организации Объединенных Наций, говорит американский президент, "ответственны" за помощь Ираку и точка.
Америка нет-нет да срывается на императив в отношениях с остальным миром, не отдавая себе отчет, что именно здесь кроется, пожалуй, ее самая главная слабость в сражении с международным терроризмом.
