Евгений Ясин, президент Фонда "Либеральная миссия"
профессор, доктор экономических наук
В своём ежегодном послании Парламенту Президент Путин поставил задачу удвоить внутренний валовой продукт России за десять ближайших лет. И хотя многие российские экономисты считают эту задачу амбициозной, но выполнимой, сама постановка вопроса о первоочередности стратегических задач вызывает желание высказать свою точку зрения.
Нынешняя
ситуация в экономике такова: есть мощный, доходный экспортный сектор - понятно
какой. Он даёт 18 % ВВП, 80 % экспорта, в нём занято приблизительно 3 млн
работников. Второй сектор - это вся обрабатывающая промышленность, сельское
хозяйство, транспорт, строительство и, вообще, вся промышленность, работающая на
внутренний рынок. Это около 40 млн человек и 57 % ВВП. И есть третий, нерыночный
сектор - это 20 млн человек, а если без бюджетной сферы (РАО ЕЭС, "Газпром",
МПС, ЖКХ и т. д.) - это около 5 млн, которые дают около 7 % ВВП.
В первом
секторе производительность на одного работника примерно в пять раз выше, чем во
втором. Во втором - в полтора раза выше, чем в нерыночном третьем. При этом
нерыночный сектор - это способ скрытого субсидирования значительной части
государственной промышленности за счёт населения.
Реформа естественных
монополий, по крайней мере энергетики, уже началась. Сейчас по кусочку,
постепенно освобождаются цены. После создания оптового рынка электроэнергии
сначала будет продаваться 10 %, потом 15 % и так далее. При таком постепенном
переходе трудно предположить, что обойдётся без злоупотреблений. Переходный
период нельзя затягивать дольше, чем на год - два. Но пикантность ситуации в
том, что президент требует высоких темпов экономического роста. В послании
прозвучал такой тезис: нам не нужны реформы ради реформ - нам нужен
экономический рост. Но обеспечить этот рост --конечно, никакие не 7 - 9% в год,
а всего лишь 5 - 6%, да и то, если только затормозить структурные реформы,
можно. Почему?
Господствует такая идеология: рост можно получить, если всё
сделать для бизнеса. Максимально снизить налоги, сдерживать рост заработной
платы, цен на газ, электроэнергию, топливо, уменьшить долю государственных
расходов в ВВП и т.п. Всё это в расчёте на то, что бизнес накопит ресурсы и
будет активно их инвестировать внутри страны. Если этой идеологией продолжать
руководствоваться, реформу естественных монополий, создание там рынка необходимо
отложить. Ведь полноценный рынок с неравновесными ценами невозможен. А если цены
освободить, то они наверняка вырастут. Вот и получается, что нынешняя программа
ускоренного развития экономики на краткосрочную и среднесрочную перспективу
предполагает замораживание цен.
Я считаю, мы не сможем долго обеспечивать
высокие темпы роста, до тех пор пока не проведём структурные реформы, прежде
всего в электроэнергетике и газовой промышленности, с отделением конкурентного
сектора и переводим его в рыночные условия.
Главное - решиться на серьёзное
повышение цен на газ и электроэнергию, за которыми неминуемо последует рост цен
на жилищно-коммунальные услуги - примерно в два раза. Все эти меры будут иметь
смысл при очень значительном повышении пенсий и зарплат бюджетникам.
Где
взять деньги? На европейском рынке цена газа составляет 100 - 120 долл. за 1000
кубометров. В СНГ - от 40 до 80 долл., внутри страны - 20. Простой расчёт
показывает, что при наличии открытого рынка без экспортных пошлин, без лимитов
на поставки, когда производители могут свободно выбирать, куда газ продавать,
цена установится примерно на уровне 80 долл. Разница между ценой производителя -
20 - и ценой для потребителя - 80 - это рента. Умножаем её на 580 млрд кубов,
получаем 30 - 35 млрд долл. Сегодня эта рента распределяется так: частично она
идёт в доходы бюджета - в 2001 г. он получил немногим более 8 млрд долл. Всё
остальное - на поддержание низкой цены для всех без исключения потребителей. Это
ведёт к разбазариванию, поскольку, если по такой цене отдать газ, беречь его
никто не будет.
Мы предлагаем оставить некоторые преимущества для российских
потребителей (пускай они платят 50 долл.), остальное брать в бюджет. А деньги
эти как раз и пустить на повышение зарплат и пенсий, потому как бюджетники самые
бедные. Разрыв в доходах слишком велик и представляется гражданам
несправедливым. Как либерал, я должен был бы сказать: "не повышать ни в коем
случае, пусть они помирают". Но этого делать нельзя. Ведь есть такой фактор
экономического роста, как доверие. Проблемы структурных реформ в экономике
нельзя больше решать за счёт бедных слоёв населения. Эта схема действительно в
некотором роде парадоксальна. Но тут важно ответить на вопрос: для ускорения
роста и, самое главное, для развития нам что важнее - ресурсы или стимулы?
Ресурсы или вызов?
Мы до сих пор исходили из того, что, как только
появляются деньги, начинается рост. В каком-то смысле это так, но наши
исследования показывают, что кроме денег нужны стимулы, а у нас их сегодня нет.
Стимулы в российской экономике были в 1998 - 1999 гг. Тогда, когда совсем было
трудно. Тогда начался рост производительности, причём как раз у тех, кто
находился в худшем положении: в машиностроении, лёгкой промышленности, пищевой,
а не у богатеньких Буратино из топливно-энергетического комплекса. А дальше,
когда хлынул поток нефтедолларов, рост производительности резко снизился. Арнолд
Тойнби, английский историк, говорил, что развитие цивилизации обуславливается не
благоприятными условиями, а вызовом. Если появляется вызов, появляется и энергия
ответа - тогда цивилизация развивается.
В любом случае, если будут
реализованы наши предложения и произойдёт повышение цен на газ и энергию,
возникнут стимулы для энергосбережения. А эффективное энергосбережение - снизит
производственные издержки, а их уменьшение, в свою очередь, - привлечёт
внутренних и внешних инвесторов.
Ни в коем случае не стоит думать, что
при изъятии ренты и передаче её бюджетникам, произойдёт увеличение нерыночного
сектора из-за перераспределения значительных средств через бюджет.
Повышение
цен - только следствие. Следствие того, что значительная часть нерыночного
сектора становится рыночной, в том числе и ЖКХ. Сектор, где трудится пять
миллионов человек, переходит в рыночную экономику. Там начинается конкуренция,
приток инвестиций. Да, мы значительно повышаем зарплату в бюджетном секторе. Но
это означает, что мы окончательно отказываемся от советской системы, когда людям
платили много меньше, чем они заработали, но и брали с них за жильё,
электричество и т. п. много меньше, чем всё это стоило. Теперь всем же придётся
платить столько, сколько диктует рынок. Это как раз ликвидация нерыночного
сектора. В этом и есть структурная реформа. Но при этом платят за эту реформу
как раз те сектора экономики, которые, казалось бы, надо накачивать ресурсами.
По нашим расчётам, рост издержек в промышленности составит 12 - 13%.
Последствиями будет снижение темпов роста. В этом вся проблема. Но нужно
решить, что нам важнее - структурные реформы или немедленный рост. Я лично
уверен, что без структурных реформ долгосрочного ускоренного роста не будет. Да
и не только ускоренного, но и просто устойчивого.
Если изберём принятую
сейчас модель экономического развития, то в 2004 - 2007 гг. будут темпы роста
4,5 - 5%. Это при благоприятной ситуации, а потом начнётся снижение
темпов. А в случае негативного движения цен на наши энергоносители, с высокими
темпами придётся распрощаться ещё раньше. Если же мы пойдём по пути, который я
сейчас обрисовал, то темпы роста даже в благоприятных условиях в ближайшие три
года будут не выше 2 - 3%. Зато потом они смогут вырасти до 6 и 7% и выше.
(мнение редакции может не совпадать с мнением автора)
