"Ребенку" нет еще года, - заявил он в беседе с журналистами, - но он многого достиг. "Двадцатка" - это не только цифра, это новое качественное отношение НАТО с Россией". Не поскупились на добрые слова о "двадцатке" министр иностранных дел России Игорь Иванов и министр обороны России Сергей Иванов.
Цифра - "двадцать" возникла в разговоре не случайно. Она носит принципиальный характер. Раньше, после заключения Основополагающего акта Россия-НАТО, как горько шутили дипломаты, на переговорах с руководителями альянса России приходилось фактически в одиночку противостоять согласованной позиции девятнадцати государств. В Москве даже название придумали такой ситуации - "девятнадцать минус один". К чему это привело, хорошо известно - почти полному прекращению диалога после натовских бомбардировок Югославии.
Сейчас положение кардинально изменилось: Россия участвует в работе Совета на равных со всеми странами альянса на основе консенсуса. Ее голос так же важен, так же учитывается при принятии решений, как и голоса остальных членов НАТО.
Правда, на заседание Совета Россия-НАТО выносятся только те вопросы, по которым заранее известно, что они не могут вызвать противоречий между участниками диалога. Они уже согласованы в Римской декларации. Это проблемы борьбы с терроризмом и нераспространения оружия массового поражения и средств его доставки, а так же ракетных технологий, совместная работа по предупреждению и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий, антикризисное регулирование, меры контроля над обычными вооружениями, поиск и спасение на море, создание совместной противоракетной обороны театра военных действий, научно-техническое сотрудничество.
Далеко ли продвинулись за этот год в своей работе Россия и НАТО? Если в точки зрения того, что предстоит сделать, то достаточно мало. Если по сравнению с тем, что было раньше, нельзя не согласиться с лордом Робертсоном: сделан поистине исторический шаг вперед. "Назовите мне еще одну международную организацию, которая смогла бы так много сделать за столько короткий период", - заявил он военному обозревателю РИА "Новости".
Действительно, сделано достаточно много. Россия приняла натовскую кодификацию для своей военной продукции - теперь она сможет без особых технических помех поставлять запасные части и участвовать в модернизации своей боевой техники, поставленной в Европу в прошлые годы /треть вооружения альянса - российского и советского производства/.
Россия и НАТО провели несколько учений по организации работ, связанных с ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций. На работах по ликвидации недавнего землетрясении в Турции, к примеру, они тоже трудились плечом к плечу.
В Москве открыта миссия связи альянса, где на равных с офицерами ФРГ, Венгрии и других стран служат и российские офицеры. По соседству с Миссией связи открыто Информационное бюро НАТО, которое регулярно организовывает конференции, семинары с участием российских политиков, депутатов, военных, журналистов, организует ознакомительные поездки в штаб-квартиру альянса, в Косово, где вместе несли службу миротворцы стран НАТО и России.
Перечислять можно долго. Уже год трудятся тринадцать совместных рабочих групп, каждая из которых может похвастаться своими достижениями. Но, видимо, для того и существуют юбилеи, чтобы, как говорят мудрецы, подумать над тем, что еще не сделано, а что нужно было делать не так, как получается. И проблем для совета Россия-НАТО минувший год тоже накопил немало.
Одна из них особо острая. На нее обратил внимание на минувшем заседании "двадцатки" министр иностранных дел России Игорь Иванов. Это "разрыв между геополитическими реалиями и нормами контроля над вооружениями в Европе". Если перевести фразу с дипломатического языка, то надо сказать, что Россию достаточно сильно волнует проблема Договора об обычных вооружениях в Европе, к которому до сих пор не присоединились новые члены НАТО - страны Балтии. Без четкого заявления Вильнюса, Риги и Таллина о своих квотах на танки, боевые бронированные машины и артиллерию, которые они намерены разместить на своей территории, Москва не может ратифицировать адаптированный ДОВСЕ, строить свою оборонную политику.
Не может Россия приступить и к серьезной работе по созданию совместно со странами альянса ПРО ТВД. Тем более, когда не решены многие юридические вопросы о праве на интеллектуальную собственность, не определены реальные "ракетные угрозы" для Европы и пока не принято решение о тех фирмах и корпорациях, которые будут принимать реальное участие в создании этой системы. В том числе и со стороны России, чьи приоритеты в данной области широко известны. Но достижению такой договоренности что-то мешает. Что именно, прямого ответа Россия еще не получила.
Так же, как не получила и ответа на простой вопрос: почему ее не допускают к совместному военному планированию. Если мы друг другу больше не противники, то, может быть, столь большая скрытность - пережиток прошлого и от него пора избавиться?!
Тем не менее, министр обороны России Сергей Иванов не скрывает оптимизма. "На повестке дня у нас - новые соглашения", - говорит он. В частности, Москва и Брюссель намерены заключить меморандум о взаимодействии в области утилизации российских боеприпасов (излишки, по официальным данным, составляют 400 млн единиц - РИА), согласован порядок проведения поисковых и спасательных работ на море.
"В целом, - утверждает глава российского оборонного ведомства, - у российско-натовского сотрудничества высокий потенциал".
Так это или не так, покажет время. Год - действительно слишком маленький срок, чтобы делать глубокие выводы. Но это все-таки год, у которого наверняка есть перспектива роста.
